Бессонный патруль (Сборник)
Шрифт:
– Да что вы в самом деле, как мешком из-за угла ударенные, а ну живо за полбанкой! Лешка, у тебя машина.
Найдете. Идите, да быстро. Кому говорю?
Зина с Алексеем пошли к двери.
Зина шла, еле волоча ноги, ничего не слыша и не понимая. Взяла сумку и вышла из комнаты. Хлопнула входная дверь...
– Да, черт. Деньги-то не взяла, вот дура. Сейчас я, ребята, мигом догоню, пока нe уехали.
Николай схватил пиджак, вынул из боко-вого кармана деньги и бросился на лестницу.
Догнав
– Дуйте к Кульмагамбетычу, скажите, что три преступника у меня, пусть берут ночью, дверь будет открыта.
Все это он не сказал, а выдохнул, повернулся, и обратно в квартиру.
– А ты ничего живешь, - заметил как бы невзначай Меченый.
– На заработки обставился али как?
– Ну, на заработки...
– с иронией протянул Николай.
– Клюем помаленьку.
– Эй, Чехол, - обратился Меченый к одному из парией, - принеси чемодан, я его у входа оставил. Поставь вот в этот угол.
Тот вышел и вернулся с большим чемоданом. Молча поставил в угол.
– Слушай, Колун, - продолжал Меченый, - мы вот "скачок" совершили в Ташкенте, теперь хотим здесь, в Караганде. Какое-нибудь почтовое отделение, а? А то на сберкассы уже нацелили лягавых. Не взять. Знаешь что-нибудь подходящее, а?
– Да как так сразу, - протянул Николай, - кабы заранее, а так...
К дому подъехала машина. Хлопнула дверца. Меченый насторожился, сунул руку в карман, там что-то щелкнуло.
Николай понял: взвел курок нагана. Бандит встал, вышел на середину комнаты, глядя на входную дверь. Вошли Зина и Алексей, неся сумку, из которой виднелись горлышки бутылок.
– А вот и мы, - Зина улыбнулась и как ни в чем не бывало затараторила: - Вот пришлось поездить!
Меченый бросил быстрый и внимательный взгляд на Алексея. Потом обратился к хозяину:
– А ну, Николаи, выдь-ка со мною...
Они вышли из комнаты и в узком коридорчике Меченый, внимательно посмотрев в глаза Николаю, медленно, с расстановкой спросил:
– А этот... фраер.... не того?
– Ну, что ты, - возмутился Николай, - да я за него ручаюсь.
– Добро. Пошли.
В комнате Зина уже расставляла закуски.
– Коля, - обратилась она к мужу, - там на холодильнике банки со шпротами, открой, пожалуйста.
Николай вышел на кухню, туда же через некоторое время забежала Зина, забрала банки, шепнула:
– Порядок. Приедут ночью. В три часа. Если бандюги будут спать, положи на открытую форточку полотенце.
Если не лягут, оставь на кухне свет.
Николай вышел в комнату:
– Ну, что же, дорогие гости, - посмотрел на часы, - одиннадцать часов, пора начинать, да и животы у вас, небось, подвело?..
А ночью группа захвата неслышно вошла в квартиру.
Правда, Меченый, хотя и выпил много, спал чутко. Услышав
на полу Таракана. Хотя и семьдесят лет участковому, но в ловкости молодому не уступит. Третий бандит - Чехол - так и не успел понять, что происходит, но проснись он раньше, беда могла быть: рядом с ним в чемодане лежал обрез.
Когда все было кончено, включили свет.
Налитыми кровью глазами смотрел на Николая Меченый и злобно шипел, задыхаясь от злобы:
– Как же ты, гад?! В законе ведь был?!!
Николай задумчиво и спокойно посмотрел на жену и ответил:
– Закон для меня теперь один - советский...
* * *
Часы в комнате участкового бьют одиннадцать раз. Мы уже явно засиделись, а мне, журналисту, неудобно вдвойне: и перед хозяевами за долгие расспросы, и перед Екибаевым, которому еще нужно заехать в отделение.
А семидесятилетний участковый так'же бодр и приветлив, как и в начале беседы. И я ио-хорошему завидую его оптимизму, мудрости и душевному беспокойству за судьбы простых людей.
Т.СОКОЛОВА.
капитан милиции.
* * *
В ПУРГУ
Метели в Центральном Казахстане не диво. Не диво и зимние заносы на дорогах. Но такого заноса, какой случился накануне праздника Восьмого марта, старожилы села Карбушевки давно не помнят.
Шоссе Караганда - Каркаралииск. Дорога то взбегает на невысокие холмы, то пропадает в неглубоких низинах, сливаясь с дымкой где-то у самого горизонта.
Утро началось поземкой, а к полудню разыгралась пурга. В одной из низин, в девятнадцати километрах от села, поперек дороги возникла снежная стенка. Здесь застряла первая машина. Разъехаться с ней не было возможности, и через короткое время образовалась пробка. Каждый шофер старался выбраться сам, вывести свою машину, и это усиливало неразбериху. Едва колеса прорежут колею, как она тут же обрастает сугробом, делая дорогу и вовсе непроходимой.
К вечеру тут урчали моторы всех десяти маршрутных автобусов, следовавших из Караганды в Каркаралииск и Егиидыбулак и в обратном направлении. Завывание ветра, рикот моторов, беспорядочные гудки-все это оглушало, взвинчивало нервы. Люди метались от одной машины к другой, но ветер, от которого молочной пеленой застилало все вокруг, загонял их в укрытия. Из беспорядочной толчеи грузовиков, легковых машин и мощных автобусов тщетно пытались выбраться обычно юркие "газики". Гулливерами застыли "МАЗы", "Татры". Серьезность положения оценили, когда кончилось горючее, и один за другим стали глохнуть моторы.