Бесстрашная
Шрифт:
– Но ведь это была самозащита.
– Суд полностью оправдал Джейкоба, но тяжесть поступка начала медленно разъедать моего брата изнутри.
– А ты когда-нибудь обсуждал это с Анабель?
– Кому это надо?
Он выпалил последнюю фразу довольно резко, и Либби удивленно заморгала, прежде чем ее взгляд приобрел прежнюю уверенность, и она сделала еще одну попытку довести его до конца в своей откровенности.
– Ведь есть что-то еще, Алекс? – тихо спросила она. – Ты что-то не договариваешь?
Его сердце забилось еще чаще. Он уже сказал достаточно. Несчастный случай навсегда изменил его сестру, и он чувствовал за это вину. Он не мог даже допустить того, чтобы обсуждать с Анабель то, как покалечил ее отец…
– Алекс?
Он попытался вернуться в настоящий момент и решил сменить тему разговора, когда вдруг заметил, что женщина, сидящая в компании за столиком для пикника, указывает на него свернутым в трубочку журналом. Видимо, о нем снова пишут в газетах.
Он решительно вздернул подбородок.
И что из этого? На его руке больше нет перевязи. Благодаря Либби он почти полностью восстановился и, после пары недель беспокойства за будущее и волнений, наконец чувствует себя готовым к новым приключениям.
Он скользнул взглядом по женщине, идущей рядом с ним. Возможно, идея небольшого перерыва придется ей по душе. Это будет весело и необременительно. Как прошлые часы, проведенные вместе.
У Алекса пересохло во рту, и ему захотелось рассмеяться. Неужели он нервничает, думая о том, куда пригласить Либби? Удивительно, что может сделать с человеком пара недель, проведенных в изоляции от общества.
– Что скажешь, если я предложу выбраться отсюда ненадолго?
Либби с сомнением огляделась по сторонам:
– Ты имеешь в виду – отсюда, из этой части города?
– Я имею в виду – из Сиднея.
Либби застыла. Она прекрасно расслышала предложение Алекса. Он предлагал уехать из города. Вместе. И когда прошел первый шок, ей захотелось звонко захлопать в ладоши и выкрикнуть: «Куда отправляемся?!»
Но тут огромная туча заслонила солнце, прогнав ее воодушевление и погрузив в серость реальности.
Она посмотрела по сторонам. Присутствие Алекса не оставалось незамеченным ни на секунду. Его харизматическая внешность приковывала взгляды людей везде, где они находились. Совершенно очевидно, группа за столом для пикника его узнала. Конечно, теперь, когда его плечо почти восстановилось, он не имел ничего против того, чтобы снова оказаться на виду. Видимо, внимание поклонников не доставляет ему неудобство. Но это значит, что заметят и ее.
И с этим связаны две трудности.
Во-первых, она не хотела привыкать к мысли о том, что они проводят с Алексом время как пара, даже если так оно и есть. Во-вторых, даже здесь, в Мэнли, люди носят с собой телефоны с камерами, на которые могут их сфотографировать. Возможно, Алекс нормально относится к подобному вторжению в его личную жизнь, но она сама больше не знаменитость и не хочет появляться в заголовках новостей. Она не хочет, чтобы ее прошлая или настоящая жизнь обсуждалась в газетах или в Интернете.
– Вижу, ты не торопишься домой собирать чемодан.
– Алекс, а если тебя узнают? – Затем поспешила перефразировать: – Точнее, что будет, когда тебя узнают?
– И кто-нибудь отошлет снимок в журнал о знаменитостях? – Он наклонился вперед и произнес театральным шепотом: – Мы выживем.
Он – да. А вот она…
– Ты должен понимать, что подобное может разрушить мою репутацию среди высокопоставленных клиентов.
– Мы наденем темные очки и прицепим усы.
Алекс расхохотался, и, несмотря ни на что, Либби улыбнулась. Может, она все усложняет? Так же, как это случилось, когда она думала о его реакции на ее протез?
– Слушай, – весело сказал он, – если ты предпочитаешь остаться, пусть будет так. Я понимаю твое желание защитить себя.
Либби вздохнула. Теперь она чувствовала себя еще хуже.
Что плохого в том, что прошлая ночь оказалась невероятной? Зачем отказывать себе в удовольствии? Жизнь переменчива, но нет смысла постоянно искать пятна на солнце. Последние несколько часов она чувствовала себя невероятно уверенно рядом с Алексом.
– Нет. Я еду.
– Точно?
Либби затаила дыхание. Рассудок советовал ей не соглашаться на его предложение, но голос сердца был громче: «Что плохого может случиться?»
И она широко улыбнулась:
– Веди меня за собой, главнокомандующий.
Эли сидел на ступенях у входа, когда час спустя Алекс добрался домой. Он мог поспорить – в руках его ассистента находился тот же выпуск журнала, который читали за столом для пикника на побережье. Интересно, о чем пишут? Предвкушают его возвращение? Или его все-таки застукали в Сиднее в последние недели? Выражение лица его друга было озадаченным. Не очень хороший знак.
Эли протянул ему журнал, раскрытый на странице про знаменитостей:
– Могу даже не спрашивать, где ты провел прошлую ночь.
Алекс всмотрелся в фотографию, чувствуя, как по спине побежали отвратительные холодные мурашки, и выругался.
Они вошли в дом и направились в кабинет Алекса. В его голове четко запечатлелся только что увиденный образ: он и Либби стоят у дверей ее дома и целуются.
– Ее лица не видно. Имя также не упоминается, но поклонники захотят узнать, с кем ты встречаешься на этот раз. Что говорить, когда начнутся телефонные звонки?
– Без комментариев.
– Они найдут способ все узнать. Лучше пусть новость поступит от нас.
Алекс опустился на стул перед письменным столом:
– Я предложил Либби уехать со мной на выходные.
Брови Эли взметнулись вверх.
– Речь идет об уединенном месте?
– Пожалуй, полетим на Золотое побережье.
– Возможно, я ошибаюсь, но, когда я говорил с Либби Хендерсон, мне показалось, ей не нужно повышенное внимание к ее персоне. Я бы скорее назвал ее закрытой и сдержанной.