Бесстрашный
Шрифт:
«Пришли мне и ее координаты»
Меньше чем через секунду у меня есть обе метки, и я знаю, куда направляюсь дальше.
Глава 21
Блейк
Моя квартира больше не кажется надежной.
Город не кажется мне безопасным.
После того, что рассказал мне Трип, и явных признаков того, что за мной следят, я хочу, как можно скорее закончить это дело и вернуться в Гамильтаун, к Хане. Расхаживая по своей пустой квартире, я сжимаю руки, изо
Вчера вечером, после нашей маленькой драмы на балконе, Наташа и Рейни проводили меня домой. Они больше друзья Ханы, появились в гуще событий, когда я была в Коннектикуте с монахинями, и я никогда не чувствовала себя с ними в полной мере комфортно.
Тем не менее, пока что мне приходится играть роль. Я терпела, пока Наташа гладила меня по волосам и сочувствовала, что мужчины могут быть такими бесчувственными. Она спросила, как я себя чувствую после происшествия с Дебби. Все это звучало заботливо, но я чувствовала скрытый подвох.
Рейни просто молода и невежественна. Ей восемнадцать, она достаточно взрослая, чтобы быть в тусовке, посещать бары, принадлежащие парням или находящиеся под их влиянием, но она не очень искушенная. Она ходит за Наташей по пятам, как щенок, пытаясь извлечь свою выгоду.
Я притворялась грустной. Притворялась, что расстроена выходками Ханы. Когда часы пробили два, я притворилась уставшей, и они наконец-то разошлись по домам.
Оставшись одна, я перевела деньги на гребаный счет этого идиота Папи-О. У меня в груди горело от необходимости отправить эти деньги. Разговор с Трипом заставил меня осознать, что я — метка, а эти придурки уверены, что могут угрожать мне чем угодно, если это убережет мою сестру от таблоидов.
Единственное, что меня утешает, — это обещание Хатча, что Дирк сможет вернуть деньги. Я на это рассчитываю.
Сегодня я отсчитывала минуты до встречи с Грегом. Наташа и Рейни — мое связующее звено, так как, похоже, этот засранец уже встречается с Наташей. Дебби еще даже не остыла в земле — или в пепле в мавзолее ее семьи, — а он уже двинулся дальше.
Я мечусь по комнате, когда на моем телефоне загорается сообщение от Наташи.
«Вечером зависаем в «Гибсоне». Увидимся около семи?»
Мое сердце бьется быстрее, и я быстро отвечаю.
«Кто будет?»
«Не знаю. Я встречаюсь с Грегом. Ты со мной?»
Это все, что мне нужно было знать, и я быстро набираю:
«Да.»
Я сильно рискую, встречаясь с ним, но я никогда не была той, кто съеживается от страха. Он наехал не на ту ван Гамильтон.
«Гибсон» — олдскульный сигарный бар, что в наши дни о многом говорит. Курение запрещено во всех барах и ресторанах Нью-Йорка, но в «Гибсоне», с его кожаной мебелью винного цвета, ковровыми покрытиями и тяжелыми бархатными шторами воздух насыщен сигарным дымом. Прилавки уставлены виски, бурбоном и различными крепкими напитками, а атмосфера напоминает об ушедшей эпохе.
Из динамиков тихо звучит «Летний ветер» Фрэнка Синатры,
Женщины в модных, облегающих коктейльных платьях проносятся по залу с бокалами шампанского. У них идеальные прически, макияж безупречен, и они явно нанятые в эскорте.
— Это как вернуться назад во времени, — хихикает Наташа, держа меня за руку, пока мы спускаемся по лестнице в бар на цокольном этаже.
Бархатный канат ограждает вход со стороны улицы, но народу здесь немного. В «Гибсон» вход только по приглашениям. Вы можете прождать всю ночь на холодном зимнем воздухе, но вас не пустят, если у вас нет знакомых.
Я знаю Грега и хочу найти его. Я планирую сказать ему, чтобы он отстал от Ханы, а потом отправиться домой. Я не ищу конфликта. Я лишь хочу, чтобы Грег оставил нас в покое.
Я вернусь в свою квартиру, смою с волос сигарный дым, соберу вещи и покину этот город. После всего, что произошло, Нью-Йорк больше не кажется мне домом.
Швейцар даже не задает нам вопросов, когда мы входим в задымленный, открытый бар. Он знает, что мы друзья Грега.
Из-за столика в дальнем правом углу раздается смех. Я не могу разглядеть, кто там сидит, но вижу лысого парня в костюме, курящего сигару, и симпатичную брюнетку, которая свешивается через его плечо. Невозможно понять, вместе они или она ищет папика.
— Хочешь мартини? Я закажу нам мартини, — Наташа берет меня за руку и тащит за собой к бару.
Она одета в изумрудно-зеленое бюстье поверх черно-белого платья в широкую полоску с длинными рукавами. Я в простом черном шелковом платье-футляре на тонких бретельках. Мы сбросили наши искусственные меха на входе, и отлично вписываемся в это винтажное заведение и его посетителей.
Прислонившись к барной стойке, я всматриваюсь в толпу, состоящую в основном из белых мужчин, в поисках лица Грега. Все они сливаются воедино, титулованные люди с привилегиями, демонстрирующие свою способность пренебрегать правилами в среде, где может случиться все, что угодно.
Наташа вкладывает мне в руку тонкий бокал для коктейля и присвистывает: «Вот он!», словно только что заметила Элвиса. Или самого Старину Голубоглазого. (прим. Фрэнк Синатра)
Грег спускается по лестнице в строгом бордовом костюме, черной рубашке и галстуке, которые подчеркивают его бледные черты лица и черные глаза. Я допиваю свой мартини, готовая покончить с этим, когда Наташа переплетает наши пальцы и тащит меня туда, где он занимает место в одной из кабинок.
— Привет, красавчик, — Наташа прижимается к нему, и он поднимает руку, позволяя ей приблизиться.
Я сажусь, выпрямив спину, как солдат, у внешней границы, проводя пальцами по ножке моего теперь уже пустого бокала для мартини. Я начинаю чувствовать эффект от выпитого мартини.
— Ты хорошо провела время на гала-концерте, Блейк? — Его ленивый голос доносится до меня из недр кожаного кресла винного цвета.
Моргнув, я встречаюсь с его темным взглядом.
— Я видела свою маму.