Бестиарий
Шрифт:
Ко времени, когда они достигли ворот, стража была уже уведомлена, гости кричали и разбегались, солдаты открыли огонь по машине. Мохаммед пригнулся, закрыл голову сына руками; окна разбивались, на них сыпался поток прозрачных осколков. Пули звучно ударяли в дверцы. Водитель, уклоняясь, пригнул голову, лимузин налетел на одного из солдат. Мужчину перебросило через капот, автомат в его руках продолжал стрелять в воздух.
Выехав за ворота, водитель снова выпрямился — волосы у него стояли дыбом, потом он спросил хозяина, что делать теперь. Мохаммед приказал ему ехать во дворец, причем как можно быстрее.
— А как остальные? — спросил шофер.
Но Мохаммед понимал: он уже ничего
Мохаммед взял мобильный телефон и начал отдавать распоряжения своим слугам и приближенным. Для таких случаев у них уже давно был разработан план эвакуации. Стены вокруг дворца охраняла собственная милиция, вертолет вывели из ангара и приготовили к немедленному взлету, а самые ценные в доме вещи (то, что от них осталось) были погружены в грузовики, водители ждали лишь команды, чтобы начать долгое путешествие из Ирака. Сейчас времени скорбеть по погибшим у него не было. Но Мохаммед знал — он сможет делать это всю оставшуюся жизнь… Он знал и другое: его месть тоже будет жать своего часа.
«Мерседес» проехал под аркой моста, теперь они оказались в районе Бель-Эйр. Через пуленепробиваемое стекло Мохаммед смотрел на роскошные фасады домов, филигранной работы металлические изгороди, тщательно подстриженный кустарник и великолепные сады и лужайки. (Несмотря на предупреждения о засухе, воды в Бель-Эйр явно не жалели, кругом буйствовала растительность.) Они ехали все дальше и дальше по тихим извилистым улочкам, машин становилось все меньше; когда дорога начала подниматься резко в гору, их почти не осталось. Домов здесь видно не было, только высокие изгороди и закрытые ворота. Изредка мелькал охранник, сидящий в освещенной изнутри будке у ворот, читающий газету или слушающий радио. Чем выше они поднимались в гору, тем темнее становилась дорога, наконец на вершине холма она закончилась, упершись в каменный домик для охраны. В окнах горел свет, рядом в землю был воткнут шест с табличкой, предупреждающей всех и каждого, что любое вторжение на территорию частной собственности вызовет немедленный вооруженный ответ охранного агентства под названием «Серебряный медведь».
Ворота бесшумно отворились, лимузин медленно въехал на территорию и двинулся по узкой асфальтовой дорожке мимо роскошного фонтана, скопированного с Треви в Риме, под нависающими раскидистыми кронами вязов и наконец подкатил к крыльцу. Мехди, спавший до этого на заднем сиденье, сразу проснулся.
— Ступай в постель, — сказал ему отец.
— Почему? Еще и девяти нет.
— Ты устал.
— А ты чем будешь заниматься?
— Не твоего ума дело.
— Не думай, что я не знаю. — Мехди насмешливо фыркнул.
— Ступай спать, я говорю.
Якоб распахнул заднюю дверцу, Мохаммед вышел из машины.
— Можешь отогнать в гараж. Выезжать сегодня мы уже не будем, — сказал он и, не оборачиваясь, добавил: — Заодно проведай нашего гостя.
Якоб кивнул.
Ночь выдалась теплая, дул сухой ветер. Павлин, свободно разгуливающий по лужайке, издал громкий мяукающий крик. Аль-Калли пошел по боковой дорожке, огибающей дом, плиты были усыпаны нежными пурпурными листками палисандрового дерева. Это было самое крупное частное владение в Бель-Эйр — двадцать пять акров на вершине холма. Мохаммед расширил его, присоединив еще дюжину акров или около того, купив соседнее имение за куда большую сумму, чем оно стоило, и снес все находившиеся там строения.
Его
Пройдя стойла, Мохаммед перешел через ручей по деревянному мостику. За ним находились просторная площадка для выездки лошадей и закрытое помещение для наездников — единственное усовершенствование, которое привнес в свое американское имение аль-Калли. На строительство этого сооружения понадобилось получить не меньше дюжины разрешительных документов от местных властей. Издали оно напоминало самолетный ангар: стены из белых досок и большая наклонная крыша, но при ближайшем рассмотрении производило совсем другое впечатление. Тройные окна с тщательно заделанными швами, двери не деревянные, а из гальванизированной стали, да и замков в них было больше, чем у банковского сейфа. Мало того, над дверьми и по периметру были установлены камеры видеонаблюдения, позволяющие заметить каждого, кто посмеет подойти к зданию с любой стороны.
При приближении аль-Калли двери волшебным образом отворились, он услышал щелканье замков и шум автоматически включившихся вентиляторов, полы черного смокинга раздулись от ветра. Двери за ним затворились, ветер стих, и Мохаммед оказался в самом центре своего царства.
Или того, что он сотворил из этого ангара.
В этот час здесь стояла тишина, лишь изредка шуршала птица. Наверху для нее было сооружено гнездо, под которым находилась передвижная круглая площадка с грязным полом. У дальней от входа стены, за белой изгородью высотой по плечо, виднелись толстые металлические прутья. Решетка была высотой футов в пятнадцать, не меньше, и аль-Калли слышал и ощущал запах своих питомцев. Пока он шел вдоль нее, из клеток изредка доносился крик или вой — твари учуяли его присутствие, но сейчас у хозяина не было желания останавливаться и разглядывать их. Сегодня у него было более важное дело с Рашидом, мужчиной в грязном лабораторном халате, который, нервно переминаясь, поджидал его в самом конце сооружения.
— Ну как, им не лучше? — спросил Мохаммед.
— Нет, сэр, я бы не сказал. — Рашид тяжело сглотнул.
Аль-Калли подошел к дальней клетке площадью не менее тысячи квадратных футов. На грязном полу были видны странные борозды, будто следы от огромных когтей. Внутри, вокруг небольшого бассейна, росли два небольших деревца и кусты. Тут же валялись выбеленные кости, сломанные пополам, как сухие ветки. Хотя вентиляция работала исправно, в воздухе чувствовался запах какого-то крупного животного. Слона или бизона.
Аль-Калли присмотрелся сквозь прутья. Сразу различить животное не удалось. В дальней части клетки было выстроено нечто вроде пещеры из серого известняка, такие же плиты использовались для строительства основного дома. В глубине этой пещеры затаилось самое ценное сокровище рода аль-Калли, куда более ценное, чем книга, которую он собирался доверить молодой женщине из Музея Гетти.
— Лекарства принимает?
— Нет. Сами видите, сэр. — И Рашид указал на огромный кусок кроваво-красного мяса, лежащего у входа в пещеру. — Лекарство внутри.