Бестиарий
Шрифт:
— Сочту за честь заняться этой книгой, — сказала Бет. — Она необыкновенная, потрясающая.
Но аль-Калли по-прежнему не произносил ни слова, лишь на губах появилась загадочная улыбка.
Бет бережно, обеими руками, закрыла книгу и увидела на столе тонкий слой мелкого белого песка, поблескивающего в свете лампы. Даже этот песок ей хотелось сохранить, вместе с книгой. Словно он ссыпался из-под копыт и когтей странных созданий, что красовались на иллюстрациях, из места столь же древнего, как сам Эдем.
ГЛАВА 12
Опасения Картера сбылись: именно этой карнавальной атмосферы он боялся.
Гандерсон
И вот сегодня Картер, находившийся на дне колодца, видел над головой десятки любопытных лиц, прижавшихся к стеклу смотровой площадки. Все они с нетерпением ждали, когда грязный скелет их древнего предка появится из этой безымянной могилы. Охранники уже оттесняли их, стремясь освободить место для следующей волны посетителей, но любопытствующие все прибывали и прибывали. Картер заметил, что в этой обстановке Розали и Клод, два самых надежных его работника, стали более сосредоточенными, даже хмурыми. Зато Миранда, похоже, была не против ощутить себя звездой. Гандерсон согласился с предложением Картера особо отметить молодого палеонтолога за находку, и девушка просто преобразилась. Теперь она являла собой нечто среднее между Пэрис Хилтон на вручении призов MTV и Луисом Лики, известным археологом, работавшим в африканском заповеднике Олдувай-Джордж. Сегодня Миранда вырядилась в облегающие шорты цвета хаки и зеленую футболку без рукавов с массой молний и накладных кармашков, на груди которой красовалась надпись «КОЛОДЕЦ № 91. КОМАНДА ПО РАСКОПКАМ» (где, интересно, она заказала такую?), и высокие черные ботинки с подковками, призванные в основном подчеркнуть длинные загорелые ноги. Время от времени она отрывалась от работы, поднимала голову, демонстративно отирала пот со лба и заодно оглядывала смотровую площадку, где толпились ее поклонники.
Самым преданным и заинтересованным из сторонних наблюдателей был постоянный посетитель Ла-Бре, которого местные охранники окрестили Джеронимо. Картер видел, что индеец пялится на них с самого утра, при этом губы его шевелились, точно он произносил какие-то заклинания.
— Если бы я только знала, что попаду в программу новостей «Свидетель», — заметила Розали, зачерпывая очередную пригоршню грязи, — то загодя села бы на диету.
Клод хмыкнул и сказал:
— А я бы надел парик.
— Ну что я могу вам сказать? — ответил Картер и вытер руку о край черного ведра. — Теперь вы знаменитости, и пути назад к обычной жизни уже нет.
Действительно, еще накануне программа «Свидетель» прислала на площадку съемочную группу; они спустились в колодец с камерой и микрофоном, сделали несколько крупных планов Картера и его команды, продолжающих искать то, что ведущий позже назовет «первым человеком, когда-либо гулявшим по бульвару Уилшир». Комментатор тут же подхватил эту мысль и заметил, что движение в ту пору было менее интенсивным.
— Осторожно, не поранься, — сказал Картер Клоду: тот слишком глубоко погрузил руки в густую смолу, где находились человеческие кости.
Для ускорения раскопок были приняты экстраординарные меры, деньги на них ученый раздобыл из дискреционного фонда. Первым делом он распорядился приобрести и
По личному указанию Гандерсона на лужайке у дальней части колодца установили огромную турбину с толстыми шлангами, и она с ревом всасывала мусор и так называемую матрицу — каменистый липкий материал, окружающий находку. Поначалу Картер яростно сопротивлялся: матрица была чрезвычайно важна для определения и анализа останков, но Гандерсон уступил лишь частично. Директор требовал, чтобы человеческие останки были извлечены сейчас же, немедленно, но все же распорядился, чтобы матрицу тоже собрали и хранили в отдельной большой емкости, предварительно обработанной изнутри паром. С одной стороны, Картеру хотелось плакать, но с другой — он велел себе относиться к этому практически: находка уникальная, и, если он не хочет, чтобы Гандерсон отобрал ее и передал какому-нибудь дилетанту, что может нанести непоправимый ущерб, следовало идти на уступки.
Однако подобные компромиссы были не в его характере, и он время от времени неодобрительно косился на шланги, затем просто запретил себе смотреть на них.
— Как думаешь, не пора ли начать пластовать? — с невинным видом спросила Миранда. Она считала эту процедуру не только занимательной, но и весьма эффектной для киносъемок. Сразу за тем, как на поверхность удавалось извлечь окаменелости, их пластами укладывали прямо на месте, чтобы защитить и сохранить во время процесса экстракции.
Но до этого оставалось еще как минимум несколько дней.
— Рано, — ответил Картер. — Сперва надо снять большую часть смолы.
Миранда громко вздохнула.
— Затем попытаться установить, где именно и как глубоко залегают останки. Мы же не хотим ничего потерять, ни малейшей частички, верно?
Миранда уже чуть не плакала.
— Только тогда, думаю, их удастся благополучно извлечь.
— Так какой у нас выбор? — спросил Клод и поправил очки кончиком выпачканного в смоле пальца.
— Есть несколько вариантов, — ответил Картер, хотя сейчас ему не слишком хотелось вдаваться во все эти подробности.
Да, существовало несколько известных методов хранения ископаемых: их перекладывали слоями гипса, или прозрачной канифоли, или листами алюминиевой фольги с напыленной на нее полиуретановой пеной, но он пока что еще не решил, какой из них будет использовать. Картер понимал: его находка имеет огромное значение, не только научное, но и политическое. Это были останки предка, аборигена, и на всех этапах хранения и исследования с ними следовало обращаться с должным уважением.
Словно в ответ на его мысли наверху раздался грохот. Картер поднял глаза и увидел Джеронимо, тот барабанил кулаком по плексигласу и что-то неразборчиво кричал.
— Так и знал, что в один прекрасный день он сойдет с катушек, — заметил Клод.
— Но почему именно сейчас?
— Может, из-за этого? — сказала Миранда.
Она указала в самый центр квадрата, где на черной маслянистой поверхности возник бугор — верхняя часть черепа. Это было просто чудо, ведь всего минутой раньше эта часть квадрата была затянута плотным слоем непроницаемой жижи, а теперь из нее, словно пловец, стремящийся глотнуть воздуха, всплыл человеческий череп с пустыми глазницами.