Бестия. Том 1
Шрифт:
Теперь негр совал свою игрушку ей в рот. У той был вкус мочи и пота. Кэрри хотела воспротивиться, но было уже поздно: ей заткнули рот. Он толкал эту штуку взад и вперед, скребся о зубы, вызывая желание укусить.
Кэрри делала это впервые в жизни. Неужели он залезет ей еще дальше в горло и задушит ее?
Она захлебнулась, и он немного вытащил пенис, перенося все внимание на груди, которые тискал так, словно проверял на спелость две большие дыни. При этом он громко стонал и бормотал слова какой-то молитвы.
И
Зато он не разорвал ей промежность. Это уже кое-что. Она должна радоваться, тем более что сегодня у нее день рождения. Ей исполнилось четырнадцать лет.
Через восемь месяцев скончалась бабушка Элла. Лерой потрудился сообщить об этом Кэрри только через три дня, когда она чуть не умерла от голода.
— Одевайся, — он швырнул ей старое замызганное платье.
— Я хочу есть, — взмолилась она. — Как ты мог запереть меня без пищи? Я же могла умереть.
— Заткнись, дура, — рявкнул Лерой. — Маму забрали на небеса, а ты только и думаешь, что о себе.
У нее округлились глаза.
— Бабушка Элла умерла?
— «Бабушка Элла умерла?» — передразнил он. — И мне здесь больше нечего делать. Я еду в Калифорнию. Солнце и сладкая жизнь — как раз для Лероя!
Кэрри по-прежнему не спускала с него глаз.
— Значит, я теперь свободна?
Лерой ухмыльнулся.
— Девочка, ты — мой билет в Калифорнию. Я тебя продам.
Кэрри отшатнулась.
— Ты не можешь этого сделать!
— Очень даже могу! И смотри у меня: будешь плохо себя вести, живо сверну твою тоненькую шейку!
Лерой и не думал шутить. Он одел Кэрри, скормил ей цыпленка, а потом схватил за руку и повел в один из близлежащих домов. Там дородная женщина ощупывала и тыкала в нее пальцем, словно выбирала мясо для ростбифа.
— Лисси, ты не пожалеешь об этом приобретении, — убеждал Лерой. Он сорвал с Кэрри платье. — Только взгляни на эти сиськи, эти ножки, эту сладкую штучку…
Кэрри съежилась.
— Откуда мне знать, как она будет себя вести? — подозрительно проговорила Лисси.
— Будет вести себя, как положено! — зло буркнул Лерой. — Она ничего больше не умеет делать. Просто давай ей есть и держи под замком. У тебя с ней не будет никаких хлопот.
— Ну, не знаю…
— Знаешь, знаешь. Девчонка совсем молоденькая. Ты на ней заработаешь целое состояние.
— Сколько ты хочешь?
— Мы же договорились — сотню долларов. Через несколько недель вернешь себе эти деньги — и даже с прибылью.
Лисси сузила холодные глазки.
— Пятьдесят, Лерой, это все, что я могу тебе предложить.
— Ч-черт!
— Бери или выметайся.
— Ну, хоть
— Полсотни.
— Шестьдесят! — взывал он.
Лисси сжалилась над ним.
— Пятьдесят пять — и по рукам.
Деньги перешли из рук в руки. После этого Лерой, даже не простившись, исчез за дверью.
Лисси смерила цепким взглядом фигуру девушки.
— Ты слишком тощая. Надо будет тебя откормить. Идем, покажу тебе твою комнату, да и ванна не помешает.
У Лисси ей жилось значительно лучше, чем у бабушки Эллы. Еда здесь была сытнее, клиенты респектабельнее, а комната, в которой Кэрри держали взаперти, удобнее прежней.
Здесь жили и другие девушки. Сначала ей не разрешалось с ними видеться, но через пару месяцев, когда затраты на ее приобретение с лихвой окупились, Лисси подобрела и предоставила Кэрри относительную свободу.
Отсюда можно было сбежать. Но Лерой был прав: ей некуда было идти. Она стала проституткой, этого клейма ничем не смоешь. С ним не поедешь в Калифорнию, не поступишь на работу к мистеру Бернарду Даймсу. Проституция стала ее жизнью, а раз так, сказала одна из девушек, почему бы не попытаться на этом заработать? Вскоре после этого Кэрри подступилась к Лисси.
— Я хочу иметь свою долю заработка.
Та рассмеялась.
— Долго же ты думала, девочка моя.
К пятнадцати годам Кэрри скопила изрядную сумму денег. Со своей аппетитной грудью, длинными черными волосами и восточным разрезом глаз она пользовалась успехом.
Когда она заявила Лисси, что уходит, та отнеслась к этому с пониманием. Грустно, но ничего не поделаешь.
Кэрри навестила Флоренс Уильямс, одну из популярнейших «мадам» Гарлема. Флоренс жила в благоустроенной квартире на Сто сорок первой улице вместе с тремя великолепными девушками. Едва взглянув на Кэрри, Флоренс тотчас предоставила в ее распоряжение отдельную комнату. Они условились, что Кэрри станет брать двадцать долларов за визит и выплачивать пять из них Флоренс в качестве квартирной платы.
Это была сказочная комната! Удобная кровать с белым покрывалом. Телефон. В углу — умывальник из китайского фарфора и кипа чистых полотенец. Горничная меняла их после каждого клиента.
Горничная! Кэрри не нравилась ее работа, но в последнее время она стала относительно терпимой.
Другие девушки были дружелюбно настроены, и, главное, две из них были белыми! Вскоре Кэрри убедилась, что и половина клиентов принадлежит к высшей расе. Это ее потрясло. Вот уж не думала, что и белым приходится за это платить. Такие солидные господа с уважаемыми профессиями, женами и всевозможными привилегиями! Когда Кэрри поделилась с товарками своими ощущениями, те расхохотались.