Бестия. Том 1
Шрифт:
Помимо средств, передаваемых сенатору Дюку для выгодного помещения, Джино набивал деньгами депозитные сейфы в различных банках.
Он понимал: нельзя сорить деньгами, не будучи в состоянии указать источник обогащения, поэтому в 1933 году приобрел ночной клуб — на деньги, якобы выигранные на скачках. После отмены сухого закона заведение подверглось капитальному ремонту. Джино обзавелся лицензией и закатил помпезное открытие. Он назвал клуб «Клемми» и получал баснословные барыши.
Он уговорил-таки Веру бросить занятия проституцией и устроил
— Дура ты набитая, что ждешь его, — убеждал Джино.
— У тебя своя жизнь, а у меня своя, — отвечала она.
Естественно, Клементину успех «Клемми» приводил в восторг. Ее частые появления там послужили примером для прочих сливок нью-йоркского общества, а владелец и управляющий клубом Джино Сантанджело стал небольшой знаменитостью. Женщины были от него без ума. Такой оборот заставил Клементину призадуматься. Его женитьба на Синди показалась наилучшим выходом из положения.
— Она слишком много знает. Налоговая инспекция и так постоянно рыщет вокруг да около — ты просто обязан принять меры. Женись — тогда она не сможет свидетельствовать против тебя, если до этого дойдет дело.
— Пожалуй, ты права, — откликнулся Джино.
И вот он нежится на кровати в голубой комнате для гостей на вилле Дюков, с сигарой в зубах, в день своей женитьбы.
Время оказалось бессильным перед маленькой Синди. Оно лишь добавило блеску глазам да драгоценностей. Сукину сыну Джино не откажешь в щедрости. Хотя это в порядке вещей. Многие ли из ее подруг стали бы мириться с его двойной жизнью? Вот уж нет — весьма и весьма немногие!
Ну ладно. Она сошлась с ним по доброй воле, ничего не скажешь. Но это не значит, что он может ее обманывать. Притворяться помолвленным, когда на самом деле его цветочек из Сан-Франциско давным-давно замужем. Синди узнала об этом уже после рождения ребенка, через десять месяцев после того, как сошлась с Джино. Позвонил Коста.
— Передай Джино, у Леоноры родилась дочь.
Синди и не подумала откладывать.
— Джино, милый, твоя невеста родила. Я полагаю, ваша помолвка расторгнута?
Он побелел, как мел, и без единого слова вышел на улицу. Больше они об этом не говорили. Но и так было ясно: он не женится.
Синди продолжала наращивать свое влияние. Дела Джино шли в гору, и она твердо решила соответствовать. И преуспела в этом.
Остался один-единственный шаг — пожениться. И можно будет затянуть счастливую песенку, точно жаворонок. Но что-то не получалось. У Синди было такое чувство, будто ее использовали и вышвырнули на свалку.
Джино Сантанджело никогда не будет принадлежать
Коста Зеннокотти осторожно постучался в дверь голубой комнаты для гостей.
— Да? — послышался голос Джино. — Войдите!
Коста вошел — старательно удерживая на весу поднос с двумя бокалами, бутылкой вина и блюдом крекеров. Джино сел на кровати.
— Это еще что за бурда? Я просил что-нибудь покрепче.
— Миссис Дюк сказала, что ты любишь это вино.
— Пошла она!
Коста поставил поднос на столик.
— Мне не хотелось пререкаться.
Джино стало смешно. И что в Клементине такого, что внушает молодым людям благоговейный трепет?
— Ладно, плесни, — сказал он, изучая свои тщательно отполированные ногти. — Чего ждешь?
Коста подчинился. Он только накануне приехал в Нью-Йорк, чрезвычайно польщенный тем, что Джино попросил его стать шафером на свадьбе. Они не виделись с того самого приезда Косты в двадцать восьмом году, и, хотя вели оживленную переписку, Косту поразила происшедшая в друге перемена. Впрочем, ему было трудно определить, в чем, собственно, дело. Джино всего двадцать восемь лет, но в нем появилась некая значительность — обычно она приходит к сорока-пятидесяти годам. Это уже не крутой нью-йоркский парень. От головы до пят — преуспевающий бизнесмен. Жених!
Он больше не смазывал курчавые черные волосы бриолином, а позволял им свободно виться. И, кажется, даже стал выше ростом. Коста не знал о вставленных в шитые на заказ туфли супинаторах.
Костюмы Джино носил только отличного качества — шитые на заказ тройки. Шелковые импортные сорочки, спортивные куртки из превосходного кашемира. Ничего кричащего.
Даже драгоценности подбирались с большим вкусом. Бриллиантовая булавка в галстуке. Массивные золотые запонки под стать дорогим часам от Картье. На мизинце — перстень с бриллиантовым солитером.
О прошлом напоминал только шрам на лице. Да еще жесткое выражение глаз, из-за чего он временами по-прежнему казался диким зверем, от которого не знаешь, чего ожидать.
Коста посмотрел на часы.
— Осталось полчаса. Как самочувствие?
— Отличное, малыш.
— Волнуешься?
— С какой стати? Мы прожили шесть лет.
Коста кивнул. Да, конечно. С тех самых пор, как Леонора вышла за другого.
Джино как будто прочитал его мысли.
— Ну, как там Леонора?
У Косты дернулся левый глаз.
— Прекрасно.
Ему не хотелось говорить правду: что Леонора пьет, гуляет направо и налево и совсем не уделяет внимания маленькой дочери.
— А ее дочь? Сколько ей?
— Почти шесть лет. Прелестна, словно куколка.
Джино проглотил комок и постарался, чтобы не дрогнул голос.
— Еще бы. Как ее зовут?
— Мария.
Джино вытащил сигару.
— Красивое имя. Надо бы, не откладывая в долгий ящик, сделать Синди ребенка.