Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья
Шрифт:
Любопытство довело Варвару до фатальной травмы носа, но я решил, что это не порок. Подошёл к выгрызенному в каменной стене проёму, в центре которого уже было небольшое отверстие. Я подошёл вплотную и чуть не отпрыгнул назад, когда в дыре появилось лицо Аристарха Христофоровича.
— Успел? — спросил он, глядя через дыру на последствия побоища.
— Ага, — невозмутимо кивнул я. — Пока вы там с императором коньячок попиваете, я тут герцога Альтенбургского к праотцам отправил.
— Да ладно! — выпучил глаза Ридигер. Фразу про коньячок он пропустил мимо ушей, а вот информация про герцога его слегка шокировала. — Не трындишь?
— Чесслово! — выпалил я, хорошо хоть не выдал «честное пионерское».
— Да, Аристарх Христофорович, — подтвердил подошедший капитан личной гвардии императора. — Это точно он. Могу голову принести.
— Фу, Коля! — поморщил нос препод. — В этом нет необходимости, верю на слово, ты его тысячу раз видел. Ладно, господа офицеры, сворачивайте свой пикник и ждите меня в фойе главного входа, скоро буду.
Я посмотрел на то место, где по идее у меня должны быть офицерские погоны, но не нашёл. А ещё меня подмывало спросить, как близко червь подобрался к лабиринту и какого ляда Ридигер не поджарил его с той стороны, но сдержался. Может потом как-нибудь расскажет, когда мы будем вместе попивать выдержанный полсотни лет в дубовых бочках коньяк в кабинете Ивана Седьмого. Ведь такой вариант светской беседы возможен? Как никогда раньше!
Я уже направился к своим друзьям, когда позади послышался стук и скрежет. Обернувшись я увидел, как перестраиваются крупные каменные кирпичи, восстанавливая целостность стены. Вскоре этот участок со стороны было сложно отличить от соседних, разве что цвет немного выдавал.
Эх, мне бы так! Я вздохнул и поплёлся за уходящим в коридор отрядом. По пути подхватил являющуюся чуть ли не в луже растерзанную разгрузку. Футляры с проклятыми перьями оказались на месте, это главное. Теперь очень хотелось есть и спать.
А еще горел правый бок, и я уже представлял, как это всё выглядит. В этот раз я не чувствовал себя настолько уничтоженным, как после неудачного посещения Большого театра. Знал уже, что ожидать от светящихся фиолетовых клинков. Энергетические потоки в область раны я начал направлять немедленно. Пока топали к месту сбора, усилил потоки, но онемение и жжение до конца так и не прошло. Надо всё-таки промыть рану при первой возможности. Если я правильно понял тогда Войно-Ясенецкого, от такой раны обычно быстро умирают, но это не про меня.
Когда наконец добрели до главного фойе, Ридигера на месте ещё не было. Я спросил у чистившего ковёр на лестнице слуги, где здесь тайная комната без Гарри. Дядька в возрасте вылупил на меня глаза и забыл о своих обязанностях, превратившись в напрочь лишённое интеллекта изваяние.
— Короче, дядь, туалет ближайший где? — упростил я вопрос.
— А-а-а, — в его глазах появился смысл. — Вон по тому узкому коридору третья дверь справа.
Когда я подошёл к зеркалу, наконец дошло, что форму просто заштопать уже не получится, надо менять. На правом боку длинная прорезь, пропитанная подсохшей к этому времени кровью. Ткань тельника прилипла к ране и пришлось немного размочить водой из-под крана. Когда увидел порез, окруженный ярко-фиолетовой кожей, с разбегающимися по всему телу ветвящимися дорожками, мне немного поплохело. Адреналин отыграл, и я ощутил слабость во всём теле и озноб. Яд всё-таки продолжал действовать, я до сих пор лишь сдерживал его, а не нейтрализовал.
Глава 23
Я начал промывать рану водой, смачивал ей несколько бумажных полотенец и прижимал к ране. Боль резанула с новой силой, словно это была вовсе не вода, а уксусная кислота. Я зашвырнул окрасившуюся в сиреневый цвет полотенца в ведро и тупо смотрел на отражение раны в зеркале. В этот момент распахнулась входная дверь и на пороге нарисовался Ридигер.
— Мне сказали, что ты здесь, что случилось? — обеспокоенно спросил он.
— Дяденька Аристарх, — прохрипел я неожиданно для самого себя, — а без вашего разрешения даже посикать нельзя сходить?
— Не паясничай! — сухо отрезал он подошёл ко мне, дальше отшучиваться перехотелось. — Бойцы сказали, что ты ранен, показывай.
— Да ё-моё, — пробубнил я. не рассчитывая, что он услышит. — Леса нет, а дятлов стая.
Я поднял опущенный во время открывания двери окровавленный тельник и продемонстрировал порез.
— Ох ты ж! — Ридигер подошёл ближе и стал рассматривать рану и кожу вокруг. — Сиреневая смерть. Это Альтенбургский?
— Он самый, — сказал я и зашипел от боли, когда Аристарх начал ощупывать края раны.
— Ну если ты чувствуешь боль, то всё не так плохо, — кивнул он сам себе. — Раньше приходилось встречаться?
— Да, один раз, это второй.
— Обычно одного хватает. Иван Николаевич прав, ты паладин, иначе давно помер бы уже. Ещё при первом знакомстве с этой хренью. Открываются новые грани мерзкой сущности герцога. Нам этот клубок теперь ещё долго раскручивать. Ну что, поздравляю, Паша паладин!
— И вы туда же, — пробормотал я, отстраняясь от него, чтобы он снова не начал мацать рану.
— Ага, и я, — хмыкнул он. — Вообще мне эта мысль первому в голову пришла в тронном зале, а Иван Николаевич первым сказал это вслух. Насколько я понял, у вас уже был разговор на эту тему, так что я не буду повторяться. Войны пока с тебя хватит, вы сегодня же едете в Костино, с Георгием Александровичем я свяжусь, пока вы будете добираться.
— Но ведь ночь на дворе, — попытался возразить я.
— Неважно, ради такого случая и разбудить не грех, — отмахнулся он. — Я наложу тебе повязку, она частично нейтрализует яд и облегчит боль. Переоденешься и чешите.
— Слушаюсь, ваше сиятельство!
— Не говори так больше, — строго сказал он, — я не граф.
Я заткнулся и пошёл вслед за преподом. А ведь правда, я даже не знаю его социального статуса, никогда даже в голову не приходило поискать инфу в сети. Терзающее любопытство пришлось побороть, он шёл слишком быстро, и я на своих ватных ногах за ним еле успевал, лезть с помощью телефона в сеть совсем не вариант.
Аристарх открыл дверь, и мы оказались в небольшом кабинете. Спартанская обстановка, даже окон не было, зато ещё две двери. На столе была небольшая золотая табличка с его именем, но больше ничего, ни должности, ни статуса. Значит это его кабинет. Он открыл дверь справа и мы оказались в небольшой химической лаборатории, очень интересно. Присмотревшись внимательнее к разноцветным банкам, пробиркам и ретортам, я для себя решил, что это алхимическая лаборатория. Возможно здесь он занимается научными изысканиями.