Бестужев. Служба Государевой Безопасности

Измайлов Сергей

— Обязательно, — кивнул я, забирая у него свой огнемёт. — У меня, кстати, осталось несколько усиленных, я не сдал остаток в арсенал на базе в Раздольном.

— Не только ты, — хмыкнул Андрей, хитро подмигивая. — Погнали, Антон остался Кэт охранять.

Черный провал оставался черным только в дальней половине, а здесь ребята постарались на славу, всё было объято магическим пламенем. По пути встретили недобитые остатки войска, которые быстро уничтожили с помощью ПП Мосина, капсулы берегли для разлома. Когда капсулы кончились, оставшиеся темные пятна закидали гранатами.

Бросать закрыватели в огонь я ещё ни разу не пробовал, но кто сказал, что нельзя? Провернул среднюю часть зачарованного металлического диска и зашвырнул на дно пылающего оврага. Первый раз в жизни мне представилась возможность наблюдать эффект устройства. Сначала раздалось уже привычное, но более мощное фырчание, в небо ударил столб зелёного света и от ослепительно яркого пятна в стороны начали расходиться такие же режущие глаза кольцевидные волны, как от камня по поверхности воды. Вся поверхность разлома на несколько мгновений превратилась в раскаленную лаву, потом стала меркнуть, пока совсем не погасла.

Стало очень темно, и я не мог понять, это уже наступила ночь, или мы нахватались зайчиков. Скорее и то и другое. Тишину нарушало лишь легкое потрескивание на дне оврага.

Я достал из рюкзака налобный фонарик и посветил вниз. На дне выжженного провала никакого движения, только обгоревшая трава. Похоже у нас всё получилось, причём с первого раза.

Закинув «Шамана» на плечо, пошёл искать Антона и Кэт. Она уже пришла в себя и потрошила контейнер с сухпайком.

— Вот теперь ты меня понимаешь? — хохотнул я и сразу занялся тем же.

— Пвиквафно поимаю! — ответила она с набитым ртом.

Парни догадались, что мы всё равно пока никуда идти не собираемся и тоже решили подкрепиться. Шелест листвы и сверчание ещё не ушедших в зимовку насекомых умиротворяют гораздо лучше, чем рык, завывания и лязг стали. Чувствуя, что сейчас прямо здесь засну, поднялся с земли и стал собираться. Хоть разлом и уничтожен, ночевать здесь не тянет. На севере, где совсем недавно гремел бой, тоже всё стихло. Я почему-то был уверен, что это победа, а не поражение.

Разгребли маскировку, машина невредима. Амуницию скинули в багажник и потихоньку направились по просеке на юг. Катерина нашла в навигаторе деревню неподалёку. Пока не неприлично поздно, чтобы попытать счастья и постучать в окошко в поисках ночлега. Катить в Москву не было уже ни сил, ни желания.

Деревня есть деревня, где бы ты ни оказался. Встают с первыми лучами солнца, а то и раньше, ложатся вскоре после заката. Окна светились только в двух домишках из десятка, которые мы увидели на въезде. Я остановил машину и решил попробовать себя в качестве переговорщика. Когда открыл калитку, небольшая псина звякнула натянувшейся цепью и начала лаять на всю округу.

Отличный звонок, я решил подождать, пока кто-нибудь выйдет на крыльцо. Прошла минута, вторая. Несмотря на непрекращающийся заливистый лай, входная дверь так и не открылась, в окошко никто не выглянул. Странно, испугались что ли? Так я специально один пошёл, чтобы не боялись.

— Эй, хозяева! — я старался перекричать пса, но так, чтобы это не трактовалось, как угроза. — Доброго вечера вам!

Странно, опять никакой реакции. Но свет горел и до меня донесся волшебный запах жареной картошки. Небось ещё и с грибами, сейчас самый сезон. В животе курлыкнуло, хоть я и только что поел. Попробую постучать в дверь.

Стоило мне подняться на крыльцо и протянуть вперёд руку, как дверь распахнулась и мне в грудь уперлась двустволка. Пёс резко затих, и в навалившейся тишине я четко услышал звук спускаемого курка.

Глава 25

За долю секунды в голове пронеслись тысячи мыслей, никогда не думал, что человек так умеет. Красной нитью прошло осознание, как же глупо я сейчас умру. Уничтожил армию нечисти, вышел живым, а мой жизненный путь оборвётся от руки психа со старой двустволкой в руках. И мог бы, наверное, успеть отбить рукой ствол в сторону, но словно окаменел и ждал своей смерти. Но, что-то внутри подсказывало, что мне ничего не угрожает.

Щелчок, ещё щелчок…

— Слышь, ты чё, бессмертный что ли? — проскрипел из-под капюшона голос старика. Лица не было видно, лишь аккуратно стриженая седая бородка. — Не боишься?

— Ну, если я не намочил брюки, это ещё не значит, что я не испугался, — хмыкнул я, хотя было неудержимое желание обложить оппонента трёхэтажным. — А зачем так жёстко с гостями, дедуль?

— Ненавижу легавых! — рыкнул хозяин дома, не убирая ружьё от моей груди. — Зачем припёрся?

— С чего ты решил, что я легавый? — максимально невозмутимо спросил я. Можно выдернуть ружьё у него из рук и вмазать прикладом по роже, но я решил пойти мирным путём. Неизвестны причины такого поведения, вполне возможно, что оно чем-то оправдано. — Мы просто студенты, которым нужно где-то переночевать. Вот и постучал в твою калитку.

— Ты не постучал, а просто зашёл, — недовольно буркнул дед. — Ты сказал «мы»? Значит ты не один?

— Со мной ещё два парня и девушка. Да убери ты уже ствол, мы не воевать сюда пришли! Если не можешь нас принять, так и скажи, мы дальше пойдём.

— И где вы учитесь?

— Академия СГБ.

— А говоришь, что не легавые, — старик неохотно убрал ружьё и скинул капюшон.

— Но я ведь правду сказал, что мы студенты, на втором курсе только.

— Ладно, зови своих друзей, что-нибудь придумаем.

По настоятельной рекомендации хозяина, я загнал машину во двор, с трудом открыв старые провисшие воротины. Весь свой скарб оставили в багажнике, прихватив с собой лишь сухпаёк, чтобы не идти в гости с пустыми руками.

Домик снаружи выглядит неказисто, но внутри достаточно ухоженный, несмотря на долгое отсутствие ремонта. Чисто и опрятно, как на экспозиции в историческом музее. Каждая вещь находилась на своём месте, никаких признаков, типичных для холостяцкой берлоги. Хозяин дома вопреки моим ожиданиям выглядел довольно интеллигентно. Когда он снял брезентовый плащ, под ним оказалась белая рубашка на запонках, жилетка из темно-серой благородной ткани и такие же брюки. Длинные седые волосы собраны в аккуратный хвост, а очки в тонкой оправе придавали ему вид преподавателя педагогического вуза. Совсем не пишется в образ деревенского жителя, какой-то сюр.