Бесы
Шрифт:
Он быстренько принял вид солидного человека, внушающего полнейшее доверие, подсел к бедному страдальцу, от которого за версту разило перегаром, и завязал с ним непринуждённую беседу:
– Что, друг, – мучаешься?
Мужичонка радостно закивал головой, в отчаянной надежде, – вдруг да ему что-нибудь обломится от этого прохожего! Ведь сразу видно, что человек хороший! Может, хоть пивом угостит…
– А не хочешь ли ты, уважаемый, немного денег? – вкрадчиво продолжал гнуть свою линию обрадованный бес.
– Да как же не хочу, брат! Ещё как хочу! Это они меня почему-то всё время не хотят, а я их – очень даже хочу! – с сильным чувством проговорил мужик, не смея поверить своему счастью: да неужто ему сейчас за просто так денег предложат?!
– А если хочешь, то это очень просто можно устроить! Видишь, напротив тебя стоит банкомат?
– Ну, вижу, – не понимая, куда клонит новый знакомый, растерянно поддакнул встрепенувшийся было алкаш.
– А теперь смотри внимательно и запоминай! – скомандовал бес, поднялся со скамьи и неторопливо направился к банкомату.
Неизвестно откуда появилась у него в руках обыкновенная маленькая вилка из нержавейки. И вот, после того, как от банкомата отошёл последний клиент, который приходил к этому хитромудрому устройству оплатить услуги ЖКХ и положить деньги на сотовый телефон, – бес аккуратненько вставил вилочку в прорезь для денег так, чтобы никто из посторонних не мог видеть его дальнейшего действия. А заинтригованный мужичонка, затаив дыхание с интересом наблюдал за его манипуляциями, – что же будет дальше? Даже сердчишко его оживилось и отчаянно заколотилось в испитой груди от затаённой надежды и томительного ожидания! А бес между тем слегка шевельнул вилкой, и из банкомата – прямо к ногам ошалевшего от счастья мужика – выпало несколько сторублёвок! Ошеломлённый увиденным, несчастный синяк чуть не задохнулся от такой удачи и кинулся скорее подбирать деньги! Вот ведь как крупно подфартило! А когда всё собрал и поднял голову, чтобы поблагодарить незнакомца за такой щедрый дар, то просто обомлел! Рядом с ним никого не было! Ну, то есть – вообще никого! Лишь вилка из нержавейки сиротливо лежала на затоптанном снегу… Воровато оглядевшись по сторонам, он быстро схватил вилку, сунул её поглубже за пазуху и – дай Бог ноги! – со скоростью ветра рванул подальше от этого места! Пока никто не заметил, не спохватился, не вызвал полицию и не отнял деньги!
Мужик добежал до противоположного конца Кировки и без сил рухнул на скамейку рядом с задумчивым чугунным Пушкиным, которой сидел в расслабленной позе, положив ногу на ногу, и, наверное, обдумывал очередное своё творение. Прислонившись к надёжному плечу Александра Сергеевича, – алкаш и тунеядец Лёха, с трудом переводя дыхание, постарался привести в порядок свои взбудораженные мысли. Вот это да! Такая везуха раз в жизни выпадает, да и то далеко не всем! И немного успокоившись, он начал лихорадочно вспоминать, – где ещё встречались на его жизненном пути заветные банкоматы, битком набитые денежками? Он счастливо прикрыл глаза и до того размечтался, что на минуту ему даже показалось, – будто сверху падают не снежинки, а плавно кружась в воздухе, опускаются прямо на него, Лёху, сотенные, тысячные и пятитысячные бумажки, и наметают вокруг него огромный радужный сугроб! И это было чертовски приятно!
А бес, глядя на него с высоты, радостно потирал руки: всё, этот – навеки мой! И затем на протяжении пары месяцев он с наслаждением наблюдал за этим «счастливцем», – как Лёха каждый день таскался от банкомата к банкомату и тыкал в них вилочкой, как каждый день напивался до чёртиков сам и поил собутыльников, как каждый день опускался всё ниже и ниже. А Лёха даже и примерно представить себе не мог, сколько радости доставлял он бесу своими поступками! Конечно, в конце концов, полиция выловила нарушителя. Потом был суд, и ему присудили сколько-то там лет тюрьмы, ну да это уже неважно! Главное – бес столько удовольствия получил, оттого, что так надёжно заблудшую душу с пути истинного свернул, что мужик этот уже никогда не захочет честно работать, – да и государство без работы не оставил!
Надо сказать, что бес свой тяжкий труд от государственной деятельности не отделял, поскольку не видел в этом никакого различия. Если не будут грешники и нарушители всяких рангов по земле ходить, то, глядишь, и полиция без работы останется. А ведь у всех у них семьи! Да и что тогда делать работникам судов и тюрем? Ведь все по миру пойдут с протянутой рукой! А так тысячи людей должны сказать бесу огромное спасибо за то, что благодаря его неустанной заботе они имеют работу и средства к пропитанию! Если честно разобраться, то он – их благодетель! Особую слабость Казимир питал к взяточникам всяких рангов. Ведь взяточники – это просто сказка, поэма! Ну да это вообще отдельная история. Если копнуть поглубже, то нетрудно выяснить, что только благодаря мздоимцам государственный аппарат существует и развивается! А всё – их, бесов, заслуга! Так что Казимир считал себя личностью – очень даже полезной для процветания государства! Умом, правда, этого не понять, да впрочем, ничей ум в данном случае и не требуется.
В верхах бесом были весьма довольны, его приёмчики получили всеобщее одобрение, и ему было очень лестно выслушивать похвалы в свой адрес, – так что мама не зря им гордилась! А его мама, как и его бабушка, – уж будьте уверены! – в пакостях и и подлостях толк понимали!
Но мы немного отвлеклись. Итак, в этот чудесный предпраздничный день прекрасное настроение Казимира неожиданно было изрядно подпорчено! И чем?! Кто бы мог подумать?! А вот послушайте, чем! В преддверии праздника на Кировку привезли и начали устанавливать новую чугунную статую. Бес эти скультптуры любил, – и Кокетку перед зеркалом, и Городского нищего, и пролётку – в которой извозчиком мог быть любой желающий, и Уличного музыканта, и Левшу, и сурового Городового, и всех других, которые украшали собой любимую улицу всех горожан. А уж праздных зевак бес и вовсе любил беззаветно, – таких всегда легче подталкивать к перебранкам, карманным кражам и прочим непотребным делам! Поэтому бес приостановился и с любопытством стал смотреть, – а что же будет там на этот раз? Он любил новизну! Вокруг собралась толпа любопытных прохожих, и все с интересом и ожиданием смотрели на происходящее. Пока ещё скульптура была укрыта плотным тёмным покрывалом. И всё бы было прекрасно… Но когда под бравурные звуки бодрого марша с неё торжественно сдёрнули чехол, – бес громко завыл и чуть в обморок не упал! На высоком пьедестале было нечто совершенно невообразимое: на могучем жеребце гордо красовался непобедимый Георгий Победоносец и протыкал копьём Змия, – его, беса, лучшего друга! Такого оскорбления, да ещё нанесённого столь публично, Казимир вынести не мог. Да ещё и бестолковая толпа аплодировала от восторга! И видеть это нервному впечатлительному бесу – было просто невыносимо! Глядя на всех этих жалких людишек, он прямо зубами заскрипел от злости! А уж зубы у него были, поверьте, – не хилые… А людям показалось, что где-то на отдалённой улице поезжает огромный КАМАЗ, гружёный железными листами, которые противно дребезжат и грохочут от тряски, да ещё, кажется, и падают на дорогу, отвратительно скрежеща на всю округу!
Забыв сразу обо всех развлечениях, бес решил немедленно подать жалобу на такое бесчинство самому Сатане. Это что за вопиющее попрание законов, установленных Сатаной с незапамятных времён? И это ещё при том, что бесчисленное количество всевозможных змеек и дракончиков продавалось в качестве сувениров, талисманов и детских игрушек! Какое унижение! Ведь прекрасное изображение его друга Змия испокон веков использовалось только в серьёзных целях, для устрашения и поучения – оно украшало все книги эзотерического искусства, магии и колдовства! А теперь любимый друг Дракоша, – кстати, воспетый этим глупым народом на все лады, – стоит попранный на всеобщем обозрении, коварно проколотый копьём! Ну, был этот печальный факт в биографии Змия, никто не отрицает, – да только зачем же напоминать об этом таким бессовестным образом и выставлять напоказ это безобразие? Голову бы оторвать тому, кто придумал сделать эту скульптуру и притащить её сюда! Мерзавец! Словом, бес был вне себя от гнева, обиды и несправедливости! Он с ненавистью подлетел к Георгию Победоносцу, опустился пониже, чтобы разобрать, что там написано на привинченной табличке, и с изумлением обнаружил, что эта скульптура – дар городу от весьма высокопоставленного чиновника. Казимир прекрасно знал этого правозащитника! Ах ты, подлец! Да разве мало бес для него сделал? А ты, значит, вот как отблагодарил! Ну, удружил, так удружил! Кто бы только мог подумать! Быстро же забыл, неблагодарный, по скольким головам помогли тебе пройтись, скольких неугодных ради тебя навечно уложили, чтобы ты смог достичь своих вершин… А ты, значит, вот как оправдал оказанное доверие! Видать, откупиться решил от своей совести, раз такой дорогой подарок преподнёс родному городу. Какое жестокое разочарование! А ведь Казимир имел все основания считать этого типа одним из своих…
В таком невесёлом и безнадёжно испорченном настроении строчил бес жалобу Сатане. Из-за этого несносного Георгия Победоносца рушились все планы беса, связанные с наступающим Новым Годом и Рождеством! Ведь целый год он трудился, не покладая рук, – сколько народа приучил он отмечать эти даты незамысловатой простенькой закуской с хорошим стаканом водки, да не с одним! А скольким внушил, что на Рождество согреши и на Рождество покайся, – и тебе простится всё, что хочешь! Даже убийство! А как увлекательно было склонять молодых девиц к всевозможным гаданиям, – ведь всем им безумно хотелось замуж! – так что это был самый податливый материал! А с какой радостью вспоминал он пресловутую либерализацию цен, – как началось это сладкое мракобесие в тысяча девятьсот девяносто втором году, так с тех пор каждый новый год начинается с увеличения цен и роста тарифов, причём – сразу с первого января, чтобы ничтожные людишки не расслаблялись и не забывались! А теперь и вовсе хорошо, теперь это повышение вошло уже в привычку – каждые полгода повышение, да ещё из года в год! Странные, однако, эти люди – ведь вроде за столько лет уже должны привыкнуть к постоянному этому повышению, но нет, – они упорно каждый раз возмущаются, снова и снова! И как только самим-то не надоело? Ведь это сделано всего лишь для того, чтобы помнили, – кто тут хозяин! А уж какми чудными эмоциями от них в эти дни напитаешься, – не жизнь, а конфетка, сам себе завидуешь! А какая прелесть – эти десятидневные всеобщие каникулы! При воспоминании об этом в душе беса поднималась гордость за родную страну: ведь больше ни одно государство в мире не могло позволить себе такую роскошь – не работать практически три недели, – от католического Рождества и до середины января! И в этом тоже его, беса, значительная заслуга! Правда, после таких затянувшихся гуляний многие заканчивали свою жизнь либо от обморожения, либо от неподъёмного алкогольного удара по печени, – но это тоже было совсем неплохо, потому как они даже отпущение грехов перед смертью получить не успевали. А уж по части азартных игр бес был вообще выше всех похвал! Тут самое интересное было в том, что играл-то он не в одиночку! Да вы и сами, наверное, знаете, с какой скоростью растёт число зависимых игроманов. Словом, бес трудился на своём нелёгком и неблагодарном поприще самоотверженно и беззаветно! Да уж, что и говорить, улучшение жизни – труд нелёгкий!
А теперь что? Казимир с горечью изливал на бумаге всю свою тревогу за судьбу родного отечества. Ведь скольких людей совратил к пьянству и продолжает совращать! Бес с гордостью мог сказать, что наша страна – самая пьющая в мире, и он тоже внёс в это процветание свою немалую лепту! А что теперь? А теперь ему остаётся только с горечью смотреть, как буквально на глазах рушатся плоды его многолетних трудов. Очень обидно, и мириться с этим он не собирается! Уж, казалось бы, все давно хорошо усвоили, что – истина в вине! И всё шло просто замечательно: радость в доме – водка, горе в доме – водка, родился человек – водка, помер кто – водка, делать нечего – водка, с друзьями встретился – опять водка! А теперь как магнитом тянет людей к Георгию Победоносцу: подойдут, постоят, посмотрят – кто с испугом, кто с надеждой – да и заворачивают не к пиву и водке, а в церковь, или в лучшем случае – к газетному киоску. Охота, видишь ли, приспичила, – узнать, что нового в мире происходит! А зачем им это знать? Ну зачем?