Бесы
Шрифт:
– Послушайте, гражданин попридержите язык! В чём Вы нас обвиняете? Мы не меньше Вашего от этих тварей страдаем!
– Да никого я не обвиняю, – огрызнулся мужик. – Только интересно получается: как что от людей требуется – так чтоб всё было вовремя сделано, и попробуй только задержать, а как людям помочь – так никого нет! Ищи – свищи! Какое начальство вы сейчас найдёте, если – ни позвонить, ни выйти?! Может, ваша охрана нас спасать будет?
– Да что Вы, гражданин, к охране прицепились? – вступилась за охранников Светлана Николаевна. – Они тоже люди, и так же зависят от распоряжения начальства!
– А то и прицепился, что я вот, к примеру, почти без выходных работаю, и никто
Тут уже все дружно подхватили разговор, и – пошла перебранка! Люди перебивали друг друга, никто никого не слушал, и каждый торопился высказаться:
– Действительно, товарищи, на улице должен быть белый день, – всё-таки времени ещё только два часа дня. А гляньте в окно, что творится, – тьма кромешная, только крылатые твари летают. Просто сплошная преисподняя, прости, Господи! И полицию днём с огнём не найдёшь, когда она нужна!
– Не говорите понапраслину на полицию, – прорезался чей-то голос, – как жареный петух клюнет, – куда сразу жаловаться бежите? Вот то-то и оно! Придёт ещё полиция, всех спасёт!
– Ха, придёт! Держи карман шире! А если такая картина по всему городу? Тогда что?
– Товарищи, успокойтесь! Неизвестность, конечно, всех выводит из равновесия, но сейчас нам ничего другого не остаётся, как успокоиться и ждать!
– А я с вашим ожиданием одни убытки несу, – горестно выкрикнул водитель КАМАЗа, глядевший в окно на свою машину. – Вы только посмотрите, что эти змеи делают! Весь товар из машины растаскали! А кто за это платить будет? Да примите хоть какие-нибудь меры, – обречённо воскликнул он, обращаясь почему-то к Светлане Николаевне.
– Сейчас же вызовите начальника охраны! И где, в конце концов, его заместители?
– Не кипятитесь, граждане! Связь пропала! Сейчас начальство приедет и разберётся!
– Пусть только не разберётся! Да я в Страсбургский суд обращусь! Да я их по судам затаскаю!
Женщины, работающие в бюро пропусков, – рассудительная Валентина, весёлая хохотушка Полина и бесшабашная легкомысленная Пенелопка, – захлопнули окошечко в проходную и теперь, чувствуя себя в относительной безопасности, активно обсуждали происходящее. Особенно остро встал сейчас вопрос насчёт еды, – наступил обеденный перерыв, но не было абсолютно никакой возможности дойти до пищеблока, или хотя бы подогреть то, что стояло в холодильнике со вчерашнего дня. Тем более что и вообще все действия и перемещения осложнялись тьмой и вонью, но о проветривании помещения даже и думать не стоило, поэтому – делая паузы между разглагольствованиями – все дружно чихали в платки. А Пенелопка даже ещё и голову полотенцем обмотала, но, кажется, это нововведение не очень-то ей помогало. Но зато они хорошо вспомнили, что когда-то – лет двадцать назад – всех поголовно заставляли из-под палки ходить на занятия по гражданской обороне, а там – Боже мой, вот сейчас бы туда! – там для всех работников завода имелись противогазы!
Тем временем бес пришёл в чувство. Сел, пошатываясь, и сморщившись от боли, обхватил руками голову: она гудела – как церковный колокол! Тьфу, не к ночи будь помянуто! Когда его плавающий взгляд, наконец, сфокусировался, – первое, что он увидел, это был его друг Змей. Змеина гордо восседал на крыше Белого дома и истошно вопил во всю свою длинную зубастую глотку, громко хлопая крыльями, вытягивая длинную шею и мотая головой из стороны в сторону! Бес обрадовался другу и, превозмогая боль, замахал руками
– Змеик, привет, дорогой! Рад тебя видеть! Ты молодец! А как там под крышей себя чувствует местное начальство?
А местное начальство чувствовало себя прескверно…
А местное начальство чувствовало себя прескверно! А если точнее, то совсем паршиво, – просто поганее некуда! …Только-только закончили накрывать шикарный банкетный стол в просторной директорской комнате отдыха, заметьте – только для избранных! Только-только женщины – похорошевшие, с сияющими глазками и в ослепительных нарядах, собрались войти сюда и занять свои места за праздничным столом, как случилось это! Директор завода Альшвангер Герман Соломонович задумчиво смотрел на свою секретаршу, которая с самым невозмутимым видом копалась в каких-то бумагах. Ну какие сейчас, к чёрту, могут быть бумаги? Над её столом висел календарь с красочным изображением дракона. Директор ненадолго задержал на нём внимание, а затем первым нарушил молчание:
– Бросьте копаться в такой темноте, Алла Егоровна! Посмотрите, что за окном делается! Что-то не очень вежливо запускает нас в будущее год китайского дракона… Что делать-то будем?
Алла Егоровна равнодушно пожала плечами:
– Городские власти разберутся, что делать.
– Ах, Алла Егоровна! Какие власти разберутся? И когда они разберутся? Да сейчас все власти себя спасать начнут, если, конечно, ещё живы остались. Господи, и откуда только эта напасть взялась на нашу голову? Больше всего беспокоюсь, – что там дома сейчас делается? Всё-таки жена, да и дети собирались сегодня к нам приехать… А где сейчас Ваши родственники?
– Трудно сказать, но я за них тоже переживаю.
– Вот и отметили Новый Год!
Невозмутимость секретарши его раздражала! В общем-то, её спокойный характер всегда нравился Герману Соломоновичу, но сейчас – это просто выводило его из себя! Конечно, она безупречно выполняла свои многочисленные обязанности и никогда не доставляла никаких хлопот, – но ведь не робот же бесчувственный она, в конце концов! Ведёт себя так, что вроде это всё её совершенно не касается! Видит ведь, как ему плохо, – могла бы хоть раз с ним по душам поговорить, проявила бы хоть каплю сочувствия! Разобиженный Герман Соломонович решил спуститься этажом ниже и переговорить с начальником охраны Зальцманом Евгением Васильевичем, но едва поднялся из-за стола, как тот уже сам постучал в дверь директорского кабинета:
– Можно?
– Входите, Евгений Васильевич!
Зальцман вошёл, аккуратно прикрыл за собой дверь и, опасливо косясь на Аллу Егоровну, которая даже не обернулась на его жиденькое приветствие, – медленно и как-то робко приблизился к столу Германа Соломоновича. Евгений был каким-то дальним родственником жены, и всю жизнь проработал простым шофёром. Но в последнее время у него стала сильно болеть поясница и замучил геморрой, поэтому он буквально выстрадал (читай – выпросил!) эту нехлопотную должность. Директор недолюбливал этого человека за слишком уж явно выраженную мягкотелость и подобострастие, но вынужден был терпеть его на работе, чтобы избегать лишних скандалов с женой. Ну что толкового можно было ждать от такого человека, который готов прогнуться подо что угодно? Предыдущий начальник охраны был гораздо более симпатичен директору, деловой был человек, много хороших дел с ним провернули, но недавно уволился и ухал с женой на ПМЖ в Израиль. Где теперь такого найдёшь?