Бета Малого Льва
Шрифт:
«За дверью стоит доктор Ясон», - вдруг с неприятным холодком понял Ольгерд, - «сейчас
он постучит и войдет». Ему совершенно не хотелось представать перед строгим доктором в
таком виде, но проглоченный спирт подсказал ему, разливаясь теплом в желудке, что на это
надо наплевать. Доктор постучал минут через десять, когда капитан уже начал сомневаться в
своем ясновидении и даже обрадовался этому.
– Открыть?
– спросил Челмер с сомнением.
– Куда ты
– усмехнулся Ольгерд.
Доктор Ясон выглядел солидно, как старший инспектор: подтянутый, одетый строго по
форме, с аккуратной черной бородкой и сединой в висках. Когда он появлялся, хотелось
встать и снять шляпу.
– 6 -
– Я помешал?
– спросил он со сдержанным неодобрением, и это, похоже, было только
началом грозы.
– Присаживайтесь, - холодно ответил Ольгерд.
– Нет уж, спасибо.
– В таком случае, что угодно?
Ясон на секунду задумался.
– Пилот Челмер, можно попросить вас выйти ненадолго?
– О чем речь!
– Челмер с явным удовольствием направился к двери, - но я вернусь!
Ольгерд приготовился обороняться.
– В чем дело, доктор?
– Дело в том, что мне необходимо вас обследовать. И лучше, чтобы экипаж об этом не
знал. Мало ли что... Вы все-таки капитан.
«Считает, что я псих или больной», - усмехнулся про себя Ольгерд.
– Прямо сейчас?
– Чем раньше, тем лучше.
– Я пьян.
– Вижу.
Ясон стоял над ним грозной тенью.
– Ладно, идемте, - сдался Ольгерд, - если стакан спирта для вас не имеет значения...
Он завинтил фляжку и убрал ее в сейф.
– Я думал, вы пришли со мной ругаться, доктор. А вы, оказывается, скорая помощь!
– Что с вами происходит, капитан?
– Ничего. Три года безвылазно в космосе, вот и все.
– Как же вас пропустила медкомиссия?
– Я был здоров.
– Это не имеет значения. Есть правила, есть сроки восстановления... Когда мы прилетим,
если мы вообще долетим с таким капитаном, я это непременно выясню. Можете не
сомневаться. Правила должны касаться всех.
Опьяневший Ольгерд шел за ним по коридору с полным безразличием.
– Я от вас устал, Ясон. Вы мне не нравитесь. Удивляюсь, как мы с вами прошли тесты на
совместимость при формировании экипажа. Или вам тоже кто-то выдал липовую справку?
Доктор не ответил. Он прошел в расколовшуюся пополам дверь медпункта и проследил,
чтобы капитан благополучно добрался до кресла. Стены мерцали уютным золотисто-
коричневым светом, как в деревянной, залитой солнцем избушке. На стене напротив висели
картины какого-то старого города и весьма некрасивой женщины в ядовито-красном платье.
–
– Не так быстро, доктор... когда я трезв, я замкнут. Я вам ничего не расскажу.
– Хорошо, - неожиданно согласился доктор.
– В первый раз это случилось в Озерии, мы сплавлялись с отцом на байдарке, мне было
лет двенадцать... Вы же знаете, когда плывешь, никогда не знаешь, что там за поворотом. В
этом и прелесть. Так вот, я знал. Знал... мы могли бы идеально пройти все пороги, но мы все
равно перевернулись. Почему? Потому что это было неизбежно! В этой жизни ничего нельзя
изменить, доктор, нам только кажется, что мы выбираем. Я триста двадцать пять раз
сворачивал на Ингерду. А может, триста двадцать пять миллионов раз... Знаете, мне это уже
надоело. Я каждый раз заново объясняю вам, и вы мне, в конце концов, верите...
– Зачем вы все это выдумываете, капитан? У вас есть более понятная причина. Ваш отец
открыл эту планету. Планета необычная, отца вы боготворите. И идете по его стопам.
Буквально.
– Не понимаю, почему меня нужно вытрясать наизнанку? Я и так сказал слишком много.
Знаете, признаваться в ясновидении - это все равно, что в подслушивании и подсматривании.
Лучше просканируйте мое тело и убедитесь, что я здоров как моллюск.
– Тело подождет, капитан. Сначала вам придется пройти тесты.
– Валяйте, - усмехнулся Ольгерд, - только сейчас придет Венера с порезанным пальцем и
будет говорить с вами о диете, пока вы не покроетесь испариной.
– 7 -
– Держите, - Ясон все-таки протянул ему капсулу.
Ольгерд на этот раз ее проглотил.
– Подождем?
– Подождем.
Матери не следовало лететь с отцом на Альдебаран. Он это тоже знал, но по закону
неизбежности ничего не мог сделать. Гигантское колесо времени крутилось и перемололо ее
в который раз на глазах у отца, чтобы однажды все начать сначала: создать вселенную,
Солнце, человечество, и ее, Шейлу Янс, чтобы, в конце концов, засосать эту маленькую
женщину в песчаную ловушку на буро-зеленой, корявой планете рыжей звезды Альдебаран.
– Ма, останься. У меня все-таки день рождения на носу. Пирожки мне испечешь.
– Пирожки тебе робот испечет.
– Робот-хобот, съел мой чебот... Не хочется мне тебя отпускать, понимаешь?
– Мы к Новому Году вернемся.
Никогда ты не вернешься, никогда!
– Если я открою достойную названия планету, я назову ее твоим именем. Почему отец
назвал планету Ингерда? Слишком много чести для нашей принцессы!