Бета Малого Льва
Шрифт:
– Видишь ли, - пустился в рассуждения хозяин замка, - эти мелкие детали бросаются в
глаза только землянину. Ты привыкнешь. Если, конечно, захочешь остаться.
– Леций, зачем ты оправдываешься?
– вдруг резко спросила Зела, как будто он делал что-
то недостойное его сана, и Ольгерд с досадой понял, что она целиком на стороне этого
самодовольного феодала, коей чести тот явно не заслуживал.
– Я не оправдываюсь, - пожал он плечом, - я просто готовлю
жизни. Он строг! И категоричен. Это пройдет. Знаете, жизнь хороша тем, что все, в конце
концов, становится на места.
Обед напоминал кроличье мясо с гарниром, рагу из овощей было острым и
подозрительно пахло, зато вино оказалось вполне сносным. Хлеб был горячий и испечен в
виде маленьких продолговатых лепешек, посыпанных дроблеными зернами. В вазах
красовались своеобразные виды яблок, апельсинов, винограда и прочих фруктов. Своего
часа ждали и пирожные с кренделями. Ольгерд ел без аппетита, но с любопытством.
Хозяин, постоянно улыбаясь, вел светскую беседу, не особо содержательную, но все-таки
разряжающую обстановку. Он рассказал, какой замечательный у него повар, где для него
выращивают эти самые апельсины, почему ему нравится в столовой эта картина со слонами
на водопое, и прочую отвлекающую муть. Потом он отложил вилку с ножом, как будто
изнемог от пользования этими предметами, и измученно откинулся на спинку своего
хозяйского кресла.
– Ольгерд, завтра весь мой муравейник будет говорить на твоем языке, - заявил он
великодушно, - но это еще не все аппиры. Тебе придется самому научиться понимать нас. Так
будет гораздо удобнее.
Кто бы спорил!
– Я не умею изучать язык за сутки, - сказал Ольгерд.
– Это просто: компьютер, мозговой допинг, немного синей энергии и чуть-чуть практики.
Языковой барьер мешает даже мне с тобой общаться. У нас есть вещи, на ваш язык не
переводимые.
– Кое-что ясно без слов, - хмуро сказал Ольгерд.
Леций посмотрел на него внимательно и перестал улыбаться.
– 134 -
– Безусловно.
За широкими окнами, за белыми перекрытиями балкона, за каменным забором, стоял
суровый хвойный лес, буро-зеленый и влажный, какой бывает ранней весной или поздней
осенью.
*****************************************
**************53
Ричард вернулся с озера поздно ночью. Он наплавался вволю. Он дал успокоить себя
теплому летнему вечеру и прохладной черной воде. Он им позволил. И они старались, как
верные друзья. Но ничего не получалось. На душе было по-прежнему тревожно и скверно.
В гостиной горел свет. На диване сидела грустная Алина, рядом, переливаясь, лежал ее
серебристый плащ.
– Не смогла тебе дозвониться, - объяснила она.
– И не надо было, - сказал он, отправляя в стирку полотенце.
– Что с тобой?
– спросила она недовольно, - Ричард, я не понимаю, что с тобой
происходит?
– Долго объяснять, - он устало сел рядом с ней на диван и закрыл глаза.
– Раньше ты мне рассказывал!
– в ее голосе появились возмущенные нотки.
– Это наши семейные дела, - сказал он терпеливо.
– Понятно, - усмехнулась Алина, - она уже - твоя семья, - а меня, значит, это не касается.
Ему не хотелось с ней ссориться, тем более не хотелось ее обижать. Хотелось спать. И
чтобы все оставили его в покое.
– Понимай, как хочешь, - равнодушно ответил он, - по-моему, я еще днем тебе все сказал.
– Не все, - усмехнулась Алина, - ты не сказал, почему.
– Это нужно?
– Женщина имеет право знать, за что ее бросают!
– Я тебя не бросаю. Я просто ухожу в тину, как старый, дохлый карась. Так понятнее?
Она вскочила, посмотрела на него сверху вниз с чувством бесконечного превосходства.
– Понятнее! Ты просто влюбился в эту свою медузу как последний идиот!
– заявила она
презрительно, этот тон был ей более привычен и ему в разговоре с ней - тоже, - Господи!
Неужели у мужчин все мозги в одном месте?! Ну, прошвырнулся с ней по побережью, ну
дорвался до чужой подстилки, может, хватит? Ничего нового уже не будет. Никакой
космической любви! Где она сейчас, твоя пассия? В замке с Ольгердом?
– Лина, помолчи.
– Не переживай, он ей тоже не нужен, - не на шутку распалилась Алина, - просто этой
сучке все равно, с кем из Оорлов спать!
У него не было сил даже на нее разозлиться, просто хотелось, чтоб она ушла.
– Это ты успокойся, - посоветовал он хмуро, - и выбирай выражения.
– Я приличных выражений такого рода не знаю.
– Она любит Ольгерда - вот как это звучит на самом деле.
– Да?
– Алина посмотрела с какой-то издевательской насмешкой, - любит Ольгерда, а
трахается, как выдра, с тобой?
Ему показалось, что миром этот разговор все-таки не кончится.
– Кто тебе такое сказал?
– спросил он, начиная выходить из себя.
– Перестань, Оорл, - заявила она все в том же издевательском тоне, - не делай из меня
дурочку... я сама видела ваши смятые подушки. Это Силину можешь рассказать, что полетел
на побережье по делу. Может, он тебе и поверит!