Бей-беги: Наше время. История английского футбола: публицистические очерки

Крыжановский Кирилл

Эрик Кантона прекрасно освоил английский язык. Особых (и притом быстрых!) успехов он добился в матерщине. Однако когда нужно было избавиться от надоедливых журналистов, Эрик с милым очарованием умел прикинуться, что он в английском не силен.

С французскими акулами пера у Кантона вообще сложились особые отношения. Из-за беспрерывной травли в прессе Эрик очень долго почти ни с кем из земляков не общался. Как-то к нему в Манчестер приехал корреспондент «Экипа» Эрик Бильдерман. Чтобы Кантона был посговорчивее, он приволок с собой целый ящик редчайших французских вин. Эрик перекинулся с ним парой слов, пока шел от офиса клуба к автостоянке, потом тепло поблагодарил за подарок, забросил вино в багажник и был таков!

Темные инстинкты Брюса Гроббелаара

Начало

сентября, однако, невзирая на это, было чертовски холодно. Энергично шагавший по направлению к реке мужчина средних лет этого, казалось, не замечал: он был в шортах цвета хаки и легкой рубашке. Ветерок обдувал его лысоватую рыжую шевелюру и усы, в тонких чертах лица читалась решимость человека, загнанного в угол. На мосту он остановился минут на пятнадцать, явно собираясь с духом. До телефонной будки оставалось метров двадцать, но преодолеть такое расстояние было так же непросто, как и пятнадцать лет назад в джунглях Родезии. Как и тогда, сердце стучало настолько громко, что его мог услышать невидимый пока враг. На лбу выступил пот. Наконец он вытолкнул из себя шепотом «Пора!» и решительным шагом проследовал к телефону. Первым в списке значился номер лондонского офиса газеты The Sun.

Идеальный солдат без удачи

…Крис Винсент никогда не интересовался футболом. Там, где он в 1958 году родился и вырос, главным развлечением была дикая природа. Глава семейства, Норман Винсент, имел хорошо оплачиваемую руководящую должность на сахарном заводе в Родезии. Семья жила почти в самых джунглях, и Крис вместе с братом Китом с детства пропадали там. Они учились различать растения и деревья, выслеживать зверей по следам, охотиться на птиц. В конце концов Кит превратился в одного из лучших охотников и знатоков дикой природы Африки.

Крис избрал себе иную дорогу. Он решил пойти по стопам отца, во многом, наверное, из-за того, что с родителем в детстве у него особого контакта не было. Винсент-старший не очень-то обращал внимание на успехи сына, который во время учебы в школе установил несколько местных рекордов в легкой атлетике. Крис здорово бегал, был вынослив и сообразителен. Из него получился бы отличный военный, но ему обязательно нужно было сделать карьеру в бизнесе. Тем более что войной он был сыт по горло.

В 1960-70-х годах в Родезии шла гражданская война, и когда Крису исполнилось 18 лет, он ушел в армию. Он был одним из 650 юношей, кто решил пройти подготовку на звание младшего офицера регулярной армии. Спустя два года только 18 успешно сдали экзамены, и Крис стал одним из них. Он был назначен командиром взвода из тридцати темнокожих солдат в форте Виктория, что на юго-востоке страны. В течение двух лет Винсент жил в шаге от смерти, но он проявил себя как бесстрашный воин и отличный командир. Солдаты были готовы идти за ним в огонь и в воду. Крис за воинскую доблесть получил Бронзовый Крест — очень высокая награда Родезии, но никто из семьи на церемонию награждения не явился.

В высокой траве, которой покрыта большая часть Родезии, невозможно разглядеть врага, пока он не окажется на расстоянии пяти-семи метров. Выжить в такой войне можно только при условии полной концентрации и блистательной реакции — нужно успеть нажать на курок раньше, чем враг, нужно вести огонь по всему, что движется. Тут уж либо ты, либо тебя. И так два года. За это время Винсент вышел живым из 56-ти боев, уложив более сотни человек, «некоторые из них были мирными жителями». Но разбираться, у кого в руках автомат, а у кого — мотыга, не было никакой возможности. Не раз случалось, что, заметив боковым зрением какое-то шевеление, он выстреливал весь магазин, а затем, подкравшись, видел ребенка, в ужасе забившегося за дерево.

Ему самому повезло. Самое серьезное ранение он получил, когда мертвецки пьяным перевернулся на грузовике. Не пить, когда ты возвращался с двухнедельной вахты, было невозможно, и каждый, кто получил возможность ненадолго позабыть о нервном напряжении войны в джунглях, первым делом

напивался в хлам. Во время одного из боев рядом с Крисом разорвалась граната, он получил контузию и частично потерял слух. Но это было мелочью по сравнению с тем, что он прошел. На всю жизнь он усвоил один закон: нет и быть не может полутонов и компромиссов, ты или друг, или враг. Крис был уверен, что для мирной жизни этот закон тоже справедлив.

Он очень долго привыкал к «гражданке». Ему не хватало ежедневной дозы адреналина, из-за чего брак с учительницей Хелен Фаулер был обречен. «Она старалась быть примерной женой, но что бы она ни делала, мне все было не так. Во время войны я мечтал, что женюсь, куплю дом, мы нарожаем с супругой кучу детишек, я буду работать с девяти до шести, а по выходным играть в гольф. Эта идиллия была со мной несовместима».

Винсент решил сделать блистательную карьеру в бизнесе. Он не мог «просто» работать с девяти до шести, он должен был обязательно подняться на самую вершину. Крис действительно имел хорошие задатки для этого, он умел найти великолепную идею для великолепного дела, но оказался совершенно неспособен добыть денег, чтобы заставить идею работать. В Южной Африке он сотрудничал с компанией, которая занималась переработкой отходов сахарной промышленности. Винсент подсчитал, что гораздо выгоднее организовать на месте производство кормов для скота, вместо того чтобы возвращать оставшуюся сердцевину на сахарный завод в качестве топлива для котельной. Хозяин согласился и одобрил создание дочерней компании, которую должен был возглавить Винсент. Но правительство Южной Африки, которое в последние годы апартеида охотно привлекало в страну иностранные инвестиции, вдруг наложило вето на проект Винсента, а самостоятельно найти средства Крис не смог.

Неудачно попробовав себя еще в нескольких проектах, Винсент загорелся идеей создать собственное сафари. Конечно же, это должна быть грандиозная компания, которая предоставляла бы клиентам первоклассную возможность поохотиться на самых ценных зверей, так называемую «большую пятерку»: льва, слона, леопарда, буйвола и носорога. Как обычно, у Криса была потрясающая идея, от которой приходил в восторг каждый, с кем он делился своими соображениями, но совершенно не было денег. Чтобы накопить стартовый капитал и по возможности найти богатого инвестора, в 1990 году Крис перебрался в Великобританию. Он сумел получить должность управляющего большой фабрики по производству мануфактуры в городе Черк, что в Северном Уэльсе. В год вместе с премиальными выходило около 70-ти тысяч фунтов, компания предоставила ему квартиру и автомобиль, но уже к Рождеству Винсент был без работы из-за конфликта с одним из начальников.

Он и здесь не пал духом, но интересная идея нового бизнеса в области мануфактуры снова провалилась из-за неспособности привлечь инвестиции. Крис был уверен, что уж идея сафари в конце концов себя оправдает и прокормит не только его, но и потомков. Тем более что крупные финансисты из Северного Уэльса вроде как были настроены вложить в проект серьезные деньги — 6,5 млн фунтов. Летом 1991 года Винсент основал компанию Savannah Management Ltd. Вместе с братом Крисом они даже присмотрели хороший участок земли, где можно было организовать превосходную охоту. Их давний приятель готов был уступить землю — не безвозмездно, конечно. Но шли недели, месяцы, потенциальные инвесторы кормили завтраками, владелец земли нервничал, а денег не было. Не было даже средств, чтобы вести текущую деятельность компании.

В июле 1992 года Винсент был без гроша в кармане, счета за электричество и воду в его валлийской квартире давным-давно были просрочены. Но Крис неутомимо продолжал искать компаньонов, и однажды один из местных приятелей подсказал ему идею: «Парень, ты должен познакомиться с Брюсом Гроббелааром. Я хорошо его знаю, мы вместе играем в гольф. Он ведь твой земляк, поговори с ним, ему твоя идея обязательно понравится».

Встреча состоялась в Честере в винном баре Harkers. Когда Крис раскладывал перед вратарем «Ливерпуля» карты, чтобы показать предполагаемые места сафари, они стали закадычными друзьями — просто потому, что у них было немало общего.