Бейкер-стрит, 221
Шрифт:
– Да кто же он был такой, этот Тейлор Блэкстон?
– чуть не хором спросили мы с Кеннеди.
– История долгая, расскажу как-нибудь потом… Мистер Кеннеди прав - времени осталось немного, надо ввести в вас в курс дела.
Надо сказать, что Лесли не обманул - и позже действительно поведал нам про Блэкстона, положившего конец наиболее активной фазе вендетты. Но я изложу эту историю именно сейчас - чтобы в последующих исторических отступлениях уже прямо перейти к событиям, повлекшим появление в небе Иллинойса биплана-призрака, который вот уже семьдесят три года все никак не может совершить посадку…
СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА - IV
Перестрелка в конгрессе штата Иллинойс, случившаяся во время одного из заседаний весенней сессии 1851 года, имела своей причиной не только старинную вражду между Монлезье и Кэппулами. По крайней мере, до того депутаты из обоих кланов много лет просидели на разных концах зала, стараясь не встречаться в кулуарах, - а при случайных встречах за свои «кольты» хвататься всё же не спешили. Очевидно, приравнивали храм законотворчества не то к кладбищу, не то к церкви.
Но к 1851 году многое изменилось. Тело старины Брауна еще жило и здравствовало, но дух его уже вовсю витал над Штатами [13] . Набирали силу процессы, которым десять лет спустя было суждено породить Конфедерацию Южных штатов и Гражданскую войну. Короче говоря, законодательное собрание решало простой вопрос: останется ли Иллинойс рабовладельческим штатом?
Нетрудно понять, какую позицию занимали Монлезье, чьи земли до сих пор обрабатывали негры-рабы и которые (Монлезье, не рабы) имели многочисленную родню в Луизиане, Алабаме и Джорджии… Еще легче догадаться, что Кэппулы - отчасти в пику своим кровным врагам - стали активнейшими противниками рабства. Любому чернокожему с плантаций левобережья достаточно было переплыть ночью реку (не попав под пулю патрулирующих берег Монлезье), чтобы оказаться в полной безопасности.
13
Имеется в виду известнейшая песня федератов-северян времен Гражданской войны в США: «Тело Джона Брауна давно гниет в земле// Дух его ведет нас по Джорджии…» Аболиционист Джон Браун был осужден и повешен в 1859 году после попытки захвата правительственного арсенала в Харперс-Ферри, штат Виргиния. (Прим. ред.: Перевод песни более чем приблизительный, и, как нам кажется, слегка расистский.) (Прим. автора: А ваша сестра от негра беременела?! Вот и молчите!) (Ред.: Молчим, молчим…)
Парламентская дискуссия проходила жарко. И закончилась не менее жаркой перестрелкой. Эта капля переполнила чашу терпения властей штата, до сих пор поглядывавших сквозь пальцы на развлечение, традиционное для богатых родов. В округах Ост-Кемпен и Вест-Кемпье ввели прямое губернаторское правление. А судьей (и одновременно - начальником объединенной полиции обоих городков, полностью обновившей свой состав) был назначен Тейлор Блэкстон.
Откуда этот человек появился в Иллинойсе, не знал никто. Слухи о нем ходили самые разные. Одни говорили, что в Мексиканскую компанию он командовал батальоном янки-добровольцев - батальоном, больше напоминающим необузданную банду убийц и грабителей, и на окружающих Вера-Крус гасиендах его имя до сих пор вспоминают с ужасам. Другие утверждали, что Блэкстон до последнего времени зарабатывал на жизнь тем, что грабил золотые прииски Калифорнии, был изловлен лишь с помощью федеральных войск и купил себе амнистию, согласившись влезть между молотом-Кэппулами и наковальней-Монлезье.
Скорее всего, ни одна из этих (и других схожих) версий действительности не соответствовала. Но за дело Тейлор Блэкстон взялся круто.
Для начала он посетил стоявшее во главе клана французов семейство Монлезье - просто Монлезье, без приставок. Эти Монлезье стали уже третьей семьей, возглавившей род взамен начисто истребленных родственников и отбросившей в знак своего нового достоинства вторую часть фамилии. Никакого диалога не было - не присаживаясь, Тейлор заявил, что любого члена клана, рискнувшего выстрелить в Кэппулов, в течении четырех часов вздернут. Не убить, не ранить, - лишь выстрелить. Заявив это, Блэкстон уехал во владения Кэппулов, коим сообщил то же самое.
Ничего, кроме презрительных усмешек, угроза не вызвала. Хотя нет, пожалуй, вызвала - на следующий день восемнадцатилетний Антуан Монлезье-Леру переплыл на лодке Клайд и демонстративно - издалека и почти не целясь - разрядил пистолет в первого попавшегося на пути Кэппула. Даже не Кэппула - всего лишь во владельца бакалейной лавочки Джозефа К. Бонса, состоящего лишь в дальнем свойстве с кланом, но имевшего несчастье написать свое имя на вывеске с пресловутым «К».
Пуля даже не оцарапала бакалейщика. Антуан бросил пистолет и не менее демонстративно отдался в руки многочисленных полицейских, наводнивших в те дни оба города. Похоже, Блэкстона просто проверяли. И демонстрировали ему, кто здесь главный. Но когда несколько часов спустя адвокаты клана Монлезье прибыли в тюрьму округа с достаточной, по их мнению, суммой залога, Антуана им вернули без внесения денег. Мертвого. Повешенного на тюремном дворе. К телу прилагалась копия приговора, вынесенного чрезвычайным заседанием суда под председательством Т. Блэкстона…
Той же ночью дом, где снял несколько комнат Блэкстон, запылал, подожженный с четырех концов. А Монлезье в пять десятков стволов стреляли по любому движению, что чудилось им за дышащими пламенем окнами. Акт мщения, впрочем, длился недолго. Спустя несколько минут Монлезье попали под густой перекрестный огонь устроившей неподалеку засаду полиции - и полегли почти все. Командовал операцией сам Тейлор Блэкстон, предусмотревший подобное развитие событий. Немногих уцелевших Монлезье судили на выездном заседании суда - тут же, в свете пожарища, - и немедленно вздернули на окрестных деревьях.
Левый берег Клайд-Ривер притих, шокированный таким поворотом дела. На правом, наоборот, ходили королями, - уверенные, что Блэкстон не иначе как их дальний родственник, много лет скрывавший родство, дабы оказаться на нынешнем своем посту.
Приятное заблуждение продолжалось до тех пор, пока три недели спустя Бак К. Роджерс не отправился на охоту и не подстрелил случайно встреченного в полях Дени Монлезье-Нуара. Бак и не думал скрывать свой подвиг - вернулся в Ост-Кемпен, радостно хвастая всем встречным и поперечным, что с «родича Блэкстона» причитается за сэкономленную веревку - поскольку, дескать, собака-лягушатник явился на правый берег с ружьем и двумя револьверами явно не пострелять куропаток…
Через два часа Бак К. Роджерс задрыгал ногами на «веселой вдове» - так в Ост-Кемпене именовали виселицу…
… За девять лет Блэкстон пережил двадцать четыре (!) покушения. Среди них были и довольно экзотичные - например, попытка затравить входящего в здание суда «Мистера Веревку» сворой собак, специально натасканных Кэппулами бросаться на человека в судейской мантии. Или попытка инвольтации, совершенная над восковой фигуркой судьи негритянкой-вудуисткой, много лет служившей у Монлезье (объясняя неудачу, старуха заявила, что «Черный Блэкстон» - сам демон, и притом куда более сильный, чем находящиеся у нее в услужении).
Трижды судья был ранен, а после четвертого поджога никто и ни за какие деньги не соглашался предоставить ему жилище - Блэкстон поселился в здании суда, превращенном в настоящую крепость.
Но драконовские меры принесли результат. Взаимное истребление прекратилось. Более того, несколько покушений на судью предпринималось объединенными силами кланов, временно позабывшими вражду в надежде избавится от общей напасти.
Настоящего примирения, конечно, не произошло - слишком свежа была память о многой пролитой крови. Но стрелять друг в друга Кэппулы и Монлезье перестали. У них даже появился оригинальный и рискованный способ сведения счетов: молодежь (без оружия!) переправлялась через реку и начинала всячески задирать и оскорблять соперников - в надежде, что нервы у тех не выдержат. Имелся, конечно, риск самому словить пулю - но ружья и револьверы зачастую имеют обыкновение промахиваться, а «веселая вдова» - нет. Поначалу подобные провокации срабатывали - но мало-помалу молодые Кэппулы и Монлезье все больше привыкали выходить из дому невооруженными и разбираться с обидчиками при помощи кулаков. Этого, собственно, и добивался Тейлор, понимавший, что старшее поколение едва ли переделаешь…