Бейкер-стрит, 221
Шрифт:
– Одна древняя цивилизация антарктов чего стоит, мадемуазель! Да-да!! Регулярно мы наталкиваемся на факты, которые ничем иным объяснить невозможно, просто невозможно!
Его напор оказался так силен, что на секунду я усомнилась: может и вправду? Послать к чертям все эти залитые кровью колье и пропавших собачек всяких там миссис Баскер, уехать на крайний юг, искать следы антарктов… Двадцать семь мужчин - мужественных бородатых полярников… И я - вся в белом…
От гипноза Андре-Мари-Жиля меня спас один из распорядителей торжества, цепко ухвативший ученого за рукав. Геофизик вздохнул:
– Извините, мадемуазель, - мне нужно выступить с поздравлением молодым. Никак не отвертеться - сейчас как раз выступают по очереди представители Монлезье и Кэппулов, расселившихся по разным континентам, и Антарктиду представляю я один…
На ходу он вынул из кармана и протянул мне визитную карточку:
– Если надумаете, мадемуазель, - позвоните непременно! Непременно! Впрочем, если не надумаете, - звоните тоже. Я буду ждать!
И он отправился поздравлять молодых от лица всех жителей Антарктиды, включая вымерших антарктов и здравствующих пингвинов…
Карточку я убрала подальше. Вдруг да пригодится.
А сама двинулась поближе к фуршетным столам и эстраде, с которой гремели усиленные динамиками поздравления. Двинулась, ища взглядом Кеннеди. Он обнаружился в окружении кучки молодых «К», которым увлеченно рассказывал что-то - судя по энергичным жестам, к коммерции отношение не имеющее.
Мы обменялись взглядами. Кеннеди пожал плечами. И он без улова… Я ответила аналогичным жестом. Или Лесли с Джошуа Кэппулом переоценили наши детективные способности, или в этом многолюдстве нам просто пока не удалось столкнуться с готовящими акцию людьми. Впрочем, вполне могло быть, что никакой акции и не будет, что разосланное ювелирам предложение - чья-то мистификация, призванная потрепать нервы главе рода Кэппулов. И грех винить мистера Джошуа в том, что он дует на воду…
Как-то само собой, без предварительной договоренности, сложилось, что Кеннеди в тот день занимался Кэппулами, а я - Монлезье. Может, виной тому стала врожденная галантность французов…
… Обаятельнейший Франсуа Монлезье-Демьер, владелец речного флота, количеством вымпелов лишь немного уступающего Либерии, настойчиво уговаривал меня проделать вместе с ним путешествие по Миссисипи - от самых верховьев, от Сент-Пола, до устья, до второй родины его предков - Нового Орлеана:
– Вы увидите всю Америку, всю как она есть, мадемуазель!
– убеждал он.
– У меня имеется пароходик - снаружи полнейший реликт: гребные колеса, медный колокол, две дымящих трубы - сплошной Марк Твен! А внутри - вы просто будете шокированы, мадемуазель Элис! Одна палуба - натуральный, без дураков, девятнадцатый век, ни грамма пластиков: кожа, дерево, серебро, слоновая кость… А этажом ниже - век двадцать первый: космический дизайн, современнейшие материалы и технологии, вся мыслимая и немыслимая электроника! Это машина времени, настоящая машина времени! Несколько шагов по трапу - и вы переноситесь на двести лет вперед или назад! Соглашайтесь, мадемуазель, не раздумывайте!
А почему бы и нет?
– подумалось мне. Отчего бы и не прокатиться на машине времени, по всей, как она есть, Америке? Увижу…
И тут я увидела.
Не всю, как есть, Америку, естественно. Но одного из гостей, вызвавшего у меня чувство легкой тревоги. Что-то было с ним не так…
Я мило и светски улыбалась владельцу двухтрубной машины времени, и что-то ему говорила, а сама напряженно пыталась понять, что так насторожило меня в пожилом мсье, оказавшемся неподалеку от нас. На первый взгляд ничего подозрительного: ухоженная козлиная бородка, пенсне допотопного вида, видеокамера в руке… Стоп! Стоп!!
Видеокамера! Ее козлобородый обладатель не первый раз за сегодня попался мне на глаза. Но - ни разу ничего не снимал своим видео-агрегатом. Ничего! Ни возвращение молодых из церкви, ни лобзания их с близкой и дальней родней, ни вручение подарков… Зачем тогда притащил? Может, в руках у него нечто, лишь замаскированное под камеру?
Наскоро пообещав путешественнику во времени, что подумаю над заманчивым предложением, и присоединив его визитную карточку к антарктической, я неторопливо двинулась в сторону козлобородого. Он тоже был из Монлезье - Пьер-Анж Монлезье-Гренель, если верить бэйджу. Однако фамильного интереса к прекрасному полу (в моем лице) этот Монлезье не продемонстрировал. Скользнул равнодушным взглядом - и отвернулся. Чем только укрепил мои подозрения.
Тут я узрела в отдалении знакомое лицо профессора-историка. И решила использовать его в своих коварных планах. Подошла, поздоровалась, позволила поцеловать ручку, выслушала несколько комплиментов, бывших свежими и оригинальными лет сто назад… Более того, на куртуазные намеки профессора отвечала фразами, которые при желании можно было истолковать весьма вольно. А сама, как опытный лоцман, исподволь подводила историка поближе к владельцу странной видеокамеры.
– Ах, профессор, - томно проговорила я, - мне видится явный знак судьбы в нашей второй встрече. Давайте попросим вашего родственника увековечить ее!
– И я кивнула на камеру в руках козлобородого.
На лице профессора отразилось некое сомнение. Колебание. Возможно, между Монлезье-Луерами и Монлезье-Гренелями существовали какие-то трения… Но желание дамы историк выполнил. Обратился с просьбой к родственнику.
– Извините, мадемуазель, извините, Гастон, но это невозможно, - отказался Гренель.
– Кассета предназначена исключительно для съемок колье Кэппулов. В кои-то веки оно увидит свет - и я не собираюсь упускать этого шанса.
Так-так… Последнюю фразу можно было истолковать очень даже неоднозначно… Я провокационно спросила:
– Вы такой любитель старинных драгоценностей?
– Это моя работа, мадемуазель! Я ювелир, старший партнер известной уже сто двадцать лет ювелирной фирмы.
– Монлезье-Гренель прервался, чтобы прибавить свою визитку к уже скопившимся у меня.
– Я видел это колье - представляете?
– и даже держал в руках! Но провести фото- или видеосъемку мне тогда не позволили…
Вот оно что… Все складывается одно к одному. Этот внешне безобидный старичок вполне может оказаться автором плана ожидаемого хищения. Похоже, именно он проводил последнюю оценку бриллиантов. Неясно, правда, зачем ювелиру-профессионалу рассылать предложение по коллегам и конкурентам - уж он-то мог сбыть камешки без малейшей огласки. Хотя - неплохой способ отвести подозрения от себя. И уж никто, вероятно, не разбирал на части видеокамеру почтенного мсье, на вид никак не способного на решительные силовые акции. Но что-либо стреляющее или взрывающееся, пронесенное таким способом, недолго передать молодому сообщнику - тех наверняка сотрудники Лесли проверяли более тщательно…