Beyond... chapters
Шрифт:
– Все! Я так больше не могу!
– резко остановившись и повернувшись к мужчине, произнесла девушка. Разозлившись и поддавшись сиюминутному порыву бушевавших подобно проснувшемуся от долгого сна вулкану эмоций, на какой-то короткий момент Гермиона уже была готова поставить жирную точку в этих полных неизвестных опасностей поисках, но внезапно ее взгляд наткнулся на простую красную чашку, где золотыми буквами было написано: "Лучшей подруге". На мгновение сердце гриффиндорки остановилось, пропустив несколько гулких ударов. Мисс Грейнджер прекрасно понимала, что ее никто не осудит если сейчас она все бросит, но спокойно жить с таким грузом на душе не сможет она сама. Ведь Гарри не виноват, что ее вынужденным спутником в этом предприятии стал Люциус. И, естественно, нет вины парня в том, что слизеринец как был, так и оставался непрошибаемым снобом и высокомерным мерзавцем, считающим всех вокруг грязью под
Что дальше говорила Гермиона, Малфой практически не слышал. Точнее он внимательно слушал, но смысл сказанного девушкой оставался где-то далеко за пределами его восприятия. Маг вдруг словил себя на том, что эти нехитрые слова заставили его взглянуть на юную ведьму по-другому. Несомненно, он по-прежнему считал, что подобным ей нет места в магическом мире, но... Так же маг знал, что из любого правила всегда есть исключения. И, похоже, мисс Всезнайка как раз и могла стать тем самым пресловутым исключением. Ее слова, поступки бесспорно вызывали уважение даже у него. Проследив за взглядом Гермионы, Люциус в очередной раз поразился тому, как люди могли ставить интересы других превыше собственных. Для него это все попахивало каким-то извращенным мазохизмом, принять который он был не в силах. Его расчетливая слизеринская душа не ведала, как можно что-то делать не извлекая для себя хоть какую-то выгоду в конечном итоге, а тут речь шла вообще об игре со смертью. При этом непонятно, кому повезет больше: тем, кто навеки останется за чертой этого мира или же тем, кто выторгует у старухи с косой еще немного времени, потому что последствия их приключения просчитать было просто невозможно и Люциус совершенно не представлял, с чем именно им придется столкнуться. Малфой знал, зачем лез в петлю он, надежда вернуть живым и образумить единственного наследника еще грела его сердце, но понять, что двигало Гермионой он не мог или, если уж говорить честно, не желал. Зачем молодой девушке, у которой впереди вся жизнь, ставить на кон собственное будущее?..
– Почему вы это делаете?
– вопрос прозвучал невпопад, вклинившись в монолог мисс Грейнджер где-то на середине, и сбил девушку с мысли.
– Что, простите?
– недоумение отчетливо прозвучало в голосе гриффиндорки, а из дрогнувшей в руке ложки на стол просыпался кофе.
– Зачем вы ввязались в эту историю?
– повторил свой вопрос Люциус, внимательно наблюдая за тем, как ясные янтарные глаза стоящей напротив девушки темнеют от едва сдерживаемых эмоций.
– Я уже говорила, что не буду объяснять свои мотивы. Боюсь, вы их все равно не поймете, и это будет лишним поводом высмеять меня, - Гермиона говорила негромко, но четко, так же пристально всматриваясь в глаза цвета грозового неба.
– Я знаю только то, что Гарри, не задумываясь, сделал бы для меня то же самое, - просто добавила она, заметив сомнение во взгляде мага.
В полной тишине Люциус, взяв Гермиону за плечи, мягко отстранил ее от стола, где высилась видавшая лучшие времена, но так любимая ее родителями кофеварка, несколько чашек, сахарница и банка гранулированного ароматного напитка, а затем быстро приготовил кофе. После чего так же молча вручил ту самую красную с золотой надписью чашку растерянной Гермионе и подтолкнул ее к выходу из кухни.
– Нужно поговорить с Северусом.
Очнувшись от созерцания готовящего, а потом и распивающего кофе на ее кухне Малфоя, Гермиона согласно кивнула и вышла в коридор.
– А вы полны сюрпризов, мистер Малфой, - заметила Гермиона, отпивая обжигающий напиток, который разливаясь по телу грел, казалось, саму душу.
– На что только не пойдешь, желая выжить. Даже уподобишься этому предателю крови Уизли!
– заметив недоуменно-вопросительный взгляд своей собеседницы, маг нехотя пояснил: - Однажды мне пришлось несколько недель скрываться среди магглов, поэтому, как вы понимаете, довелось освоить кое-какие тонкости и особенности их существования.
Мисс Грейнджер прикрыла глаза и слегка покачала головой, понимая, что горбатого исправит только могила, хотя в случае с Северусом Снейпом даже это не помогло. В тоне Малфоя было столько отвращения и неприязни, что девушка едва сдержала пару колких фраз, которые так и норовили сорваться с кончика ее языка.
– Могу я попросить вас об одном одолжении?
– уже в который раз сосчитав мысленно до десяти, поинтересовалась Гермиона, прекрасно осознавая, что в противном случае очередного и совершенно ненужного препирательства с Люциусом ей не избежать. Что-то доказывать ему было абсолютно бесполезно, а уж хоть как-то пытаться повлиять на его взгляды на жизнь, которые он впитал с молоком матери, и вовсе дело, априори обреченное на провал. Поэтому оставалось лишь смириться с таким положением вещей, в конце концов это ведь ненадолго.
– Я сообщу вам адрес родителей, - задумчиво протянул Люциус, читая Гермиону на удивление легко, словно перед ним лежала открытая книга, - но...
Глаза Гермионы тут же потухли. Надежда еще мгновение назад озарившая ее душу, тут же погасла, будто свеча на ветру. "Надо же, размечталась, - пронеслось в ее голове.
– Не знала, с кем имею дело?.."
– Вы меня неверно поняли, - отчеканил Люциус, остановившись в дверях.
– Исходя из того, что я видел, вы постарались на славу, стерев абсолютно все воспоминания о себе. Я бы даже сказал, вырвали их с корнем из сознания ваших близких. Поэтому дважды подумайте, стоит ли себя мучить встречей с теми, кто вас даже не узнает?
– Но все можно исправить. Я верну им...
– Гермиона замолчала, непонимающе уставившись на мужчину, который смотрел на нее с какой-то странной смесью эмоций в глазах. Если бы речь шла не о Малфое, девушка сказала, что в вечно холодном взоре, который, казалось, мог заморозить даже чертей в Аду, было сочувствие.
– Я не умаляю ваших знаний, - слова прозвучали сухо, как простая констатация факта, без тени издёвки или сарказма, что весьма удивило Гермиону. После чего последовала долгая пауза, во время которой ведьме хотелось провалиться в Преисподнюю, только бы не слышать того, что собирался сказать ей Люциус. Гермиона уже сама обо всем догадалась, и слова мага это только подтвердили.
– Поверьте, я пробовал с ними поговорить, мне нужна была информация о вас.
– Если с ними что-то случилось, я клянусь, что...
– Успокойтесь! С ними все в полном порядке, за исключением памяти, конечно. Но тут винить вам кроме себя некого, - закончил свою речь Люциус под злым и одновременно потерянным взглядом карих глаз, в глубине которых блестели слезы.
Не удостоив мага ответом и не желая в который раз показывать свою слабость, Гермиона молча допила кофе и наконец-то прошла в довольно большую и светлую комнату, в центре которой на мольберте по-прежнему стоял портрет Северуса Снейпа.
– Рад, что вы все-таки почтили меня своим присутствием, - разрезал тишину, словно раскаленный нож масло, полный сарказма голос.
– А то я думал, что вы так и будете препираться в дверях.
– Северус, - мрачно кивнул Малфой, усаживаясь на слегка потертый кожаный диван, стоящий спинкой к неплотно занавешенному окну.
Хозяйка дома, стараясь не смотреть на мужчин, также удобно устроилась в глубоком кресле, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Ее мысли лихорадочно метались между проблемой с родителями, что тяжелым камнем легла ей на сердце, Гермиона и представить не могла, что последствия ее поступка будут настолько серьезными, и поиском способа помочь Гарри и Драко. Уйдя на какое-то время полностью в себя и отключившись от реальности, девушка напоминала нахохлившегося воробья, слегка потрепанного, но все равно желающего доказать всем и каждому, что он чего-то стоит, и что списывать со счетов его раньше времени не стоит. Ему просто необходимо немного времени, чтобы собраться с силами.