Beyond... chapters
Шрифт:
Одинокий солнечный луч на короткий миг вырвавшись из удушливого плена сизых, нахохлившихся туч, скользнув в разбитое окно, быстро пробежал по комнате, а затем прочертил четкую линию между бывшими друзьями, словно подтверждая, что мужчины находятся по разные стороны: один принадлежит тьме, второй - свету...
– Влад!
– выдохнул наконец-то Ван Хельсинг, сбрасывая ледяные оковы.
– Я хотел с тобой поговорить...
– Правда?!
– не дав охотнику закончить мысль, все с той же ехидной улыбкой произнес Дракула.
– Что-то не очень на это похоже, - князь кивнул на пистолеты, которые охотник продолжал направлять на него.
– Даже зная, что они не причинят мне никакого вреда, ты все равно упорно тычешь
Ван Хельсинг медлил, внимательно наблюдая за стоящим напротив вампиром и ожидая от того каких-то ответных действий. Но время шло, а Влад только прожигал его насквозь мрачным взглядом обсидиановых глаз, бесцеремонно перелистывая страницы его памяти. Ощутив нарастающий с каждой минутой дискомфорт, Гэбриэл поспешил отвести свой взгляд.
– Что ты обо мне знаешь?
– спросил он, наконец-то пряча пистолеты обратно в практически бездонные карманы. Сдвинув плечами, словно что-то с себя сбрасывая, Ван Хельсинг снова поднял карие очи и уставился на Дракулу, который со скучающим видом стоял в паре шагов от него.
– Боюсь, момент упущен, - безразлично бросил князь, отворачиваясь. Вампир уже выудил из сознания охотника интересующую его информацию о пророчестве, которое нашел Карл, и подробности разговора с Анной, а посему не видел смысла задерживаться в замке.
– Твои же душевные страдания мне абсолютно неинтересны. Возможно, как-нибудь потом мы и поговорим, но в данный момент вынужден откланяться.
Оставив ошарашенного Ван Хельсинга посреди комнаты, Влад медленно подошел к поистине гигантскому зеркалу, занимающему добрую половину стены, и, прошептав несколько витиеватых фраз на стигийском языке,** беспрепятственно прошел сквозь амальгамную поверхность, что тут же сомкнулась за ним.
– Подожди!
– выкрикнул Гэбриэл, кинувшись следом, но не успел. Больно ударившись головой о зеркало, охотник прошипел: - Этого просто не может быть! Чертовщина какая-то!
Дракула, не отражаясь в зеркале, использовал его подобно обычной двери. Но вот куда она вела охотник и понятия не имел. Не представлял он и как попасть туда иным способом. Повторить фокус Влада он был не в состоянии, а другого и вовсе не знал. "Нужно будет осторожно расспросить Карла", - подумал Гэбриэл. Естественно, Ван Хельсинг подозревал, что у князя где-то должно быть тайное убежище, в котором тот мог укрыться от посторонних, не опасаясь за свое существование. Так же Гэбриэл понимал, что зеркало служило своеобразным порталом, но от этого ему легче не было. Вопросов стало еще на порядок больше, чем до встречи с Дракулой...
– Как же мне все это надоело!
– прошипел Ван Хельсинг, осознавая, что ответов на свои вопросы он в ближайшее время не получит. Ему придется найти способ припереть вампира к стенке, но сделать это так, чтобы его друзья об этом не догадались.
Гэбриэл снова приблизился к зеркалу, откуда на него безразлично взирало его слегка потрепанное и раздосадованное очередной неудачей отражение, и стал внимательно осматривать этот равнодушный кусок отполированного и посеребренного стекла на предмет какого-то скрытого рычага или хоть какой-то подсказки, но амальгамная поверхность была гладкой, как вода на озере в безветренный день. Воскресив в памяти часть той абракадабры, что прошептал вампир, охотник ощутил что-то смутно знакомое. Нет, он не владел этим языком, но точно знал, что где-то его уже слышал и не раз. Что-то внутри его сознания несмело шевельнулось, подняло голову, но тут же испарилось, оставив после себя только неприятное, мучительное ощущение. Как Гэбриэл не пытался выудить из недр разума нужную информацию, дверь его памяти оставалась плотно закрытой, не оставляя ему даже узкой полоски света. И это еще больше сводило охотника с ума, доводя почти до исступления. Он был готов биться головой о стену от собственного бессилия и невозможности хоть как-то повлиять на ситуацию, в которой оказался. Со всей силы Гэбриэл ударил о зеркало, разбив при этом и его, и правую руку, из которой тут же на пол хлынула кровь.
– Дьявол тебя побери, Влад!
– прокричал своему отражению Ван Хельсинг, а затем резко развернувшись стремительно покинул ненавистный замок.
Естественно, великий охотник на нечисть не видел довольное лицо своего заклятого врага, все это время наблюдавшего за ним с другой стороны.
*******
Вернувшись в Ледяную крепость, Влад первым делом нанес визит в лабораторию, где работа по воскрешению детей ночи не прекращалась ни на минуту. Окинув все вокруг цепким взглядом черных, словно сама ночь, взглядом, и поинтересовавшись результатами последних экспериментов, вампир в очередной раз выслушал причитания Игора, сокрушающегося по поводу безвременной кончины Виктора Франкенштейна.
– Еще слово и составишь ему компанию на местном погосте!
– не выдержал Влад, теряя человеческий облик и едва не ломая тонкую шею своего подручного. С трудом взяв себя в руки, вампир отшвырнул хнычущего и дергающегося как тряпичная кукла в его мощных когтистых лапах человека на пол, при этом умудрился ним сбить несколько вечно копошащихся под ногами двергов.
– Включи мозги!
– прорычал Дракула, тут же оказавшись перед все еще валяющимся на усыпанном множеством осколков полу прислужником.
– У нас есть Вэлкан, в нем течет кровь оборотня, а значит он намного сильнее почившего Бориса. Используй его в экспериментах! Все равно он больше ни на что не годен.
– Слушаюсь, хозяин, - чуть слышно проблеял Игор, не осмеливаясь встать.
Понимая, что долго сдерживаться у него не получится, желание свернуть кому-нибудь шею было таким сильным, что Дракула поспешил покинуть лабораторию, дабы не остаться и вовсе без слуг. Он быстро поднялся в свои покои и запер тяжелую дубовую дверь, прекрасно понимая, что следующий, кого он сегодня увидит, рискует оставить этот мир навсегда. Влад очень редко позволял себе подобные приступы практически неконтролируемого гнева, но последние события буквально выбили почву у него из-под ног. И если до встречи с Ван Хельсингом в замке Франкенштейна он еще тешил себя надеждой, что время у него есть, то сейчас князь осознал, что пора действовать, не теряя больше ни минуты. Признаться, Влад был немало удивлен, просматривая сознание своего извечного врага, но даже его бездействие не помешает Анне и Карлу сложить два и два. Да и вряд ли верный пес Ватикана бросится защищать Дракулу от своих боевых товарищей только ради того, чтобы узнать о своем прошлом. Конечно, это не случится сегодня или завтра, но все же следовало нанести удар первым, пока от него его не ждут. Эта тактика не раз помогала Владу воеводе в земной жизни, поэтому Влад вампир решил не отступать от традиций и в этой. План был дерзким, нелегким, но вполне осуществимым. К тому же выбора у Дракулы особого и не было, все просто: ты или тебя.
Повинуясь легкому взмаху руки, несколько сухих поленьев отправились в огромный камин, где тут же разгорелось медное пламя, отправившееся причудливые тени извиваться на каменных стенах. Влад приблизился к огню, неосознанно пытаясь согреться, избавиться от дурного предчувствия и озноба, что прочным льдом сковывали его по рукам и ногам, заставляли мысли течь медленнее. Вампир не ощущал ни холода, ни жара, но иллюзия домашнего уюта и подаренного ним спокойствия была столь реальной, что вампир не желал с ней расставаться даже за гранью жизни. Дракула еще какое-то время молча созерцал танцующие языки пламени, что с неутолимой жадностью пожирали предложенную им жертву, а затем отправив в камин прожженный во время неудачного эксперимента с зельем камзол, переместился в любимое кресло.
Солнечный диск, отдающий бледным сиянием старого золота, давно поглотила ненасытная тьма, плотно укутавшая затерянную среди могучих Карпат деревушку мягким черным шелком, как и мрачный готический замок, вальяжно расположившийся на самой высокой точке горного хребта.
– Закрытая дверь тебе по-прежнему не помеха, - с легкой улыбкой произнес Дракула, ощутив бесцеремонное вторжение в свои апартаменты, на которое была способна лишь его младшая и единственная оставшаяся в живых невеста.