Без берегов
Шрифт:
Иногда, словно из далека были слышны женские голоса, они ее немного отвлекали и убаюкивали, она снова куда-то проваливалась в небытие.
– Так. Это кто тут у нас лежит? Такая бледненькая
– Плугина Таисия Сергеевна. Поступила по скорой помощи. Сильное обезвоживание, истощение. Беременность подтвердилась 5-6 недель.
– Как вы себя чувствуете, милочка?
– Я не милочка, я Таечка.
– Хорошо Таечка. Так Вера, что у нас принимает больная?
– Витамины, на ночь успокоительные.
– Оставим. Отдыхайте милочка, ах простите Таечка.
Тая представила, как она красавица приедет в деревню и скажет матери, что она беременная, как все будут ее осуждать.
– Беременная? Это ужасное слово, как кувалда ударила ее по голове. Да что же это такое? Опять беременность. Да сколько же можно? Нет! Нет! Закричала она в истерике.
– Что? Что случилось? Что же вы так кричите? Женщины в палате, поднялись, подошли к Тасе.
– Таечка, что случилось?
– Ничего. Отстаньте все от меня, все. Что вам от меня нужно?
– Да не трогайте вы ее, орет как бешенная, еще чего доброго покусает. Тася соскочила с кровати, накинула халат и выскочила из палаты. Она бежала по коридору заливаясь слезами. Глаза так залило слезами, что она не видела ничего вокруг. Не видела куда бежит и не заметила, что коридор кончился, а началась лестница, она оступилась на ступеньке и покатилась с криком в низ.
Она в кровь разбила локти, коленки. Она не понимала, что произошло, лежала испуганная и не шевелилась, пока ей не помогли подняться, довели ее до палаты, вызвали врача. Всю ночь у нее болел низ живота, поясница. Утром она пошла в туалет, но обратно она не пришла, потеряла сознание.
– Плугина Таисия Сергеевна. Поступила две недели назад. В понедельник оступилась на лестнице, утром случился выкидыш. Прокапали 3 системы через день, матка сократилась, выделений нет. Состояние удовлетворительное.
– Как вы себя чувствуете, милочка. Что же вы так неосторожно. Вера. На осмотр. Завтра к выписке. Тася опустила голову. Ей было так грустно, не из-за того, что она потеряла ребенка. Ей было так стыдно возвращаться в деревню.
– Что я натворила, зачем я сбежала? Посмотреть город. Ну посмотрела и что? Город как стоял без меня, так и будет стоять после меня. А я? Что теперь будет со мной, приеду в деревню, как пес с поджатым хвостом, нет не пес, как собака гулящая. Тася сидела в холле на диване.
– Домой в деревню? Улыбалась Вера. Она сидела за столом и делала записи в историях болезни. А что такая грустная? Таисия? Домой к родным едите, это же хорошо.
– Ага. Коровам хвосты крутить.
– Дояркой работаете?
– Трактористкой работала.
– Вы? Такая красивая, хрупкая девушка и трактористка? Как-то не вяжется это с вами.
– Да что же это такое? Вера. Опять эта Семенова, прогульщица, не вышла на работу. Уволила бы ее, да некому работать, никто не хочет на должность санитарки. Возмущалась сестра хозяйка. Вера посмотрела на Тасю.
– Таисия. Хотите работать санитаркой в больнице, останетесь в городе, зарплату будите получать, питание бесплатное, халат синий, тапочки. А?
– А можно? Повеселела Тася.
– Ксения Ивановна, я вам санитарку нашла.
– Ее что ли? Она посмотрела на Тасю. Ой не знаю. Больно молоденькая, худенькая, хорошенькая, справится ли? Работы то много, утки нужно таскать, мыть за больными. Нет не справится, побрезгует.
– Вы ее к Наташе прикрепите, а там посмотрите. Деревенская она, к труду приучена.
– Ладно, возьму с испытательным сроком.
Через месяц Тася получила первую зарплату, сразу пошла на почту и написала маме письмо.
– Маманя, милая, родная. Прости ты меня не путевую дочь, у меня все хорошо, работаю в больнице санитаркой, мою полы, окна, ухаживаю за больными. Здесь есть душ, туалет, меня здесь кормят, обувают, одевают. Выслала вам денежный перевод. Моя первая зарплата. Как там Витенька, Анечка, Лидочка. Что пишут Ваня и Саша. Крепко вас всех целую и обнимаю. Может быть на ноябрьские к вам приеду. Тася. Через несколько дней Тася получила письмо от родных. Писал Витя, он с Аней учился во втором классе.
– Здравствуй нянька. Маманя, когда получила от тебя письмо, сильно плакала. У нас все хорошо, мамку слушаемся, помогаем ей по дому. Ваня написал, что по ранению может приехать раньше ноября. У Саши все хорошо, пишет, что хочет нас забрать в Алма-Ату, ему там нравится, тепло. Нянька, мы тебя все любим, целуем и обнимаем. Витя.
Тася с работой справлялась, выпросила у Ксении Ивановны еще полставки. Ей нужны были деньги, на подарки, она собиралась съездить на праздники к родным. Много работала, зарабатывала на отгулы. Тася так радовалась, что она нашла работу, что она живет в городе, что она теперь приедет в деревню не как собачка с поджатым хвостом, а с подарками, с деньгами, она ведь кормилица. А в деревне теперь будут говорить.
– Манькина кукла то, чай теперь городская, в больнице работает.
Спала Тася где придется, в выходные на свободных кроватях выписанных больных, в будни на диване в холле или у себя в подсобке на кушетке. Сначала она так уставала, что ей не важно было где спать, где упала, там и уснула. Больные ее жалели, угощали продуктами, печеньями, конфетами, яблоками. В свободное время она ходила в кино, гуляла по улицам города, кушала мороженое и другие незнакомые сладости.
Тася и Вера подружились. Вера была немного старше Таси. Тася частенько вечером ставила стул рядом со столом Веры и смотрела, как она работает, когда была ее смена.
– Как там родные? Повидалась с ними?
– Все хорошо. Витя вернулся из госпиталя. Маманя говорит: Все вместе и душа на месте. Саши только не было, он еще служит Алма-Ате.
– На новый год тоже домой поедешь?
– Нет. Зимой там так заметает снегом все избы, бывает, что только одни трубы торчат.
– А что там снег не чистят, как у нас в городе?
– Чистят. Трактор только центральные улицы чистит, дорогу к магазину, к школе, к больнице. С автобуса далеко идти по полям, не дойду по снегу. Зимой волки близко подходят к деревне.