Без денег – ты мертв!
Шрифт:
Он потрепал ее по руке:
– Найду, будь уверена.
– Поедем в «Голубой рай», – предложила Джуди после отменного ужина. – Я хочу, чтобы ты поласкал меня.
– Не сегодня, – ответил Уинн. – Сейчас мы поедем к тебе.
– А вот этого не будет никогда.
– Давай поехали. – Уинн посигналил, чтобы принесли счет. – Я хочу осмотреть замок на входной двери.
– Ты ненормальный? Ко мне нельзя.
Он расплатился деньгами Эллиота и встал:
– Поехали.
Ниссон сообщил Россу, что «ягуар» движется в его направлении. Росс выехал вперед, и через минуту фары «ягуара» засверкали в зеркале его автомобиля. Позже Ниссон передал, что Уинн направляется к дому Ларримора, Росс прибавил скорость, чтобы приехать туда первым.
У ворот Уинн заглушил мотор и вышел из машины.
– Давай, детка, двигайся, – приказал он.
Джуди сначала замешкалась, потом вышла из машины и направилась к дому.
Орсон наблюдал за ними в бинокль.
Подойдя поближе к дому, Уинн вдруг остановился в тени цветущего куста.
Наверху свет, на втором этаже – темно, освещено единственное окно и внизу.
– Что значит этот свет? – спросил он у Джуди.
– Слуги на верхнем этаже, а внизу свет горит в комнате, где находятся марки.
– А там ты располагаешься? – указал Уинн на дальнее крыльцо дома.
– Да.
Взяв ее за руку, Уинн вместе с ней пересек лужайку, стараясь держаться в тени, пока не добрался до входной двери.
Джуди открыла ее, и они вошли в дом.
Она провела его через небольшую гостиную в холл.
– Вот он.
Уинн осмотрел замок и ухмыльнулся.
– Для детей, – произнес он. – Прекрасно, детка, теперь я ухожу, увидимся завтра вечером, ладно?
– Раз уж ты здесь, оставайся.
– Нет. «Ягуар» внизу слишком заметен. Увидимся завтра в девять вечера, отвезу тебя в клуб «Адам и Ева», согласна?
– Но еще рано, – запротестовала Джуди. – Поедем сейчас в клуб.
– Извини, у меня дела. Завтра погуляем как следует. – И он ушел.
Пока Уинн ужинал с Джуди в ресторане, Эллиот и Синди сидели вдвоем в садике у бунгало, одни. Джой не мог оторваться от телевизора в гостиной.
Давно уж Эллиот не ощущал такого спокойствия и умиротворенности. Реакция Синди, когда она увидела его култышку, потрясла его. Синди всплакнула, потом баюкала его несчастную ногу, как ребенка. После этого Эллиот уже не чувствовал себя обделенным инвалидом.
Сейчас он смотрел на Синди, зная, что стоит захотеть, и она будет ему принадлежать, причем охотно. Он колебался, так как уже спросил ее, были ли у нее мужчины, и она, покраснев, отрицательно покачала головой.
Сейчас, глядя на желтую луну, Эллиот взял ее руку:
– Ты очень много значишь для меня, Синди. Мне кажется, что я почти влюблен в тебя, да, думаю, и ты тоже. Но у нас ничего не выйдет. Что-то есть во мне такое, что всем приносит несчастье, даже мне самому. Говорю это потому, что не хочу, чтобы ты страдала.
– А я хочу, чтобы ты причинил мне боль. Я люблю тебя, и этим все сказано, – говорила Синди, не глядя на него. – Я полюбила тебя с первого взгляда.
Он покачал головой:
– Но у меня нет будущего, которое я мог бы разделить с тобой. Вот что я скажу тебе. Может быть, тебе покажутся мои слова странными, но… без денег – ты мертв. Я не имею в виду тебя или Джоя, но для меня это так. Жизнь не нужна мне, если я не могу иметь всего того, что дают деньги. Так уж я устроен. Если бы не ты и наше совместное дело, я не остался бы в этом захудалом домишке и десяти минут. Только мысль об этом поддерживает во мне сейчас жизнь. Получив деньги, я устрою финал, который надолго запомнят.
– Но на сто тысяч долларов можно прожить долго, – сказала Синди рассудительно. – Я помогу тебе.
Он рассмеялся:
– Мы говорим на разных языках, Синди. Я совсем не хочу жить долго. Я устал от жизни. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Впрочем, я слишком разговорился. Просто хочу, чтобы ты знала: после нашей совместной операции мы должны проститься. Выкинь меня из головы так же, как это сделаю я. Не будем причинять друг другу боль.
Внезапно он замолчал, увидев направляющихся к ним Джоя и Уинна.
Подойдя, Уинн уселся на стул, а Джой разместился прямо на траве.
– Моя часть операции выполнена, – объявил Уинн. – У меня есть вся информация, кроме номера ящика, где лежат наши марки. Систему сигнализации беру на себя. Никаких проблем. Теперь остается выяснить, как же Джой будет зарабатывать свою долю?
Синди слушала, что говорит Уинн, но не понимала ни одного слова. Она все еще думала о разговоре с Эллиотом и чувствовала себя глубоко несчастной. Что-то подсказывало ей, что он действительно думает так, как говорит. Но разве сможет она забыть его?
Но если Синди не слушала Уинна, то Эллиот не пропускал ни единого слова.
– Так в чем проблема? – спросил он.
– В комнате есть телекамера, Джуди показала на плане, где она находится. Постоянно вращается на шарнире, обозревая всю комнату. Я уже думал: можно не попасть под нее, опустившись на четвереньки. Но в любом случае нужно открыть дверь, а это обязательно заметит дежурный, даже если не увидит, как я войду. Открыть и закрыть за собой дверь я сумею за несколько секунд, но все равно могут засечь. Экраны наблюдения размещены в полицейском участке. Один дежурный следит за всеми экранами сразу. Заметив на одном из них что-либо подозрительное, он тут же нажимает кнопку, и на место происшествия немедленно выезжает патрульная машина.
– Бог с ней, с системой, – подал голос Джой. – Как я должен войти в дело?
– Ты притворишься диверсантом.
– Кем?
– Знаешь мемориал Кеннеди?
– Да, но при чем здесь он?
– Однажды какой-то шутник залил его краской, и с тех пор мемориал поставлен на охрану. Мэрия заботится о мемориале, он ей недешево обошелся. Ты сделаешь вид, что хочешь повредить мемориал, разумеется, на самом деле этого делать не будешь. Завидев тебя около мемориала, дежурный на время отвлечется от других экранов. Пока он будет следить за тобой и раздумывать, не вызвать ли патрульную машину, я могу войти в комнату, взять марки и выйти обратно.