Без гнева и пристрастия

Корнев Павел Николаевич

Детектив резко подался назад и прошипел:

— Это шутка такая, да?

— Да какие шутки, — хмыкнул я. — Свети!

— Разве не стоит вызвать подкрепление? Дивизион алхимической безопасности? Пожарную охрану? Твоих коллег?

Я обдумал эту мысль и покачал головой:

— Они все на взрыве. Идем!

— А что мы сможем сделать?

— Просто посмотрим.

Портер выдохнул проклятие, затем посветил фонарем в уходящий куда-то вниз коридор, но яркий луч не сумел

разогнать тьму в дальнем его конце.

— Тише, — попросил я и первым зашагал по проходу, прямому как стрела и этой своей прямотой вызывающему некие смутные ассоциации.

— Будто в подземку спускаемся! — прошептал Алан Портер какое-то время спустя.

— Точно!

Именно это предположение и вертелось у меня в голове. Будто в подземку… В подземку!

Только подумал — и накатило ощущение всеобщей неправильности, по спине заскреблись призрачные коготки, заложило уши. Я привычно отгородился от воздействия чуждой людям стихии и засомневался, стоит ли соваться вниз без подкрепления.

Но с другой стороны — а что изменится?

В любом случае бойцы штурмового дивизиона будут дожидаться результатов предварительного осмотра наверху, а на разведку отправят меня.

Так какого черта?

— Алан, ты в порядке? — повернулся я к напарнику.

— А что такое? — удивился тот.

— Просто спросил.

— В порядке.

— Вот и замечательно.

Мы двинулись дальше, вскоре коридор повернул и впереди замаячило светлое пятно.

— Выключай! — скомандовал я, прижимаясь к стене.

Алан убрал фонарь и перехватил винтовку. Я придержал его и прошептал:

— Если там кто-то есть, в перестрелку не ввязываемся. Сразу уходим, понял?

— Золотые слова, — усмехнулся детектив.

— Давай за мной.

Я прокрался через коридор и осторожно выглянул в просторное, словно фабричный цех, помещение. Там — никого. Только моргали неровным светом развешанные на подпирающих потолок колоннах электрические лампочки да негромко жужжал задвинутый в угол генератор.

— Что это? — прошептал Алан. — Это ведь точно не заброшенная станция подземки!

— Планировка совсем другая, — согласился я с детективом. — Прикрой!

Портер замер в дверном проеме с винтовкой на изготовку; я перебежал к ближайшей колонне, привстал на цыпочки и выкрутил моргавшую над головой лампочку. Горячее стекло обожгло пальцы даже через кожаные перчатки, но дело того стоило — сгустившаяся темнота надежно укрыла меня от чужих взглядов.

Прижимаясь к грубому камню, я выглянул из-за колонны и, поскольку обзор оставлял желать лучшего, перебрался к балюстраде. Алан немедленно перебежал на мое место.

Я сделал ему знак не суетиться, слегка приподнялся над перилами и лишь тогда в полной мере оценил размеры подземного зала, на верхней галерее которого сейчас находился. Не могу сказать, будто те поражали

воображение, но банкетный зал мэрии был много меньше.

Два этажа, пара широких лестниц, многочисленные колонны, непонятный подиум, и совершенно точно, что все это — черновой отделки. Интересно почему?

— Что там? — не вытерпев, шепнул Алан Портер.

— Пока не знаю, — ответил я, разглядев в дальнем конце помещения непонятные конторки. — Надо проверить, не зевай…

— А если нас тут застукают? Помнишь, сколько дыр было в родстере? Стреляли по меньшей мере четверо!

— Брось! — потребовал я. — Здесь никого нет, а оба входа в театр уже под наблюдением.

— Тогда проверяем клетушки и убираемся отсюда.

— Да-да, — покивал я в ответ, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Вечность. Рядом была Вечность.

Присутствие безвременья ощущалось здесь даже более остро, чем в подземке. Или это мне только кажется?

— Виктор? — шепнул Алан.

— Двинули!

Не забывая настороженно поглядывать по сторонам, я перешел к лестнице, спустился на нижний этаж и зашагал к заинтересовавшим меня конторкам с обтянутыми брезентом деревянными каркасами. От расположенного наверху генератора к ним шли провода, и не было ни малейшего сомнения, что обустроили их здесь одновременно с монтажом электрического освещения. То есть относительно недавно.

Алан Портер напряженно сопел за спиной, и меня так и подмывало сделать ему замечание, но не хотелось нарушать напряженную, ватным одеялом укутавшую тишину. В этот момент мы пересекали непонятный «подиум», и меня будто что-то толкнуло повернуть голову. А как повернул, так и обмер.

Стены не было. Был проем, затянутый серой пеленой безвременья.

Вечность. Примыкавший к подземному залу тоннель заполняла сама Вечность.

— Это все же станция подземки? — выдохнул Алан, который не сумел осознать всей неправильности открывшейся нам картины.

Я ничего не ответил; просто не мог отвести взгляда от каменной облицовки тоннеля без привычных серебряных росчерков алхимических формул.

Ничто не сдерживало безвременье, и по всем законам мироздания оно должно было хлынуть внутрь, заполонить подвал и вырваться в город; должно было — но вместо этого бесцветно-серым полотнищем тянулось от пола и до потолка.

Как такое может быть? Как?!

— За конторками смотри, — нервно бросил я детективу и настороженно приблизился к краю подиума, который оказался самым настоящим перроном. Понизу тянулись выходившие из тоннеля рельсы, и рельсы тоже были насквозь неправильные — из потемневшего от времени и покрытого ржавчиной железа, а вовсе не из серебра.

Еще один парадокс. Вечность растворяла обычные металлы не хуже концентрированной кислоты, поэтому во всем этом не было ровным счетом никакого смысла.