Без гнева и пристрастия

Корнев Павел Николаевич

Женатый, в возрасте, с положением в обществе.

Советник стал бы далеко не первым, кто избавился от излишне амбициозной любовницы столь радикальным образом. А недавнее поражение на выборах — чем не причина подставить мэра?

Все перевернулось с ног на голову, неизменным осталось одно-единственное обстоятельство: доказательств у меня как не было, так и не появилось. Прийти к мэру с одними лишь голословными утверждениями? Это даже не смешно.

А значит, расследование продолжается…

Я выкинул

выкуренную строго до карандашной черты сигарету в урну и вернулся в мэрию, но Ланфорд сегодня встречался со своими избирателями, и застать его на месте не получилось.

Тогда я забрался в служебный автомобиль и озвучил водителю адрес в престижном районе, застроенном сплошь фешенебельными особняками. Старый Берег считался вотчиной городского истеблишмента, и было нечто лицемерное в том, что оппозиционный политик проживает в окружении тех, от чьих посягательств он денно и нощно защищает интересы простых работяг.

Ланфорд мне не нравился уже заочно.

Поймав себя на этой мысли, я откинулся на спинку сиденья, несколько раз глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться.

Пусть советник Гардин и сорвался с крючка, не важно. Моя цель не какой-то определенный индивид, моя цель — преступник. Я ищу не мести, я ищу убийцу. И я его найду.

Без гнева и пристрастия. Именно так.

Но хватило меня ненадолго.

— Не отказался бы от такого домишки! — восхищенно протянул водитель, припарковав автомобиль напротив трехэтажного особняка с застекленной галереей, колоннами и затянутой плющом лепниной.

— У богатых свои проблемы, — напомнил я.

— Пока толстый сохнет, тонкий сдохнет! — не полез парень за словом в карман.

— Тоже верно.

Я выбрался из автомобиля и зашагал через аккуратный сад с многочисленными клумбами. Поднялся на крыльцо, утопил кнопку звонка и сунул забинтованную кисть в боковой карман плаща, когда в доме прозвучала мелодичная трель.

А вот в распахнувшем дверь господине ничего «мелодичного» не было; он весь будто состоял из острых углов, возвышался надо мной едва ли не на голову и производил впечатление человека недюжинной силы.

— Чем могу помочь? — спросил угловатый, смерив меня недобрым взглядом.

— Специальный комиссар Грай, полиция, — представился я, демонстрируя служебный жетон левой рукой. — Могу я увидеть советника Ланфорда?

Угловатый внимательнейшим образом изучил значок и только после этого ответил:

— Советник Ланфорд в настоящее время отсутствует.

— А вы?..

— Управляющий, — улыбнулся мой собеседник самыми уголками рта.

— Могу я задать вам несколько вопросов?

— Боюсь, ничем не смогу помочь, комиссар. Я нахожусь на службе, а значит, неизбежен конфликт интересов.

— Вот как? — хмыкнул я. — Тогда, быть может, на мои вопросы ответит госпожа Ланфорд?

Судя

по мимолетной гримасе, управляющий испытал нестерпимое желание спустить приставучего легавого с крыльца, но все же сдержался и ограничился словами:

— Госпожа Ланфорд никого не принимает.

— Думаю, меня она примет, — протянул я угловатому визитную карточку.

— Передам, — пообещал тот.

— Передайте, — кивнул я и на всякий случай добавил: — Но, если визитка окажется в мусорном ведре, мне придется расценить это как препятствие правосудию и…

Управляющий явно ожидал услышать нечто вроде «и привлечь вас к ответственности», но я доставлять ему такого удовольствия не стал и закончил фразу несколько иначе:

— …и сломать вам ногу. Возможно, даже в двух местах.

Глаза угловатого сузились, и тогда я дружески похлопал его по плечу.

— А я непременно узнаю, если визитка окажется в мусорном ведре. Поверьте на слово.

— Вы забываетесь, комиссар! — возмутился управляющий, но как-то не особо искренне. Словно воспринял мое заявление не как угрозу, а как обещание, коим оно в общем-то и являлось.

— Специальный комиссар, — поправил я. — И не заставляйте меня ждать.

Угловатый отступил в дом, дверь закрылась, и сразу послышался лязг задвижки. Я только пожал плечами.

Очень сомневаюсь, что супруга советника Ланфорда пожелает принять полицейского, но не попытаться встретиться с ней было бы по меньшей мере непрофессионально. Так что подожду.

Ждать пришлось недолго. Минут через пять входная дверь вновь распахнулась, и управляющий с каменным лицом пригласил меня внутрь.

— Вас примут, — сообщил он, нисколько не трудясь скрыть неодобрения.

Госпожа Ланфорд оказалась худощавой симпатичной дамой лет сорока, одетой в длинное узкое платье без рукавов. Она с ногами забралась на диван и через соломинку потягивала из высокого фужера ярко-оранжевый коктейль. На подлокотнике стояла пепельница, в ней дымилась тонкая сигаретка, вставленная в мундштук слоновой кости.

И сразу стала ясна причина, по которой управляющий не желал запускать меня в дом. Супруга советника Ланфорда была подшофе. Этот коктейль совершенно точно не был для нее сегодня первым.

— Вы и в самом деле настоящий комиссар? — Хозяйка дома поднялась с дивана, позабыв про сброшенные на пол туфельки, босиком подошла ко мне и протянула руку для поцелуя. — Настоящий специальный комиссар?

Я снял шляпу, легонько прикоснулся губами к пальцам, пахшим духами и табачным дымом, и подтвердил:

— Специальный комиссар Грай к вашим услугам.

— Нет-нет-нет! — звонко рассмеялась госпожа Ланфорд, и стали заметны скрытые броским макияжем морщинки в уголках глаз. — Вам меня не запутать. Это вам что-то надо от меня, комиссар!