Без Границ
Шрифт:
– Не прошло и года мы, наконец, встретились! – заголосила подруга, – Викуся, как я рада!
она бросилась обнимать ошарашенную девушку и без остановки тараторить, бесконечно долго рассказывая о своих делах.
– Вика, как сдала? Ты мне еще не говорила!
– Хорошо сдала. Осталось вот проект защитить и все, можно уже идти на работу… Жизнь почти остановилась. Как твоя сессия?
– Моя? Еле выплываю. Тройка на тройке и тройкой погоняет. Но мне, честно говоря, наплевать. Скорее бы уже закончить этот убогий
Виктория пожала плечами. Ей, по сути, было безразлично, куда и с кем идти. И это безразличие спустя какое-то время заметила Василиса.
– Слушай, ну не переживай ты так. Что он, последний мужчина на земле? – внезапно сказала Василиса.
Виктория посмотрела на нее непонимающим взглядом.
– О ком ты говоришь?
Она знает. Откуда? Мысли вертелись в голове, неловкость подступала ближе, сознание стеснялось.
– О Даниле, о ком же еще! После вашего разрыва, ты сама не своя. Я не узнаю тебя! Раньше в тебе было столько энергии, жизни и смеха, а сейчас передо мной сидит бледноликое оно. Забудь о нем.
– Э… Вообще-то, Данил здесь ни причем. Я о нем и не вспомнила, пока ты мне не напомнила, что он вообще был.
– Ты почаще себе это говори и он действительно забудется.
Виктория вздохнула. Как можно общаться с людьми, если они тебя не слышат? Тебя не хотят слышать.
– Да, наверное, ты права… – Вика вспомнила о Хароне. – Может мне действительно стоит отпустить его.
– Конечно! Он не нужен тебе! У него уже все хорошо, а ты все киснешь. Вик, так же нельзя. Я знаю, что значит любить и как тяжело, когда не любят тебя…
«Если бы ты знала… этого разговора сейчас бы не было», горько усмехнулась Виктория.
– Ничего, я справлюсь. Но я еще не все попробовала…
– Что это значит? – Васька удивленно посмотрела на подругу.
Только в тот момент Вика поняла, что ляпнула лишнее.
– Ничего. Как твоя новая пассия? – сменить тему – единственное, что пришло на ум Вике.
К ее счастью, Василиса была очень забывчивая, даже скорее невнимательная, поэтому довольно быстро переключилась на свои чувства, совершено забыв о подруге.
Виктория не слушала Ваську, ее вызывающие междометия и выкрикивания. Она думала лишь об одном: почему Люцифер не пришел? Все ведь было правильно: договор в любой форме, кровь, печать, текст… Что не так?
В очередной раз Вика начала сомневаться в своей нормальности. Может, просто никакого Люцифера и вовсе не существует? Все, что с ней произошло, девушка придумала сама?
Вечером, поделившись с мамой прекрасным враньем, создав бесподобную иллюзию, Виктория отправилась в свою комнату. Замок щелкнул и все понеслось снова: пентакли, свечи, заклинания.
Виктория перерыла все книги, интернет и сделала все, как написано. Но ничего. Никто не появлялся. Ну как же так? Как такое возможно?! Харон-то явился сразу же, даже, когда его не ждали, влез в сердце и сидит теперь и рвет его изнутри. Почему не приходит Люцифер?
2 сентября 2013 (понедельник)
Шли дни, недели, месяцы. Виктория на отлично защитила свой проект и совсем сникла, потеряв себя в поисках Люцифера. Она совсем плохо выглядела, практически ничего не ела, в основном пила, в большинстве случаев – кофе, очень крепкий. У нее уже практически выступали глазницы, выкрашенные слабостью в черный цвет. Рыжие волосы, веснушки, некогда отражающие собой солнце и дарящие окружающим тепло и радость, померкли и потускнели.
Уже очень давно Виктория не спала нормальным сном. Почти все ночи она тратила на поиски путей к Люциферу. Она пыталась достать его любым доступным способом, а это было возможно лишь ночью, как твердили все заклинания в один голос.
Днем же Вика должна была строить из себя нормального, здравомыслящего человека. Ее мать была строгих нравов и если бы она заметила, что дочь не уверенна в своем душевном здоровье, то она бы вылечила ее.
Конечно, в то время, когда мама была на работе, Вика спала как убитая, восстанавливая силы, но их все равно было недостаточно.
К тому же ей надо было искать работу, делать видимость, что она ищет ее. Ей вообще приходилось делать видимость, что она живет и непросто живет, а очень радуется этому факту. На самом деле, когда в душе и сердце поселяется любовь и страсть, желание жить становится практически невозможным. Все, что не делается или делается, слышится и видится, все превращается в одно сплошное страдание.
– Вик, привет. Давно встала? – звонок мамы порой хуже пожара.
– Час назад. Сижу ем. Что за имерджанси? – жуя несчастный огурец, спросил Вика.
– Я забыла документы на столе. Видишь? Могу я попросить тебя привезти их мне на работу? Они мне очень нужны.
– Мам… – Вздохнула Виктория.
У нее были планы, совсем другие. Она собиралась осмотреть еще пару книжных развалов в районах МКАДа. Носиться по больницам времени у нее не было.
– Что «мам»? – тут же прозвучал строгий голос. – У тебя все равно нет никаких собеседований сегодня. Мне правда нужны они.
– Хорошо. Хорошо. Через полтора часа буду.
– В реанимации. Сегодня дежурю.
– Хорошо. Поняла. Пропуск закажи мне.
– Уже. Давай. Жду.
Ненавидя весь мир и большего всего забывчивость матери, Виктория отправилась в больницу.
Вика терпеть не могла больницы и никогда не понимала, как можно там работать. Место, заполненное болью и отчаянием. Там всегда плачут и умоляют. Рождается вера в сверхъестественное, забываются помощь простых врачей. Слишком много страданий и переживаний. Слишком сильно болит сердце, глядя на все, что там творится.
Виктория шла по отделению реанимации, ей оставалось еще метров десять-пятнадцать до ординаторской, когда она услышала слабый звук, голос, неразборчиво просящий о чем-то.