Без масок
Шрифт:
– Как скажете, – кивнул я.
В этот момент из второй комнаты показалась сама Рейка. Выглянула, увидела меня, расцвела в улыбке и, после недолгого бега, обняла меня за пояс. Улыбнувшись, провёл ладонью по её макушке.
– А где мама и папа? – спросила она, оторвавшись от меня.
О-хо-хо…
– Они… уехали, – соврал я и тут же поморщился. – Так что до их возвращения ты поживёшь со мной.
– Ура-а-а! – вскинула она руки и унеслась к няньке. – Амалия, я буду жить с братом!
Сам не знаю, почему соврал. До последнего собирался сказать ей
– Хватит носиться по комнате, юная барышня! – рявкнула Нойман. – Бегом в ванную умываться!
– Да-а-а! – убежала Рейка в ванную.
Общались они, к слову, на немецком.
– Куда вы теперь? – подошёл я к женщине, вынимающей из полки детскую одежду.
– Домой, – ответила она сухо. – Моя работа окончена. Когда-нибудь это должно было произойти.
– Что именно? – решил я уточнить.
Всё-таки она могла говорить, как и о работе, так и о смерти Сакураев.
– Окончание работы, – покосилась она на меня. – Ну и смерть Сакураев. Я мало что о них знаю, но… были случаи… Однажды мне пришлось прятать девочку, чтобы враги её родителей не добрались до ребёнка.
– М-да, ну и работёнка у вас, – покачал я головой.
– Была, – добавила Нойман.
– Была, – подтвердил я.
Предлагать ей и дальше нянчиться с Рейкой я не собирался. Слишком уж мало о ней знаю. Но контактные данные, на всякий случай, выяснил. В конце концов, мне никто не запрещает узнать о ней побольше, а Рейке, наверное, будет проще, если женщина, которая столько лет заботилась о ней, будет рядом. Но это не точно. Тоже узнавать надо, правда, уже у самой девочки.
Когда Рейка была собрана, и мы стояли у выхода из номера, Нойман с улыбкой произнесла:
– Будь хорошей девочкой и не делай глупости. Всего хорошего, малышка.
– Пока, Амалия, – помахала Рейка рукой.
Похоже, она не понимала, что, возможно, больше и не увидит свою няню. В конце концов, родители тоже постоянно забирали её к себе, но потом неизменно возвращали немке.
За последние два года, а Рейке сейчас семь, девочка изменилась довольно сильно. И дело даже не во внешности. Раньше она была несколько зажатой, теперь же Рейка была более открытой и шебутной. Пока ехали домой, она успела задать множество вопросов, начиная от того, куда мы едем, и заканчивая тем, не съест ли её этот страшный дядька за рулём. Сэйджун после этого вопроса даже позволил себе хмыкнуть. Тем не менее бестактных вопросов, которые то и дело задают детишки, не было. Рейка оказалась довольно воспитанной девочкой, схватывающей всё на лету. А ещё, как выяснилось, она знает не только немецкий, но и английский. Нехило для её возраста, как по мне. Разве что немецкий для неё как родной японский, а вот английский она знает гораздо хуже.
Когда мы приехали домой, девочка поутихла и жалась ко мне. Обычное поведение маленького ребёнка в новой обстановке. Правда, увидев Казуки, который нас
Пока Рейка обживалась в своей комнате, ко мне подошла Атарашики.
– И что ты будешь с ней делать? – спросила она. – Точнее, с её камонтоку.
– Ничего, – пожал я плечами. – Для активации камонтоку нужно обучение. В её случае – хотя бы управлению бахиром. Пусть обживётся, и я поговорю с ней на эту тему. Да и Сакураи наверняка что-то ей объясняли. В общем, я сильно сомневаюсь, что она случайно активирует свою способность.
– Она Минамото, – произнесла Атарашики осторожно.
– И что? – приподнял я бровь.
– Это я тебя должна спросить – что ты с этим будешь делать, – произнесла она раздражённо. – Я, например, не могу воспринимать её иначе как Минамото. Даже если мы заблокируем ей камонтоку, она всё равно останется частью древнего Рода.
– А как же Этсу? – спросил я усмехнувшись. – Её ты воспринимала…
– Я считала, что у неё… – начала она, но не договорила. – Скажу иначе: если именно мы заблокируем её камонтоку, то для меня она останется Минамото. Просто потому, что мы же и можем снять блокировку. И я хочу знать, будешь ли ты использовать происхождение девочки?
– Нет, – ответил я, качнув головой. – Она моя сестра, Атарашики. И я решил для себя именно так её и воспринимать. А, как ты выразилась, использовать родную сестру не в моих, знаешь ли, правилах. В жизни, конечно, всякое случается, но я собираюсь дать ей нормальное детство и, по возможности, счастливую жизнь.
– Достойное решение, – кивнула Атарашики. – Но в жизни, как ты выразился, всякое бывает.
– Кто-то прогибается, а кто-то ломает жизнь под себя, – произнёс я с улыбкой. – Или ломается сам. Догадайся с трёх раз, какой путь я выбрал в своё время.
В тот же день, но уже после обеда я вновь был у Цуцуи, постигая искусство фехтования.
– Стоп, – остановил меня Ген.
Опустив боккэн, сделал шаг назад. Мы с ним в этот момент отрабатывали быстрые удары и блоки.
– Что-то не так? – спросил я, глядя, как старик хмурится.
– Ты слишком быстро думаешь, – произнёс он.
– Не понял, – нахмурился уже я.
Что значит “быстро думаешь” и почему это плохо?
– М-м-м… Как бы сказать? – задумался он. – Да собственно, я уже всё сказал: ты слишком быстро думаешь. Настолько быстро, что успеваешь обдумать и то, как ударить, и свои дальнейшие шаги. Каждый твой удар – это результат обдумывания.