Без нас, никто! 2 Чужая война
Шрифт:
Что ж, от самонадеянности никто не избавлен, даже высшим созданиям свойственно ошибаться. Будь проклят Род (имеет ввиду бога), заточивший его в этом безвременном узилище. Вырвавшись из которого, он почти растерял все свои силы. Да и ещё, только подумать, этот простой смертный, который должен был частично восполнить собой его силу. Но после переноса во времени и пространстве, его поглощённая целиком душа смогла отделиться от своего хозяина, оторвав с собой и значительный кусок самого владельца.
– Всё-таки я ещё слаб, и придётся поторопить эту вырвавшуюся от меня душу с решением. И так или иначе, но вместе с ней я верну эту недостающую часть себя.
– А пока Род, полюбуйся! Не только
Когда все четыре отростка тьмы вернулись обратно с добычей. Ком начал ещё больше раздуваться в размерах, то поднимаясь над деревьями, то стелясь ковром по земле. Попутно вытягивая жизненную силу из всего, до чего только мог дотянуться. Деревья, трава, копошащиеся в ней жучки, мелкие грызуны, что не успели вовремя унести подальше от этого места свои ноги. Всё отдавая Хаосу свои силы и моментально теряв свои жизненные соки обращалось в тлен. И вот, вобрав в себя столько силы, сколько ему было необходимо, Хаос наконец начал творить. Первым он изверг из себя стихию земли, затем воздуха, огня и воды.
Когда он закончил, то перед своим создателем предстали четыре совершенно одинаковых на вид, обнажённых мужчины. Которые и ростом, и телосложением, даже лица и те, были у них одинаковы. Будто их одновременно родила одна мать. Единственное, что отличало одного от другого, так это были глаза. У одного они пылали огнём, у второго они были полны воды, словно они постоянно слезились, у третьего они были темны как сама ночь, а у четвёртого, наоборот, неестественно белые, словно в каждом из них было по большому бельму.
– Приведите ко мне того, в ком пульсирует моя сила! – было последнее, что изрёк им их создатель, перед тем, как сам начал растворяться в пространстве.
– И что ты решил? – после рассказа Кощея, Яга никак не могла найти себе места: то нервно вскакивала с табурета и начинала ходить вокруг стола, без особой в том нужды переставляя на нём посуду, то уходила в глубину дома, и начинала чем-то греметь уже там, перебирать свои травы и снадобья. Но осмотрев их все, неизменно возвращалась на место, после чего одёрнув передник садилась обратно за стол. Но не в силах долго просидеть на своём месте, снова подскакивала и уже начинала трясти пучки трав, что в большом изобилии сушились на верёвке вдоль печки.
Кощею довольно быстро надоело на всё это смотреть. – Да сядь ты уже! – прикрикнул он на неё. Та, бросив очередное своё занятие, тут же уселась на против него со словами.
– Богов собирать надо! – и посмотрела брату в глаза.
– Вот ты и собирай! – равнодушно молвил на это. – А я, пожалуй, в люди пойду, давно я что-то по свету не хаживал.
– Куда это ты собрался? – с прищуром взглянула Яга на него. – Никак задумал чего!?
– Задумал! – не стал тот отнекиваться. – Пойду в Аркаим, разыщу там Анатолия. Чую, что не последнюю роль ему придётся сыграть во всём этом деле. Ведь не даром же ко мне захаживал именно тот, как я смог распознать, в ком точно такая же сила сокрыта, что и у нашего знакомца.
– А что он от тебя-то хотел?
– Да меня он прикончить хотел, чтоб поглотив мою силу, тем самым пополнить свою. Я же тебе уже сказывал. – повысил он голос.
Но Яга это пропустила мимо ушей. – А после этого, что он делать намерен?
– Да откуда ж я знаю? – Кощея не на шутку возмутил этот вопрос.
– А почто не спросил?
– Да не до разговоров мне было! – начал на глазах распаляться тот.
– Верю! – и Яга, встав за спиной у по-прежнему сидящего за столом Кощея, положила руки тому на плечи, чтобы он успокоился. – Надо было поговорить сперва, вызнать его дальнейшие планы. Ведь я думаю, что не ожидал он от тебя такой прыти, и перед твоей скорой смертью мог бы их и поведать. – на что Кощей молча просопел в две дырочки.
– Ладно, хватит нам с тобой лясы точить! – уперев руки в колени поднялся из-за стола, прошёл по комнате и взял стоявший в углу посох.
– Поступай по своему разумению, а я на поиски Анатолия двинусь. Только. – почти выйдя за порог, остановился, чтоб сказать на прощанье сестре мучавшую его всё это время мысль. – Ты бы тоже здесь не засиживалась, а то не ровен час, и к тебе в гости это нечто нагрянуть может.
– Хорошо! – согласилась Яга, и подойдя к брату обняла его на прощанье.
Как я и предполагал, Орда продвигалась в сторону столицы самыми легкодоступными и проходимыми маршрутами княжества. Преимущественно конечно полями, и уже существующими торговыми трактами, что связывали между собой немногочисленные населённые пункты. По ним и спешила вся эта прорва, как можно скорее, и я так думаю, чтоб до наступления зимних холодов взять богатый город. Только после чего откатиться обратно в степь, а может быть в нём и переждать суровую зиму. Поэтому-то их тылы сильно и растянулись от основных сил, не поспевая с той же скоростью, что и все остальные, и уже совсем не спеша ползли следом. Видимо, в добавок к тому же, те, кто в них находился, на самом деле не сильно-то в бой и рвались, а предпочитали довольствоваться тем, что осталось на их пути после прохода основных сил.
Обшаривая брошенные жителями деревни, предварительно порыскав и по округе, а не спрятался ли кто из местных жителей неподалёку. И если не находили таких, то выгребали всё подчистую из брошенных хозяйских домов и амбаров. Хотя, чем там они могли поживиться, я даже не представляю!? Скотину крестьяне, как правило, уводили с собой, продовольствие, по большей части тоже утаскивали. Хозяйское добро, так и то, самое ценное, по хозяйскому разумению, те забирали с собой. Ну если только жители покидали свою деревню в большой спешке, побросав в ней практически всё.
Вот на одну из таких деревень мы и вышли, что стояла по среди обширного поля, всего в паре километров от леса. Орда через неё конечно уже прошла, но на удивление, её никто не спалил. Хотя мы уже миновали пару таких, от которых остались только пара торчащих печных труб, да не до конца сгоревшие бревна срубов, с опоясывающими их прогоревшими головешками от заборов, где нам никак не представлялось возможным устроить засаду.
– Значит так! – я собрал вокруг себя только Лихо и Лутоню с Агишей. – присел на корточки, и отломив кусок от слишком длинного прутика, принялся рисовать им прям на земле. (как мне сейчас не хватало тетрадки и ручки) – Обоз движется по дороге. – провёл палкой жирную борозду, обозначавшую таковую. Затем вдоль неё нарисовал сам обоз, обозначив его пятью небольшими овалами. – Вот деревня. – нарисовал на пути борозды-дороги большой круг. – Ясно? – посмотрел в лица каждого, пытаясь понять, доходит ли до них то, что я сейчас пытаюсь до них донести. И к слову сказать, такую процедуру постановки задач они хоть и видели впервые, но сразу же втянулись в неё с энтузиазмом, и смотрели на всё это дело с решительным блеском в глазах.