Без названия. Книга 2
Шрифт:
– Его зовут Игорь. Он, действительно, моложе меня. Я учила его. Сначала смеялась над ухаживаниями, а он всерьез. Хотела уехать, а он объявил, если не буду с ним, наложит на себя руки. Однажды ко мне пришла его мать, Людмила Алексеевна, сказала, что он чуть не бредит мной. Я согласилась. Вот и все. Живем у него дома. Он как мальчишка, готов на руках меня носить. В институте оформил свободное посещение, чтобы быть дома… Всего не перескажешь…
Месяц назад до нас докатился слух об ЭСВ. Игорь как услышал, что там большие деньги платят, загорелся, хочет идти служить. Я сначала в шутку, что нам
– Понятно. Давай паспортные данные и фотографию – не пройдет он в ЭСВ. Ну, а ты что думаешь делать?
– Не знаю. Мне кажется, я сделала ошибку, согласившись с ним, но мне стало так жалко его: он ночами стоял под моими окнами, хотел повеситься…
– Всех-то ты жалеешь. Может, пора о себе подумать. Чего хочешь ты? – Ритус внимательно смотрел на женщину, не давая возможности уйти от ответа.
– Моя мечта из области фантастики, – Иля, смутившись, начала краснеть.
– А если тебе кажется? – заинтересовался Ритус.
– Нет, – Иля совсем сконфузилась, даже отвернулась.
– Ладно. У тебя еще что-то? – спросил Ритус между прочим.
– Нет, – она рассматривала вид за окном автомобиля.
Иля понимала, что разговор исчерпан, что пора возвращаться из сказки в реальность. Ритус занялся поискали музыки. Включил Дебюсси – все еще помнил ее пристрастия.
– Ты сказала о детях. Может, хочешь ребенка?
– Не от него.
Ритус включил «Лунную сонату». Помедлив, спросил:
– Мне рассматривать это как предложение?
Женщина по-прежнему смотрела в окно. Ритус скорее почувствовал, как по лицу Или расплывается румянец.
– Не вижу повода для смущения.
– Зато я вижу.
– Пустяки…
Солнце смеялось над ними, слепило их через стекло. Женщина тоже смеялась. Ей было не просто приятно – она чувствовала себя счастливой. Наконец-то…
– Ты изменился, – она гладила его плечо, грудь.
– Просто я вырос. Я достался тебе не в лучшее для меня время – молокосос, не знающий, что делать с женщиной.
– Не наговаривай на себя. Ты добрый и нежный.
– Слышали бы тебя сейчас некоторые люди – не поверили, что такое обо мне можно сказать в здравом уме, – Ритус искренне рассмеялся и растрепал волосы женщины.
– Прекрати.
– Тебе идет. Правда. И вообще… Ты тоже несколько изменилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Не скажу… – он привлек женщину к себе, чтобы поцеловать. – Спасибо тебе. Мне сейчас как никогда нужна опора. Похоже, ты моя соломинка, чтобы выбраться из омута и не сойти с ума.
– Что случилось? – Иля пыталась найти ответ в его глазах.
– Уже все хорошо. Правда, – он остановился на секунду, а потом с задором продолжил, – Да! Ты же ничего не знаешь о наших детях. Слушай, я буду рассказывать…
Иля вернулась с глазами, полными блеска и света. На вопрос
Когда Иля заявила, что хочет уйти, Ритус спросил, не боится ли она Бога – наложить на себя руки – грех. Убить он ее отказался, к тому же на руках умирающая дочь, зато в его силах было устроить ее исчезновение. Для всех она погибла. Ее похоронили. Она считала, что ее могила будет рядом с могилой дочери, а Света выжила. И Ритус с той, кого любил и любит… Пусть осудят и не простят. Пусть не попадет в Петровы врата. Но на Суде ей есть, что сказать в защиту: она соединила тех, кто, действительно, предназначен друг для друга. Бланки не разводились, никогда. Да и развод ничего не изменил бы – из ЭСВ не так просто уйти живым, а она жена Самого.
Иля, несмотря на понурую голову Игоря, радовалась жизни. Она не стала изображать расстройства по поводу того, что его не приняли в ЭСВ, даже не поинтересовалась, какую причину придумали, – какая разница. Он ходил целую неделю как в воду опущенный, а она летать хотела – ее дочь жива и счастлива. Что может быть лучше?! Глупенький мальчик, как он не поймет, что для счастья нужны порой не деньги, а несколько слов.
Когда еще через две недели поняла, что с ней что-то не так, как обычно, она зашлась от счастья. У нее будет ребенок! Теперь ей есть ради кого жить! Его-то она никому не отдаст, даже Ритусу! Надо, как бы трудно ни было, оторвать Игоря от себя. Не стоит дальше водить его по сказочному замку – он не реален.
На немые вопросы Людмилы Алексеевны она не реагировала. Когда Игоря не было дома, собиралась с мыслями, что ему сказать, главное – когда. Вещи собрать – минутное дело. Куда? Пока на старое место, а потом… У нее же есть счет, что оставил Ритус. Она им так и не воспользовалась – вот пришла пора: переедет куда-нибудь в тихое место. Вечером стало худо. Вдруг как-то сразу – она не подготовилась.
– Ильяна! Ильяночка! Что с тобой, любимая? Ты заболела? – Игорь носился, словно заводной. Да уйди ты, бестолковый.
– Может, Ильяна не заболела, а лишь нездорова?
– Мама, да что ты такое говоришь? Видишь, она зеленая.
– Да, такое случается иногда с женщинами, – язвительно заметила Людмила Алексеевна: рухнули ее планы на сына.
– Игорь, успокойся. – Иля нашла силы сесть. – Твоя мама права, со мной все в порядке. Просто я жду ребенка.
– Ильяночка! – Игорь подхватил ее на руки и закружил по комнате.
– Игорь! – завопила женщина.
Он, испугавшись, остановился. Иля подавила приступ тошноты: помоги, Господи.