Без права на слабость
Шрифт:
Нет, пронесло — Беда невозмутимо почёсывает бровь, обмениваясь с брюнетом многозначительными взглядами. Тот едва заметно кивает.
— Сейчас проверим, Беданов, сейчас проверим… Напоминаю, тема реферата — «Преступления против собственности». Будьте добры зачитать нам, над чем вы там так самоотверженно корпели.
Все как по команде утыкаются в свои конспекты, в страхе попасть под раздачу. Только рыженькая сжимает спинку стула пальцами, взволнованно покусывая нижнюю губу, да брюнет с театральным вздохом стучит себе по лбу.
— Да над чем там пыхтеть? Украл, выпил, в тюрьму! Кстати, а какая ответственность
Все, включая Жанну, как по команде поворачиваются к суетливо зашарившей по карманам куртки девице с принтом оскалившегося бульдога на всю спину. Я же почти сразу возвращаюсь взглядом к своему персональному кошмару и только поэтому замечаю, как он в это время ловко стягивает у зазевавшегося очкарика тонкую стопку листов А4.
— Это зависит от стоимости самого портмоне, — преподавательский взор подозрительно перескакивает с брюнета на Беду, сияющего наигранно невинной улыбкой и обратно. — Или вы снова что-то задумали? Встретились Беда и Лихо! Вы допрыгаетесь, что одного из вас придётся выставить из аудитории.
— Я давно предлагал составить график, — вставляет блондин свои пять копеек, самодовольно листая ворованный реферат. — День через день нам будет в самый раз. Лихо, собирайся домой, ты мешаешь занятиям. Зря я, что ли, готовился?
— Лиховский, не сметь! Иначе зачёт обоим не светит, — предупреждающе шипит Жанна, но отвлекается на завибрировавший телефон. — Я буду за дверью, важный звонок. Чтоб ни звука мне!
Я почти сразу опускаю голову, отчаянно стараясь закрыть лицо волосами. Неподражаемый в своей нелепости порыв, понимаю, вот только мои рефлексы так не считают.
— Эй, новенькая, познакомимся? — неожиданно раздаётся над ухом, и я подпрыгиваю на стуле, отчего зацепившиеся за неровность колготки тут же покрываются сетью стрелок. — Ш-ш-ш, ты чего? Вообще-то, я не кусаюсь, если, конечно, меня об этом хорошенько не попросить. Я Матвей, но друзья зовут меня Лихо. Надеюсь, ты не против, что подсел к тебе без спроса? Нет? Вот и замечательно! Да и кто бы отказался от такого охрененного соседа? Разделим вместе остаток пары, а там может на весь остаток жизни закентуемся. В этом даже что-то есть, не находишь? Я — Лихо, ты — Лера, мы теперь знакомы… сходим вечером на дискач?
Вопросительные интонации звучат скорее для галочки, потому что я слова не успеваю вклинить в бесконечный поток его трёпа.
— Кого ты там так активно клеишь? — присвистывает Беда, садясь на край моей парты. Я опускаю голову ещё ниже, чувствуя, как от волнения скручивает внутренности. Не дождавшись реакции, он бесцеремонно берёт меня за подбородок, поднимает голову… свист сходит на озадаченное шипение. — Фантастика… Не марался бы ты, Лихо.
— Проспал вспышку, теперь завидуй молча. Тебе реферат, мне девочка — всё по чесноку.
— Дешёвка, — произносит Беда почти шёпотом, склонившись к моему лицу. В воздухе искрит напряжение, ещё чуть-чуть и тонкая стена недосказанности рухнет от одной лишь силы нашей взаимной ненависти.
— Идиот…
К счастью нас прерывает звонок на перемену. Я пулей вылетаю в коридор, озираюсь в поисках места, где можно затаиться и все отпущенные на отдых десять минут позорно провожу в женском туалете. Несколько раз умываю пылающее лицо,
Следующей парой в расписании физкультура. Спортзал отыскать не проблема, да вот пройти в него мешает раскат сдавленного хохота раздающегося из прилегающей к нему комнатушки. Этот хриплый, издевательский смех я в жизни ни с одним другим не спутаю.
— Смотри-смотри, сейчас самый треш будет.
— Хорош насиловать мои уши. Отключи звук, блеет она отвратно, — заливается какой-то парень.
— Но дойки у неё зачётные. Я б помял, — вставляет, по-моему, Лиховский.
От страшной догадки, что именно они обсуждают, я прислоняюсь к отрезку стены, разделяющему, судя по расположению, мужскую и женскую раздевалки. Стыд сгибает тело пополам, терзая невыносимым ощущением, будто внутренности кромсают ржавыми ножницами.
— Да, ничего так. На разок-другой нырнуть к ней в трусы сошла бы.
Эта реплика Беды становится последней каплей. Не отдавая отчёта своим действиям, решительно врываюсь в узкую, пропахшую потом и пылью комнатушку.
Тебе конец, придурок.
Что это было?
— В трусы говоришь, павлин озабоченный? — уточняю, с мрачным спокойствием, пробегаясь взглядом по изумлённым лицам парней.
Свидетелей моего позора всего трое — Беда, Лихо и доходяга в очёчках, у которого тот бессовестно стащил реферат. С одной стороны, это радует, а с другой — озвереть как охота унизить его в отместку перед большим количеством дружков. Мою репутацию всё равно не спасти, так к чему мелочиться?
— Какие-то проблемы? — хмыкает Беданов как ни в чём не бывало.
Первым моим желанием становится схватить его за шиворот и отпечатать эту кривую ухмылку на зашарканных половицах, но повторно переоценив ситуацию, признаю, что парень почти на голову меня выше и как минимум втрое сильнее. А с учётом скорости его реакции, вряд ли я ухитрюсь хотя бы дотянуться до ворота серой водолазки.
— Ага, проблемы, — с вызовом задираю подбородок и медленно провожу по бёдрам дрожащими пальцами, приподнимая края юбки с боков. Лиховский заинтересованно присвистывает, доходяга застывает разинув рот и, кажется, даже не моргает, а сам виновник моего безумия лишь скептически вскидывает бровь. Не верит, что я способна пойти до конца. Ну пусть потом не жалуется, гад, сам напросился. Не нужно было втаптывать моё достоинство во всю эту грязь, мне элементарно больше не за что цепляться. — Проблемы, Беда, ещё какие. У твоего дружка, которым ты думаешь, вместо мозгов.
Не разрывая нашего зрительного контакта, поддеваю пальцами края нижнего белья. От шума крови закладывает уши, а лёгкие распирает от ненависти и бесконтрольного куража. Подлец так близко, что мне слышно его ровное дыхание. Он продолжает самодовольно ухмыляться, вызывающе расслабив плечи. Долбаный король положения.
Сейчас посмотрим, насколько хватит его гонора.
— Так, Степашка, мультики закончились, — возбуждённо проговаривает Лиховский, водружая себе на нос очки товарища, и сразу же отшвыривает их на заваленный рюкзаками подоконник. — Гадство, в них же ни черта не видно! Ух, чумовое шоу! Где б ещё достать поп корна?