Без права на смерть
Шрифт:
— Ну, что у тебя? Почему домой не идешь? — Увлекшись, Лоцман не заметил, как вернулся Таи.
— Игрушками балуюсь. Будешь участвовать в испытаниях?
Суровый Ловец невольно улыбнулся. Известное дело: его хлебом не корми, дай потешиться с какой-нибудь техникой, пусть даже умещающейся на ладони.
— Это для чего? — Он нагнулся, рассматривая модель.
— Для нашего с тобой удовольствия. — У Лоцмана родилась надежда. — Запускаем. — Придерживая игрушку за бока, он передвинул рычажок.
Зажужжал моторчик,
Жесткое лицо Таи смягчилось, глаза загорелись, как у мальчишки.
— Мир поселка на Дархане: срочно нужна помощь, — выговорил Лоцман на случай, если внутри находится записывающее устройство или передатчик, и поставил вертолетик на ладонь, как на взлетную площадку.
С легким стрекотом модель взмыла в небо. Они стояли, задрав головы, пытаясь проследить ее полет. Стрекот затих, в звездном небе мелькнула искра — то ли сгорел метеорит, то ли модель взорвалась, наткнувшись на купол мира, то ли, наоборот, пролетела сквозь осколок солнца.
— Думаешь, прилетят?
— Почему бы нет? — отозвался Лоцман с напускным спокойствием.
Таи установил «дракон» на подставку, уселся сбоку на седло.
— Расскажи-ка мне поподробней о Кинолетном городе.
Лоцман угнездился в траве, прислонился к скальной стене — главное, не досидеться до того, что холод камня проберется сквозь куртку к живому телу — и принялся повествовать о коменданте, о Леди Звездного Дождя, о проданных Лоцманах, которые поступают на службу в армию либо превращаются в падаль, о дружелюбных пилотах. Ловец не отрываясь глядел на него своими громадными лайамскими глазами.
— Проход закрылся? — перебил он на полуслове, и охранитель мира осознал, что ненароком привалился как раз к бывшему туману.
— Там перерыв на обед, — заявил он с усмешкой, скрывая тревогу.
— Замечательно. Ты останешься здесь и будешь творить нам жратву и фейерверки, — с такой же усмешкой подхватил Таи, затем понурил голову, провел рукой по лицу. — Этого еще недоставало… Если Богиня не пускает тебя в тот мир, стало быть, он ей не нужен.
Таи прав: Лоцман свидетель, горы вокруг Поющего Замка тоже начали сдвигаться. Да что ж такое творится на белом свете?
Он досказал историю про Кинолетный город и уведенную у летчика модель, ободряюще заключил:
— Пилоты — свои парни и обязательно помогут.
— Если прилетят, — добавил Ловец. — И если сюда не ввалится рота солдат.
Небо разорвала белая вспышка, и обрушился рев вертолета. Вспыхнул прожектор, круг яркого света лег на землю, и следом приземлился вертолет кино, стал среди бушующего ветра и рвущихся улететь кустов. Прожектор повернулся, повел слепящим лучом, высветил Лоцмана и Таи, буквально пригвоздил к стене.
— Змей их сожри! — Лоцман прикрыл ладонью глаза, отвернулся. Прожектор сдвинулся, луч убежал в сторону, ветер начал стихать. От вертолета через вырубку мчался человек.
— Эй! Что стряслось? А-а, мой хромоногий приятель! — Лоцман радостно бросился навстречу. Шестнадцатый пилот, который вправлял ему вывихнутую ногу. Друг! От поселка стремглав неслись Кис и Милтон.
— Кино! Он вызвал кино! — в восторге кричала актриса.
Она с разгону повисла у летчика на шее, звонко расцеловала. Милтон поймал в объятия подбежавшего Лоцмана, хлопнул по спине:
— Привет, воскресший.
— А наши-то где? — Пилот с явным сожалением отстранил актрису и огляделся. — Кто на помощь звал?
— Я звал, — ответил охранитель мира, наблюдая, как проскользнувший за спиной у летчика Ловец через открытую дверь осматривает кабину вертолета; вот он залез внутрь. — У нас умирает человек. И мне не попасть домой.
— Та-ак. — Шестнадцатый помрачнел. — Ты спер вертолет связи и имеешь наглость… — Он не докончил, повернулся и зашагал к своей машине.
— Вы поможете? — Милтон остановил его, взяв за локоть.
— Посмотрим, — буркнул летчик, высвобождаясь. — Я-то думал — наших занесло, а тут вон что — чудит недопроданный Лоцман. — Он слазил в кабину (Таи успел перебраться оттуда в салон) и спрыгнул на землю с объемистой сумкой в руках. — Ну, где ваш хворый?
Кис обернулась к Лоцману:
— Так это не кино?
— Нет. Это мой друг; он поможет, вот увидишь.
В доме землян чуть брезжил подвешенный в углу светильник. Стэнли лежал на разостланных на полу одеялах. Ноги были укутаны шкурой, зато рукава свитера закатаны до локтей, точно ноги мерзли, а руки, наоборот, горели; глаза на исхудавшем лице казались огромными, как у лайамца.
— Лоцман… — Правая рука Стэнли дернулась — он хотел приподняться и не смог. — Молодец, что заглянул.
— Привет, дружище. Глянь, кого я привел, — Лоцман подтолкнул замешкавшегося на пороге пилота.
Шестнадцатый обернулся и постучал себя пальцем по лбу. На физиономии ясно читалось: «Вы рехнулись все поголовно!»
— Я прошу вас помочь. — Милтон встал в дверях: мол, не выйдешь отсюда, пока не сделаешь что-нибудь полезное.
— Пожалуйста. — Кис протиснулась в комнату у Милтона под локтем, умоляюще взяла летчика за руки. — Помогите, ему очень плохо.
— Ох, будь я проклят! Вы соображаете или как?! Кто же актеру… — Пилот прикусил язык и подошел к Стэнли, раскрыл свою сумку, буркнул досадливо: — А посветлей нельзя сделать?
— Сейчас, — откликнулась Кис и кинулась вон. Милтон стал у Шестнадцатого за спиной, следя за каждым его движением. Лоцман отошел к стене, глянул за окно; тут и там лежали пятна света. Видимо, летчик хотел сказать, что позабытому Богиней актеру не в силах помочь даже кино. Не верю, сказал себе Лоцман; не может такого быть.