Без права на смерть
Шрифт:
— Вранье! Дежурный, соедините меня со штабом армии.
Дежурный взялся за телефон. Военные летчики стояли над солдатами; Шестнадцатый стал за спиной офицера. Охранителя мира тянуло повалиться в кресло. Может, и впрямь передохнуть? Ему позволительно — он выиграл этот бой, он и его летчики. Лоцман опустился на сиденье, закрыл глаза…
И вздрогнул, очнувшись. Вскочил.
— Сволочь! — рычал комотряда. — Выслужиться вздумал?! Самодеятельность разводишь?
Офицер стоял бледный, ошеломленный. Начальство от него отказалось, сообразил Лоцман. Узнали, что операция провалена, и отреклись, —
Комотряда вызвал конвой, явились четверо вооруженных пилотов. Бывалые парни, матерые, старше, чем Шестнадцатый. Лоцман решил, что они из самых первых летчиков, какие только были в Кинолетном.
Офицера с автоматчиками увели; посадили в БТР, и машина отъехала. Командир отряда повернулся к военным пилотам. Они стояли мрачные, вид у них был странно утомленный.
— Сэр, — заговорил дежурный, — их нужно накормить. Мишени не могут долго существовать без…
— Не учи ученого, — перебил комотряда, внезапно утратив всякую начальственность. — Спасибо, ребята. — Он печально вздохнул, покачал головой и вернулся к командирскому тону: — Дежурный, в помещении навести порядок, на площади выставить часовых. Особую эскадрилью поставить на довольствие. Командира — тоже. Шестнадцатый, проводите их в столовую.
— Сэр, — не удержался охранитель мира, — вы уверены, что офицер с солдатами явился сюда на свой страх и риск, а не был послан?
— Господин проданный Лоцман, — начал комотряда едко, однако передумал и закончил серьезно: — В своих мирах вы можете творить что вздумается. Мы здесь тоже умеем творить помаленьку — если я говорю, что не командование направило сюда солдат, а имела место самовольная выходка армейского офицера, — значит, так оно и есть. И тогда еще хоть на день, хоть на два мы продлим состояние мира.
— А потом?
Комотряда сердито блеснул глазами:
— Господин офицер, когда ваших людей накормят, вернетесь с ними сюда. Приказ ясен?
— Да.
«Натуральная война, в которой нам не победить, пока идет охота на Лоцманов, — думал охранитель мира, шагая по улице рядом с Шестнадцатым. Военные летчики молча двигались следом. — Надо создать боеспособный отряд, который в случае чего даст отпор солдатне. Но этого мало. Двадцать Седьмой переметнулся в армию, а сколько еще перебежит? Солдат становится всё больше, пилотов — всё меньше. Что же — дойдет до уличных боев? Пока в Большом мире заправляет Итель и Богини с Богами продают своих Лоцманов, хорошего не жди. Как же добраться до Ителя? Начнем с архива, а там посмотрим».
Впереди показалось круглое здание желтого цвета с высокими окнами. На крыше покачивался пропеллер, а над дверью красовалась яркая вывеска КЛУБ и был изображен веселый вертолет. Вертолет изогнул хвост крючком и показывал язык выпавшему из кабины пилоту, который вверх тормашками летел к земле. «Осталось от прежних спокойных времен», — подумал Лоцман; сейчас у крыльца стояли несколько понурых летчиков, а на другой стороне улицы галдели и хохотали солдаты. Пятнистый камуфляж, автоматы, запах кожаных сапог. Охранитель мира присмотрелся: мишеней среди них нет. Он оглянулся на своих летчиков. Вид у них заморенный — от голода, наверное, — но всё равно парни хоть куда. Как бойцы они любому солдату дадут сто очков вперед.
— Шестнадцатый! Лопни мои глаза! У тебя что, пять дублей? — Незнакомые пилоты уставились на военных летчиков.
— Пропади, — раздраженно бросил Шестнадцатый, поднимаясь по ступеням к двери клуба. — Про Тридцать Пятого слыхали?
— Наслышаны, — со злостью ответил кто-то.
— А ты кто? — спросили Лоцмана.
— Командир особой эскадрильи, — отозвался он, тоже подымаясь на крыльцо.
— Тогда понятно, — услышал он за спиной. — Лоцманские. Мишени. — Точно плюнули под ноги.
Они очутились в вестибюле: деревянные панели и зеленая обивка на стенах, белые круглые светильники. Несколько дверей; на одной из них — очередной живописный шедевр: пузатый вертолет сидит за столом и двумя ложками уплетает из миски салат.
— Командир, — Особый Первый обогнал Лоцмана и оказался рядом с Шестнадцатым, — разреши задать вопрос Шестнадцатому пилоту.
— Валяй.
— Что такое дубль?
Летчику краска бросилась в лицо.
— Отцепись. По улице с вами не пройти — срамота одна.
— Так что такое дубль? — заинтересовался Лоцман. — Ну-ка говори.
— Это пилот, который возит за тебя кино, пока ты шастаешь по мирам и развлекаешься с актрисами.
— Святой человек, — усмехнулся Лоцман. — Что же здесь постыдного?
Шестнадцатый с крайней неприязнью поглядел на военных летчиков.
— Так не пятеро же! Что люди скажут? Откуда я их взял — такую толпу? Сочтут ворюгой…
Парни покатились со смеху, Лоцман тоже. Хлопнул Шестнадцатого по плечу.
— Не злись. В следующий раз… — Он осекся — летчик дернул плечом и отступил, на лице читалось: «Не трожь меня!»
В столовой — довольно большой, но безлюдной — безобразная толстуха за стойкой выдала семь обедов, и они расселись: четверо военных пилотов — за своим столиком, а Особый Первый, Шестнадцатый и Лоцман — за своим. Голодный Лоцман быстро подмел суп-пюре и мясо с тушеными овощами, придвинул к себе десерт и обратился к Шестнадцатому:
— Ты покажешь, где архив?
— Сам найдешь.
— Слушай, чего ты взъелся? Что я сделал не так?
— На погоны свои посмотри. Офицер.
— Погоны человека не делают. Кто меня отправил в армейский госпиталь? Я выкрутился как сумел.
Шестнадцатый отложил вилку. Особый Первый продолжал увлеченно жевать, не отрывая глаз от тарелки; толстуха за стойкой вся обратилась в слух.
— Тридцать Пятый был моим другом, — проговорил вертолетчик. — А мне теперь — с офицером по улицам ходить, с мишенями за столом сидеть.
— Сказано тебе: это не мишени. Они — мои бойцы.
— Не верю.
— Ты поверишь, когда дело дойдет до перестрелки — и они будут хрипеть и умирать? С пулями в груди.
— Когда умрут — поверю.
Особый Первый прекратил есть, расстегнул кобуру и выложил на стол пистолет.
— Командир, если это так важно…
— Отставить, — сказал Лоцман. — Убери. — Шестнадцатый сидел расстроенный и злой.
— Они ведут себя как настоящие мишени.
— Или мишени ведут себя как люди, — с достоинством возразил Особый Первый.