Без права на тебя

Руднева Ксения Игоревна

Проходим сквозь раздвижные стеклянные двери, и холл с блестящим керамогранитом и охранником в черной униформе встречает нас прохладой кондиционера. Идем мимо кофейни и продуктового супермаркета, Мила тянет всех на второй этаж.

– Мы завтра на пляж с ребятами едем, ты с нами? – спрашивает она меня.

– Поехали, клево будет, – поддерживает Олеся. – У меня тоже выходной. Купим черешни, сделаем бутеры.

Я колеблюсь. Завтра у меня тоже выходной, но я собиралась поехать к бабушке, помочь с грядками. Да и далека я все еще от праздного веселья. Смотрю во все глаза на девчонок – они такие живые, яркие и беззаботные. Прекрасные в своем жизнелюбии. Я тоже хочу снова быть такой. Несмотря на разбитое сердце, жгучую пустоту в животе и отсутствие всяких перспектив.

– Чего тебе в городе жариться в такую погоду? Осень придет, еще успеешь насидеться, – справедливо замечает Юлька.

Смотрю в их горящие предвкушением глаза и соглашаюсь, несмотря на иррациональный страх и неуверенность, что с некоторых пор стали моими верными спутниками. Нужно только бабушку будет предупредить, что не приеду. Достаю телефон и набираю номер. В новой записной книжке имен по пальцам пересчитать можно, остальные я оставила в прошлой жизни, как и старую сим-карту. Бабушка узнает, что я подружилась с внучкой ее приятельницы, и легко отпускает меня с Милой. Все-таки после того, как моя беременность прервалась, напряжение в значительной мере оставляет бабулю. И это заметно невооруженным глазом.

– Только осторожно, – напутствует она напоследок. – И позвони мне, как вернешься, а то ты же знаешь, я не усну.

Звонки – наш с бабушкой ритуал. Я отчитываюсь утром и вечером, а она позволяет оставаться одной, дает свободу и личное пространство и не водит за собой за руку. Дает почувствовать свое доверие, которого, возможно, и нет, но бабушка мудра, поэтому достоверно я знать этого не могу.

– Я еду, – улыбаюсь, а девчонки визжат на весь этаж, не стесняясь, и обнимают меня, будто только что получили подарок мечты, а не сомнительную девицу в компанию.

– Отлично! Чем больше народу, тем веселее, – улыбается Мила.

– Теперь мне нужен купальник, – расплываюсь в ответной улыбке и решаю стать легкой, точь-в-точь как они. Хотя бы попытаться. Или делать вид, что я такая, задвинув то, что случилось, в самый дальний угол памяти, как будто и не было ничего. Ведь если во что-то упорно верить, оно непременно так и происходит!

Щебечущей стайкой мы движемся в магазин белья, где девчонки запихивают меня в примерочную и носят по очереди купальники. Те, что с плавками танга, я отметаю сразу.

– Но почему? – делает вид, что возмущена, Юля. – У тебя отличный зад, это и через шорты видно!

– Ага, ты, наверное, хочешь, чтобы я с покрывала весь не вставала, – отшучиваюсь я и беру из рук Милы закрытый купальник ярко-красного цвета с эмблемой Колы на груди. – Вот этот примерю.

Я нравлюсь себе в зеркале, напоминаю Памеллу Андерсон во всем известном сериале, только с более скромными формами. Живот, моя уязвимая зона, прикрыт – и это главное.

– Но ты же не загоришь нормально, – продолжает настаивать на своем Юля, а я выхожу к девчонкам.

– Ну как? – под прицелом их глаз чувствую себя неловко, оттого прикрываю руками живот, который мне всю жизнь кажется толстым по сравнению с теми, что постоянно печатают на обложках журналов. До них я никак не дотягиваю, хотя, конечно, очень хочу.

– Такую фигуру упаковать в закрытый купальник! – Юлька искренне негодует. – Ты только примерь, не обязательно же сразу его покупать, – она сует мне в руки кучу веревочек, что соединяют совсем уж небольшие клочки ткани. Он на трехлетку, что ли? Или производитель экономил…

Под ее напором я сдаюсь. Раза с третьего удается постичь заковыристую мысль дизайнера – оказывается, тонкие длинные шнурки следует завязывать вокруг талии. Живот в отражении кажется мне особенно надутым и каким-то странным, хотя умом я понимаю, что никаких объективных причин для этого нет, и скорее всего я надумываю. Выдыхаю, обещаю себе выдержать пять секунд позора и дергаю вбок плотную штору кабинки.

– Я как перевязанная сарделька, – жалуюсь сразу же.

– Вообще-то вау, – серьезно говорит Мила.

– Ну, что я тебе говорила! – победно смотрит на меня Юлька.

– Класс, – одновременно с ней выкидывает большой палец вверх Олеся.

Я собираюсь недоверчиво фыркнуть и скрыться за шторой, как слышу мужской то ли стон, то ли мольбу:

– Пожалуйста, скажи, что ты в этом завтра поедешь! – Леха смотрит с восторгом, а я взвизгиваю, закрываю ладошкой старый некрасивый шрам от ожога, который я умудрилась посадить в детстве возле пупка, и запрыгиваю в кабинку.

Перед тем, как задернуть штору, вижу серьезный взгляд голубых глаз Кирилла. Но он молчит и ничего не говорит, и от этого я начинаю нервничать лишь сильнее.

– Идите в зал, я уже решила, что выбрать, – пищу и судорожно дергаю за веревочки, чтобы снять с себя это несчастное бикини.

Сильно усложняет задачу и то, что свободной рукой я прижимаю к себе футболку, потому как боюсь, что в щель между шторой и боковой стенкой кабинки можно будет что-то рассмотреть.

– Мы же все равно тебя завтра в этом увидим, – выдает Леха, но следом я слышу спокойный голос Кирилла:

– Идем.

– Фу-у-ух, – выдыхаю и без сил опускаюсь на фиолетовый пуфик, что стоит в углу.

Переодеваюсь, раздельный купальник оставляю в примерочной, а красный беру с собой и оплачиваю. Мне определенно везет – сегодня он идет со скидкой. Леха закидывает мне руку на плечо, ведет к выходу и нарочито томно тянет:

– Скажи, что ты взяла тот, зеленый.

Я вспоминаю, что решила быть легкой и в тон ему отвечаю:

– Не скажу, а то ты плохо спать будешь.

Дым пытается развить тему, но на все его потуги я лишь загадочно смеюсь. Всей компанией мы идем в кофейню, там к нам присоединяется парень Милы, Матвей, и еще один приятель ребят – Семен. Мы смеемся, едим булочки, а потом снова шатаемся по магазинам. Для продавцов мы – головная боль, но нам все равно. Я больше ничего не покупаю, но становлюсь невольной свидетельницей разговора. Я перебираю вешалку с платьями, Матвей и Кирилл стоят с другой стороны и не видят меня.