Без предела
Шрифт:
Не иначе как шестое чувство подсказало ей, что Мёрк смотрит на нее, и она резко обернулась.
– Карл, мы не сможем запихнуть это все в новый кабинет Гордона. Но если дополнительно воспользуемся свободным местом вдоль коридорной стены, возможно, все войдет. Поставим несколько книжных стеллажей тут и там – и порядок. Если мы обратимся за помощью в какую-нибудь мувинговую компанию, они, наверное, смогут перевезти несколько шкафов Хаберсота. Если, конечно, Юна Хаберсот не будет против. – Она вытерла руки об одежду. – Ну да, ведь она же наследница всего
– Я скажу, Роза, что ты все прекрасно рассчитала. Так что займись расспросом наследницы сама. Только, будь я на твоем месте, я вообще не стал бы ничего спрашивать.
Она изумленно посмотрела на него.
– А, неужели все так просто? Никогда бы не подумала…
– Нет, но этот дом скрывает в себе много такого, о чем ты – как и я, если уж на то пошло – никогда не подумала бы.
– И даже я, – донесся сзади голос Ассада. Он широко распахнул обе узкие двери, но свет включился только в одном помещении. – Туалет и ванная комната совмещены, там нет ничего необычного. Вторая дверь ведет в узкий коридор к гаражу, а дальше лестница спускается в подвал.
«Будь прокляты гаражи и подвалы со всем хранящимся в них дерьмом!» – подумал Карл.
Они зашли в гараж. Запах дегтя и бензиновых испарений и тусклый свет, просачивающийся сквозь пыльные окна, не оставляли сомнений в основном предназначении этой пристройки. На песке остались следы колес, но самой машины не было. У Дома собраний ее тоже не оказалось. Видимо, полиция отбуксировала ее на свою стоянку.
– Гаражи всегда производят какое-то зловещее впечатление, – заметил Ассад и подчеркнул свое мнение сжатыми кулаками.
– Почему? Из-за паутины, что ли? – Карл осмотрелся.
Паутины здесь и впрямь было полно. Его рыжеволосая кузина наверняка впала бы в кому, оказавшись в этом помещении. Он никогда не забудет летние каникулы, когда она скакала, как одержимая, в гостиной в их фермерском домике, стараясь раздавить паука, или орала во всю глотку, завидев слишком крупную паучью особь… В общем, для Карла все выглядело вполне по-домашнему. Несколько стеллажей с реликвиями давно ушедшей эпохи. Роликовые коньки и сдутые пляжные игрушки, банки из-под краски с помятыми крышками, всевозможные аэрозоли, которые уже давным-давно запретили к использованию. Под потолочными балками висел парус от доски для серфинга, лыжи и лыжные палки. На взгляд Карла, здесь не было ничего зловещего.
– Вся обстановка напоминает об ушедшем времени – о времени, которым неверно распорядились, – философствовал Ассад.
– Неверно распорядились?
– Обо всех тех минутах, в которые следовало использовать все эти вещи, но они так и остались нетронутыми.
– Ассад, мы ничего про это не знаем. И почему именно зловещее впечатление? Скорее уж тоскливое, как мне кажется.
Ассад кивнул.
– Тем более гараж всегда отделен от дома и кипения домашней жизни. Находясь в таком помещении, я будто ощущаю прикосновение смерти.
– Я не понимаю.
– Ты и не поймешь, Карл. Все не могут чувствовать одинаково.
– Ты имеешь в виду самоубийство и все такое? Такие мысли лезут тебе в голову здесь?
– Ну, это тоже…
– Хм-м. По-моему, тут нет ничего особенного. Никаких ящиков с непонятными вещами. Никаких записок на стенах, мистических пирамидальных конструкций и кристаллов или предметов культа, как те, про которые можно прочитать в спальне. Ты согласен?
Ассад внимательно осмотрелся. Похоже, согласен.
Подвал, судя по всему, тоже не скрывал никаких сюрпризов и оказался вполне чистым и хорошо продуманным помещением. Он состоял из прачечной комнаты, но без белья, комнаты для хранения консервов, но без запасов, а также мастерской, но без единого инструмента. Зато посреди подвала размещалась суперсовременная копировальная машина и огромное количество старого оборудования для химической обработки фотопленки. Немногие в нынешней Дании смогли бы похвастаться умением работать с подобными агрегатами.
– Он организовал здесь настоящую фотолабораторию, – догадался Карл. – Только я не вижу проявителей и прочих расходных материалов.
– Быть может, это было его давнее хобби… Нет-нет, я думаю, в последнее время он чаще пользовался вот этим, – Ассад похлопал по корпусу копировальной машины. – И фрагмент фотографии «буханки» он тоже увеличил с помощью этого аппарата.
– Несомненно.
Карл взял стоявшую рядом с агрегатом мусорную корзину, выудил оттуда смятые бумаги и расправил их на столе. Несложно было догадаться, каким образом Хаберсот работал с фотографией. Сначала он снял копию изображения, увеличенного до четверти формата А4, затем увеличил ее до половины А4, полученный результат увеличил до А4 и, наконец, до А3. Явно не лучший способ добиться качественного результата.
– Ассад, взгляни на первую увеличенную копию. Судя по хромированному радиатору, автомобиль, стоящий рядом с «буханкой», тоже довольно старый. Рядом с машиной на заднем плане стоит мужчина. Я думаю, дело происходит на парковке, как считаешь?
– Но явно видно траву. Так что, возможно, что и не на парковке.
– Верно. Но обрати внимание, что на данном увеличенном снимке отчетливо просматривается фрагмент другой фотографии на той же самой странице. О чем это говорит?
– О том, что на одной странице было напечатано сразу несколько фотографий.
– Именно. Скорее всего, наш снимок находился в фотоальбоме. Это подтверждает и структура бумаги, к которой приклеена фотография. Бумага грубоватая, похожая на картон. Я думаю, снимок был сделан аппаратом «Кодак Инстаматик», судя по квадратной форме.
– Оригинал, несомненно, все еще лежит в ксероксе, – убежденно заявил Ассад и открыл крышку копировальной машины. К сожалению, он ошибся.
Сириец захрипел себе в бороду, звучание его голоса больше напоминало ритм-секцию во время исполнения сальсы.