Без прошлого
Шрифт:
Момент эйфории прошел достаточно быстро, и включился разум, подгоняемый изрядной долей сомнений. А что будет потом? И вся эта их доброта – что? Простая благодарность, долг, что-то еще? Я ведь их не знаю. Да, я спасла Уфаниэля, и за это он спас меня, но что дальше? Кем я тут буду? Бедной родственницей? Содержанкой? Не хочу! А на равных… это надо заслужить. Если возможно…
Чем дольше мы сидели и ужинали, тем противоречивее становились мои эмоции. Я чувствовала, что, помимо признательности и симпатии, оставалось чувство, что ко мне относятся как к ребенку или любимой домашней зверушке. Причем это ощущалось не в словах или
Разошлись мы довольно скоро. Я видела, что у моих новых «родственников» много вопросов, вот только ответов на них дать я не могла. На все их осторожные попытки отвечала только «нет» и «не знаю». Собственно, на этом разговор сам собой и иссяк, так что, как только был сделан последний глоток травяного чая, я вежливо поблагодарила и покинула их. Вернувшись в комнату, я несколько часов просидела, глядя в окно и не зная, чем себя занять. К сожалению, за высокими деревьями и кустарниками ничего не было видно, поэтому, как только стемнело, я сразу направилась в постель.
А ночью кошмар повторился. Жуткая серая мгла пыталась поглотить меня, а где-то в ее глубине мне слышался голос, который звал меня то ласково, то угрожающе. Обещал найти и… наказать? Защитить? Не знаю. Но я боялась. Безумно! И бежала со всех ног от этого холода. Вот только никак не получалось. Ноги, казалось, не двигались, то и дело соскальзывая обратно. В какой-то момент я ощутила обжигающее прикосновение ледяной мерзости, и силы, мои оставшиеся силы начали меня покидать. Я закричала, но меня никто не слышал… не слышал? Слышал! Мягкий голос, как луч света, коснулся меня, давая силы и зовя обратно. Широко распахнув глаза, я несколько секунд пыталась прийти в себя и отдышаться.
– Тай, Тайли, – Эви осторожно провела рукой по моим волосам, – ну что с тобой?
– Это ужасно, – еле прошептала я охрипшим от рыданий голосом, – я ничего не помню, ничего, абсолютно. Я даже не помню названия предметов, городов. В голове только темнота. Но я чувствую, что потеряла что-то важное, дорогое для себя. И не могу вспомнить… Я даже родителей своих не помню…
– Ну, успокойся, может, еще вспомнишь…
– Нет, – я отчаянно замотала головой, – темнота поглощает остатки воспоминаний. А то, что внутри, поглощает меня…
– То, что внутри? – Эви удивленно уставилась на меня, будто я сама внезапно оказалась каким-то монстром.
– Да, это как новая обувь – слегка некомфортно вначале, а потом привыкаешь, разнашиваешь… Внутри меня появилось что-то новое, чужое, и оно смешивается со мной, растворяется во мне… Не знаю, как это объяснить… Я не помню, как оказалась на той дороге, но когда в меня полетело заклинание, я разозлилась, но это была не моя ярость, а чья-то еще. И она затопила меня. Я очнулась только здесь, и все, что там произошло, сделала не я! Понимаешь?
– Нет. Но поговорю с дедом, может, он знает. А теперь спи. Завтра будет трудный день. – Эви легко провела рукой над моей головой, навевая сон. Что ж, так, пожалуй, лучше. Но, все еще находясь на границе сна, услышала, как мягко закрылась дверь и голос Эви произнес: – Ты все слышал?
– Да, – голос Уфаниэля сквозь пелену наступающего забвения показался озабоченным.
– И?
– И я думаю, что она говорит правду.
– Хочешь сказать, что в нее кто-то вселился? – Эви не смогла скрыть иронии.
– Не совсем. Мне нужно подумать, поговорим завтра. Но на всякий случай… будь с ней осторожнее.
Вот, значит, как…
Странно просыпаться и понимать, что ничего не изменилось. Сон и реальная жизнь смешались, не давая понять, где он, а где явь. Хоть я и не помнила прошлой своей жизни, но была абсолютно уверена, что она кардинально изменилась. Слезы выступили сами по себе, неотчетливая, неосознанная тоска сжигала изнутри. Хотелось свернуться калачиком, закрыться с головой одеялом и скулить. Только вот то, что заполняло меня изнутри и бурлило как речной поток, заставляло жить. Пусть так! Я вздохнула, пытаясь успокоиться. Теперь у меня новая жизнь, новая судьба, и мне надо приспосабливаться к ней.
Солнечный луч пробивался сквозь неплотно завешенные шторы. Небольшая комната, отделанная в теплых золотисто-бежевых цветах, зеркало в старинной оправе, комод, шкаф. Уютно.
Дверь открылась, и на пороге появилась девушка. Эви. Я впервые смогла сосредоточиться и рассмотреть ее. Вчера все ускользало из моего восприятия. Вроде бы и смотрю, а не вижу. Зато сегодня день приобрел четкость и контрастность. Высокая, светлые волосы заплетены в сложную косу, украшенную зеленоватыми камешками, которая доходит до бедер, лазурные глаза, чуть раскосые и вытянутые к вискам, пухлые губки, заостренные ушки. Невероятно красивая!
– Доброе утро, – девушка лучезарно улыбнулась, обнажая жемчужные зубки, – как спалось?
– Хорошо, – я улыбнулась, – Эви, а можно вопрос?
– Конечно.
– А ты кто? То есть… я хотела сказать… твои уши… – Я замялась.
– Понятно, – она засмеялась, – я эльф, как и дед.
– Эльф?
– А ты не знаешь? – она удивленно посмотрела на меня.
– Нет, – я покачала головой, – я смотрю на предмет, и у меня в голове как вспышка – название, свойства, характеристики. Но видимо, это только на те предметы, с какими я сталкивалась, – договорила и поняла, что да, это правда. Причем, судя по ощущениям, про эльфов я слышала, но лично не сталкивалась. Хотя… нет, пожалуй, все-таки видела, издалека. Слово не удивило, а отдалось легким толчком узнавания. Скорее всего просто они были редкостью там, где я жила.
– Понятно. Ладно, вставай и пойдем завтракать.
Эви принесла мне одну из своих туник без рукавов и на шнуровке и бриджи, на что я лишь удивленно покосилась. Впрочем, уже через пять минут стало понятно, что девушке не было жаль платьев, а выбор был сделан исключительно из практических соображений. Вещи были малы, но я все же в них влезла, распустив завязки по максимуму, а вот по длине вполне могли сойти за укороченное платье и обрезанные штаны. Все-таки эльфийка почти на голову выше меня. Но все неудобства померкли, стоило мне подойти к зеркалу, и с губ невольно сорвался стон. Шрам. Ужасный шрам, который изуродовал и так не самое красивое лицо. И которого, я была уверена, еще совсем недавно не было. В памяти сами собой вспыхнули события позавчерашней давности и обжигающая боль, пронзившая щеку. Я пыталась сдержаться, честно, но слезы невольно сами собой потекли по щекам.