БЕЗ ПРОТИВОРЕЧИЙ
Шрифт:
– Я же вам сказал, мы ищем одного друга.
– Что ж, пусть будет так. Должно быть, очень хороший друг, раз уж вы пошли на такие хлопоты, чтобы найти его, вы и очаровательная леди, которая вам не жена.
Дэгни увидела, как лицо Реардэна мертвецки побледнело, так, что невозможно было различить даже губы.
– Закрой свой грязный… – начал было он, но Дэгни встала между ними.
– Почему вы решили, что я не его жена? – спокойно спросила она.
Баском был очень удивлен реакцией Реардэна.
– Леди, я многое повидал на своем веку, – добродушно ответил он. – Супруги не смотрят друг на друга так, словно у них на уме спальня. В этом мире вы либо добродетельны, либо наслаждаетесь жизнью. Одно из двух, леди, одно из двух.
– Я задала ему вопрос, – сказала Дэгни, обращаясь к Реардэну как раз вовремя, чтобы помешать ему заговорить, – он дал мне исчерпывающее объяснение.
– Хотите совет, леди? – сказал Баском. – Купите дешевое обручальное кольцо и носите его. Это, конечно, не стопроцентная гарантия, но все же помогает.
– Спасибо, – сказала Дэгни. – До свидания.
Строгие, подчеркнуто спокойные нотки в ее голосе прозвучали как приказ, что заставило Реардэна молча последовать за ней к машине.
Они были уже далеко от города, когда он, не глядя на нее, тихо, с отчаянием сказал:
– Дэгни, Дэгни, Дэгни… мне очень жаль, что так вышло.
– А мне нет.
Через некоторое время, когда к нему вернулось самообладание, она сказала:
– Никогда не сердись на человека за то, что он говорит правду.
– Эта правда не его дело.
– Но и то, что он о ней думает, не наше дело.
Ответ прозвучал как единственная мысль, терзавшая разум Реардэна и помимо его воли вылившаяся в слова. Он процедил сквозь зубы:
– Я не смог защитить тебя от этого низкого, ничтожного…
– Я не нуждалась в твоей защите. Реардэн молчал. Он не смотрел на нее.
– Хэнк, когда сможешь сдерживать гнев, завтра или через неделю, вспомни объяснение этого человека и подумай, согласен ли ты с ним.
Реардэн посмотрел на нее, но ничего не сказал. После долгого молчания он заговорил – лишь для того, чтобы сказать ровным, усталым голосом:
– Мы не можем позвонить в Нью-Йорк и откомандировать наших инженеров осмотреть завод. Не можем их встретить. Не можем придать огласке то, что вместе нашли этот двигатель. Там… в лаборатории… я совсем забыл об этом.
– Нужно найти телефон, и я позвоню Эдди. Он пришлет сюда двоих инженеров компании. Я здесь одна, провожу свой отпуск. Это все, что они узнают. И больше им ничего знать не обязательно.
Они проехали целых двести миль, прежде чем нашли междугородный телефон. Эдди Виллерс вскрикнул, услышав ее голос:
– Дэгни, слава Богу! Где ты?
– В Висконсине. А что?
– Я
– Что случилось?
– Пока ничего. Но здесь такое творится… Надо немедленно их остановить, если это в твоих силах. Если их вообще кто-нибудь сможет остановить.
– Эдди, что происходит?
– Ты что, не читала газет? – Нет.
– Я не могу всего объяснить по телефону. Не могу изложить тебе подробности. Дэгни, ты решишь, что я сошел с ума, но мне кажется, они собираются уничтожить Колорадо.
– Я немедленно возвращаюсь.
Врезанные в гранит Манхэттена, под терминалом «Таггарт трансконтинентал» простирались многочисленные тоннели, которые когда-то, во времена, когда движение непрерывным грохочущим потоком протекало по всем артериям терминала, использовались как запасные пути. Со временем, с уменьшением интенсивности движения, запасные тоннели забросили, как высохшие устья рек.
Дэгни спрятала останки двигателя в подвале одного из тоннелей; в этом подвале когда-то размещался запасной электрогенератор, на случай аварии. Но его давно оттуда убрали. Дэгни не доверяла бездарным юнцам из научно-исследовательского отдела компании. В «Таггарт трансконтинентал» работало лишь двое талантливых инженеров, которые могли по достоинству оценить ее находку. Она посвятила их в свою тайну и направила в Висконсин еще раз обследовать завод. Затем она спрятала двигатель там, где никто не мог бы его обнаружить.
Когда рабочие отнесли двигатель в подвал и разошлись, Дэгни собралась было последовать за ними и закрыть стальную дверь, но внезапно остановилась, держа ключи в руке, словно тишина и одиночество подтолкнули ее к проблеме, беспокоившей ее все эти дни, и сейчас настало время принять решение.
Ее личный вагон ожидал у одной из платформ терминала, прицепленный к хвосту поезда, который должен был через несколько минут отбыть в Вашингтон. Дэгни договорилась о встрече с Юджином Лоусоном, но решила отложить ее, чтобы что-то предпринять против того, что обнаружила по возвращении в Нью-Йорк, против того, с чем Эдди умолял ее бороться.
Она не видела никаких способов борьбы, никаких правил, никакого оружия. Беспомощность оказалась для Дэгни странным, новым, неведомым ей прежде чувством. Ей никогда раньше не было трудно обратиться лицом к проблеме и принять решение. Но сейчас она столкнулась с чем-то неопределенным – с туманом, бесформенным туманом, в котором что-то постоянно вырисовывалось и исчезало, прежде чем это удавалось рассмотреть, как сгустки грязи в вязкой жиже. Словно она боковым зрением смутно видела приближение катастрофы, но не могла сменить угол зрения и рассмотреть, что ей угрожает.