Без разборов
Шрифт:
— Ой, смотри, кто приехал, — показала Лида за спину дочери.
Сашка сразу обернулась и удивленно, но без особой радости, произнесла.
— О, Виталька освободился, надо же. Пойду открою.
*
Они все втроём сидели в зале и смотрели похороны Ткача по видеодвойке, которая стояла ещё в их старой квартире. Чай Виталия, который ему налила Лида, так и остался нетронутым. Он сидел и молча смотрел на брата, который вместе со стоявшим ещё тогда на ногах Василевским проводил похороны. Это была последняя запись, где Толян был ещё живой,
Гроб с Ткачем на записи был закрытым, потому что там были только останки от длительного пребывания в воде. И когда к портрету Ткача на записи подошёл Зудя и поцеловал его перед погребением, Сашка сказала:
— Это Зудя, наверное, твои костюмы забрал с Лериной квартиры. Он оттуда много вещей тогда вынес, как папу убили. Ты бы спросил у него, может, он и твои забрал.
— Ему еще лет пять сидеть, как минимум, — Виталий равнодушно махнул рукой. Хоть он все деньги потратил на машину и отцовскую куртку с короткими рукавами оставил в ней, чтобы не выглядеть скверно, сейчас ему было не до вещей.
— Ну и что? В тюрьму к нему зайди да спроси, — возразила Сашка.
—Да кончай, — отмахнулся опять Виталий и, чтобы поставить точку в этом вопросе, отшутился: — Они всё равно уже вышли из моды. Поехали лучше на кладбище съездим. ‘Эго же его рядом с Лерой похоронили? — спросил он, кивнув на экран, где промелькнула могила старого друга.
— Ну Да, — подтвердила Сашка и спросила мать: — Ты поедешь на кладбище?
— Нет, съездите сами. Сейчас я вам соберу что-нибудь, — ответила Лида и пошла в кухню.
*
Посетив могилу Ткача, который был похоронен в одной ограде с Лерой, Виталий с Сашкой приехали на могилу Толяна. Его похоронили неподалёку от входа на кладбище, искать долго не пришлось, тем более что отец на словах объяснил ему, где лежит Толин. Протерев платком фото брата и рюмку под памятником, Виталий налил в неё водки и сверху положил печенье.
— Блин, надо было Сашке Лысому тоже налить, он же там рядом с папой лежит, — вспомнив, пожалела Сашка.
— Да ладно, чё уж, — ответил Виталий, кладя пустую бутылку в пакет. — Всё равно на всех наших этой бутылки бы не хватило. А Штана, где похоронили?
— А вон, там, — махнула рукой Сашка в глубь дальних секторов. — Потом покажу. Ты бы оделся, замерзнешь.
— Да не, нормально, — ответил Виталий, хотя уже вечерело, и он сильно мёрз в одной рубашке. Но надевать лежащую на заднем сиденьи машины куртку с короткими рукавами он постеснялся. Встав перед выбором, купить ли более-менее живую машину или одежду, он предпочел быть на колёсах, решив, что в тёплом салоне пока и в рубашке можно поездить.
— Элка Махоркина заяву в ментовку подать на розыск, — сказала Сашка. — Понятно, что его убили, но хотя бы найти да похоронить по-человечески.
— Если там есть ещё, что хоронить, — ответил Виталий. — Его сожгли скорее всего, как Ваську.
— Ты чё, знаешь, кто его убил? — спросила Сашка.
— А ты будто сама не знаешь, — Виталий удивлённо посмотрел на неё.
— Не-ет, не знаю. — Сашка покачала головой. — Были бы Синкоша со Старцевым, я бы подумала, что они. Но они ещё до этого сами пропади.
— Как будто у нас кроме Синкоши со Старцевым некому больше человека грохнуть за наркоту.
— Так он что, наркобарыг начал трясти? — удивилась Сашка.
Виталий как-то грустно покачал головой и поднялся. Ему самому было очень жаль, что Махорка не дождался его освобождения. Это был надёжный, проверенный человек, готовый пожертвовать ради друзей свободой. А иногда рисковали жизнью. Сашка тоже грустно опустила голову и спросила:
— Это цыгане его, наверное?
– Ну, — ответил Виталий и, поежившись от холода, посмотрел на работающую машину, в которой было тепло.
Сашка не заметила этого и задумчиво проговорила, смотря на могилу Толяна:
— Так много потеряли мы, столько всего было. Всё из-за этого Билла.
— Не только, — добавил Виталий, но Сашка, не обращая внимания, продолжила:
— Столько народу погибло. Такие планы были… Все как с цепи сорвались… Теперь всё потеряли. И всех…
Виталий повернулся и, внимательно посмотрев на неё, серьёзно спросил:
— Ты хотя бы любила меня, Саш?
Она помолчала немного и, отвернувшись, сказала:
— Нет, конечно. Эго папа тогда настоял, чтоб я с тобой сошлась, чтобы ты Билла с Севастьяном убрал. Я не любила. Ты как будто сам этого не видел.
— Не-ет, тогда не видел. Скорей всего потому, что сам любил. Это потом уже начал догадываться, когда ты ко мне на тюрьму ездить почти сразу перестала. Да и сейчас встретила слишком холодно.
— Да нет, просто… Тогда, когда папу убили, не до тебя было… — начала оправдываться Сашка, повернувшись к нему.
— Да ладно. Чё ты? — успокоил её Виталий. — Всё нормально. У меня уже тоже всё прошло давно. Так что… — он опять поежился и, посмотрев на машину, сказал: — Ладно, поехали, а то темнеет уже, а мне ещё надо заехать кое-куда.
Сашка молча кивнула, и они пошли к машине.
*
Леонид раскладывал ханку в маленькие пакетики, тщательно взвешивая на весах каждый. Это было единственное дело, которое он не доверял никому. Потому что перевесить, здесь означало потерять в прибыли, а недовесить — потерять доверие клиентов. Всеми остальными делами, включая даже поиск розничных торгашей, занимались Вова с Валерой. Они же и развозили уже расфасованный товар по точкам.
Когда Леонид организовал этот бизнес год назад, случайно получив хороший канал поставки опия-сырца, он выбрал для его реализации Дальний Восток. В европейской части России уже вовсю подсаживались на героин, достать который без проблем у Леонида не было возможности. А здесь, на Дальнем, или как его называли «Диком» Востоке, абсолютное большинство наркоманов сидело ещё на ханке. Героин здесь пока ещё был не в такой моде, как в западных регионах. И Леонид, бывший командир части строительных войск, вместе со своими бывшими подчиненными по армии Вовой и Валерой,