Без шума и пыли
Шрифт:
– Сейчас на площади проводится митинг. Мои сотрудники установили аппаратуру на крыше драматического театра. Так что, все подготовлено! Аппаратура на месте! Бегом вниз! – приказал генерал-лейтенант.
Филарет увидел в глазах генерал-лейтенанта едва заметные смешинки. Лицо его при этом оставалось совершенно бесстрастным.
Полковник Федотов, едва только Филарет вышел из кабинета, схватил его за руку и бегом потащил во внутренний двор.
Уже в машине, которая с включенной мигалкой неслась по встречной полосе движения, Филарет спросил:
– Что за лысый мужик сидел у начальника управления?
– Не знаю, какой-то высокий чин из администрации президента, весьма хамовитый господин.
– Мне тоже так показалось, – ответил Филарет.
Полковник поморщился, но ничего не сказал.
В управлении все старались не курить, беря пример со своего начальника.
Узконаправленный микрофон размером с винтовку «СВД», установленный на железной крыше театра, был снабжен оптическим прицелом. Узкоплечий мужчина лет сорока, с огромными залысинами, которые доходили почти до затылка, судорожно дергая руками и головой, наводил трубу микрофона на площадь перед администрацией области.
Три цифровых магнитофона одновременно крутились, записывая акустический сигнал по трем независимым каналам.
Взяв наушники у оператора, Филарет стал осторожно наводить микрофон на губы высокого полного мужчины, стоящего справа от трибуны.
– Деньги придут в пятницу вечером, и вы их отдайте на сортировку. Там много старых изношенных купюр, а мне они нужны в понедельник утром, примерно к десяти часам, все новые, – спокойно говорил полный, не меняя выражения лица.
– Такую сумму нам сразу не выдать, – попытался возразить худенький остроносый мужчина в больших роговых очках.
В нем Филарет узнал исполнительного директора Экспресс-банка.
В его банке он устанавливал вентиляцию, в нем работала Лариса, и его он в субботу собирался ограбить.
– Десять процентов от всей суммы будет для вас отличным заработком. Во вторник или среду мне деньги будут уже не нужны. Купюры должны быть номиналом по сто, пятьдесят и двадцать долларов. Деньги в пачки не связывать. Сразу складывайте в пакеты по миллиону долларов. Платежное требование вам привезут в субботу к обеду.
– Этой работой мне придется заниматься самому в субботу вечером и целый день в воскресенье, – тяжело вздохнул исполнительный директор.
– Можете сразу каждую десятую купюру откладывать себе. Пусть это вас немного утешит! – хохотнул полный мужчина и по-приятельски хлопнул по плечу исполнительного директора.
– Значит, в субботу сортировка работать не будет, – тяжело вздохнул директор.
– Свободен! – распорядился полный, оставаясь на месте.
Через минуту сзади к толстому мужчине подошел рыжий высокий парень лет двадцати пяти, в черных очках, закрывающих половину лица, и, четко, тщательно выговаривая слова, произнес:
– Груз будет в понедельник! Мешки привезут из Новороссийска, под маркировкой высококачественного корабельного цемента. Три тонны С-18 хватит, чтобы взорвать не только весь завод, но и половину города. Я дам команду ввезти взрывчатку в город только после получения денег.
– Деньги будут у вас тоже в понедельник! – уверил полный, спокойно взирая на митингующую толпу.
– Как говорил один ваш русский герой: «Деньги вечером – стулья утром! Деньги утром– груз вечером!» Только стопроцентная предоплата!
– Вы что, мне не верите? – оскорбился полный.
– Конечно, нет! Какая может быть вера в бизнесе? – удивился рыжий и исчез так же незаметно, как и появился.
Резкий звонок мобильного телефона оторвал оператора от наушников.
– Слушаюсь! Буду через тридцать минут! – отозвался оператор, сдергивая наушники с головы.
Подойдя к Филарету, оператор попросил:
– Ты подежурь на крыше, а я через часа два– три вернусь! Срочное задание руководства!
Толстяк ушел с митинга, легко скрывшись в толпе. Двое сопровождавших его плечистых молодых людей, один спереди, другой сзади, с не меньшей ловкостью, чем сам хозяин, лавировали в толпе.
Филарет снова взглянул в прицел узконаправленного микрофона и обнаружил на месте толстяка здоровенного мужика с рубленым мясистым лицом в милицейской форме с погонами подполковника.
Рядом с ним стоял высокий лейтенант, перетянутый крест-накрест белыми ремнями, и говорил, не поворачивая головы в сторону полковника:
– Мы не успели ничего сделать! Я подбежал к машине, а там трое моих ребят без сознания лежат и бутылка из-под водки на полу валяется. Все трое совсем в отключке, никак не можем привести в себя.
– И не приведете никаким образом часа четыре. В водку добавили клофелин. Этих ребят спрячь на квартиру – вот тебе ключи! Улица Фонвизина, сто сорок семь, квартира пятнадцать. Ребята пусть отоспятся, а по работе ты их прикрой. Опять этот драный инженер ускользнул! Верткий, как угорь. Я даже начинаю им восхищаться! – добавил подполковник, сделав огорченное лицо, которое больше походило на морду волка, у которого выдернули из пасти уже пойманного зайчишку.
– Он у меня за своим драндулетом и за правами побегает! – зло сказал лейтенант, поигрывая жезлом.
– Инженеришка все равно сядет. Я ему через прокуратуру подгажу, – ощерился подполковник. Филарет заметил, что у него справа блеснули золотом две коронки.
– Товарищ подполковник! Что с его правами и машиной делать?
– Машину отгони на штрафплощадку, с потерпевшего возьми объяснение, документы инженеришки сдай по команде. Завтра утром он у меня в кабинете будет кровью харкать!
Он махнул лейтенанту рукой, отпуская его.
Филарет посмотрел на приборы, заметив, что один магнитофон продолжает писать акустические сигналы с микрофона.