Без шума и пыли
Шрифт:
— Может быть…— с явной неуверенностью в голосе произнесла Милка. И сунула ладонь под жакет, где у нее был припрятан ПСМ.
Юрка тоже имел при себе такую игрушку, но решил не торопиться. Оружие, конечно, вещь полезная, однако доставать его лучше вовремя, чем загодя.
— Вот-вот в карьер начнут съезжать, — заметила Милка. — По звуку на «жигуль» похоже. Может, менты?
— Что им тут делать, ментам-то? — скептически произнес Таран, — Мы их, по-моему, не вызывали…
— Может, кто-то наш «Ниссан» случайно засек?
— Навряд ли. Если б засекли, то его уже запросто могли в городе тормознуть, за три с половиной часа-то. Нет, насчет ментов это сомнительно. Скорее всего, кто-то сюда случайно заехал…
— Ну да, — недоверчиво хмыкнула Милка, — за грибами поехали и не туда свернули!
— Запросто!
— Не
— Почему? Увидели вместо грунтовки гравийку и подумали, будто по ней на шоссе выедут… — предположил Юрка.
Между тем машина явно спускалась в карьер. Хруст известкового гравия говорил сам за себя.
— Что делать будем, если это чужие? — спросил Таран.
— Посмотрим…— мрачно произнесла напарница. — Машина одна, больше пяти человек в ней не будет. Если не полезут в сарай или прямо сюда, можно не вмешиваться. Ну, а если полезут…
Договаривать не стоило, Юрке и так все понятно было. Хотя, конечно, очень хотелось, чтоб это были какие-нибудь грибники или иные люди, которые не станут лазить ни в сарай, ни в вагончики.
Шум машины совсем приблизился, и вскоре Таран и Милка через покрытое дождевыми каплями окошко балка увидели, как на площадку между вагончиками и сараем въехала белая «шестерка». Простая, без милицейских или каких-либо иных опознавательных знаков. В хозяйстве у Генриха Птицына такие машинки водились, но на них имелись надписи: «ЧОП „Антарес"“. На таких „шестерках“ развозили по охраняемым объектам дежурные смены охранников — в том числе, например, и в гостиницу „Турист“. А для оперативной работы в городе употреблялись „восьмерки“ и „девятки“.
Присев на пол, чтоб не выставляться в окно, «мамонты» напряженно присматривались к самой распространенной, по данным статистики, вазовской тачке, на которой и впрямь могли приехать заблудившиеся грибники. Однако грибникам, ежели это действительно были таковые, давно пора было понять, что они заехали в тупик, и, развернувшись, выкатывать обратно на просеку. «Шестерка» же продолжала стоять с работающим мотором и никаких попыток уехать не предпринимала. Из машины никто не выходил, а разглядеть, много ли внутри народу, было трудно, ибо боковые стекла у «жигуля» изнутри запотели, а с внешней стороны были забрызганы дождем.
— Что они тут торчат? — нервно прошептала Милка. — Ни туды и ни сюды…
— Может, еще кого-то ждут? — предположил Таран.
— Блин, только этого и не хватало…
Похоже, в машине о чем-то разговаривали, но сквозь шум мотора, дождя и ветра ничего членораздельного до ушей Юрки и Милки не долетало.
— Об чем базар у них, интересно? — пытаясь хоть что-то услышать, проворчала Милка. — Ни хрена не разберешь…
Тарану в данный момент очень хотелось, чтоб эти граждане сейчас обсуждали что-нибудь мирное. Например, дорожную .карту смотрели и прикидывали, куда дальше ехать. Или, допустим, выясняли, где тут опята с волнухами растут. Но увы, могло быть и так, что эти господа поговорят-поговорят, а потом замочат кого-то из собеседников. Причем сперва замочат, а после того начнут смотреть, нет ли каких-то ненужных и лишних людей в балках или в сарае. После этого без перестрелки обойтись будет сложно. Конечно, если у граждан при себе будет что-то стреляющее. Если они приехали только с «перышками», разговор будет более спокойный, но все-таки создаст много сложностей. Прежде всего потому, что ни сам Таран, ни Милка не знали четко, можно ли дозволять этим господам уезжать отсюда живыми. Конечно, замочить всегда надежнее, но после этого придется решать такие сложные проблемы, как уборка нескольких жмуров, да и с машиной придется что-то делать. Кроме того, неизвестно, чьи это люди и в каких отношениях их начальство находится с Птицыным. При этом сами граждане могут и не знать Птицелова, а вот их руководство, если вдруг до чего-то докопается, может что-нибудь не так понять. И прервать деловое сотрудничество с Генрихом.
Но все это — семечки по сравнению с тем, что будет, ежели граждане приехали не только с холодным, но и с огнестрельным оружием. Во-первых, при всякой стрельбе есть шанс, что не ты завалишь противника, а совсем наоборот. Конечно, и Таран, и Милка стреляли намного лучше, чем среднестатистические бандиты, но пули, как известно, дуры и статистике предпочитают баллистику. Во-вторых, пассажиры «шестерки» вполне могут иметь при себе не только «Макаровы», но и «помпу» 12-го калибра, и даже автомат. Дощатый балок — не лучшее укрытие от таких видов оружия, даже несмотря на кое-где уцелевшую жестяную обивку. Картечь «ОО» из какого-нибудь «моссберга» или «Иж-81» прошьет и жесть, и тонкие доски, как картонку, не говоря уже об автоматных пулях 7,62, которые рельс пробивают. Наконец, в-третьих, при самом благоприятном раскладе, стрельба может оказаться достаточно долгой и интенсивной, чтоб привлечь внимание ментов. Хотя здешняя область находилась намного севернее Волгодонска, но все-таки заметно южнее Москвы, где совсем недавно прогремели взрывы. Никому из представителей правоохранительных структур не хотелось, чтоб очередной Шамиль или Салман совершил налет на какой-нибудь райцентр. Поэтому менты могли оказаться в этом лесу довольно быстро, и немалыми силами. Попадание к ним ничего хорошего не сулило. Птицын уже не раз повторял, что «мамонтов» никогда не судят и не сажают. Их либо освобождают, либо убивают.
Мотор «шестерки» неожиданно стих. Из того, что его заглушили, следовал вывод, что граждане, как видно, не собираются уезжать. Во всяком случае, так скоро, как того бы хотелось Тарану и Милке. Однако и после того, как мотор был выключен, приезжие еще минут пять просидели в «Жигулях», обсуждая что-то между собой. Говорили они негромко, и расслышать что-либо не удалось даже при том, что мотор больше не шумел.
Наконец открылись обе передние дверцы, и из машины вышли двое. Оба сделали это с явной неохотой — дождь припустил посильнее, и ветер, похоже, заметно прибавил. Оба пришельца были одеты в короткие кожаные куртки, а потому косой дождь уже в первые секунды капитально начал мочить им джинсы. За шиворот тоже заливало, потому что воротники на куртках были стоячие и короткие, а кожаные кепочки едва прикрывали макушки.
Поэтому первыми словами, которые более-менее внятно долетели до ушей Юрки и Милки, были матюги по адресу погоды. Оба парня, продолжая ворчать, пригнувшись и ежась от дождя, поспешили перебежать к сараю.
— Блин! — прошипела Милка. — В ворота зашли…
— Ну, до «буханки», я думаю, они не доберутся, — предположил Юрка. — А если и доберутся, то навряд ли станут дверь у пустого кузова взламывать.
— Если они сюда случайно приехали, то может быть. А если нет?
Тарану как-то сразу поплохело. А что, если эта «шестерка» и впрямь не случайно тут очутилась? Вдруг Ляпунов с Топориком и Аликом во что-то влетели? И попали к таким ребятам, которые быстро языки развязывают… Конечно, все трое бывалые «мамонты», их, по идее, легче убить, чем расколоть. Но «по идее» — это одно, а по жизни — совсем другое. Если, допустим, двоих наиболее «молчаливых» пристукнули, то третий, оставшись в одиночестве и потеряв, как говорится, «духовную опору», вполне может себя пожалеть…
Пока Юрка все это прикидывал, Милка уже составила план «блицкрига».
— Слушай, — прошептала она прямо в ухо, — надо сейчас, пока те двое в сарае шуруют, быстро перебежать к машине. Если там в «шестерке» еще кто-то есть — замочить быстро и без рассуждений. Те двое выскочат на шум — сделать и их.
— Между прочим, если в машине кто-то остался, — с осторожной рассудительностью заметил Таран, — то они нас могут раньше вырубить, чем мы их.
— У них же окна запотели с этого боку, — возразила Милка. — Пока услышат, пока стекла опустят, мы уже врежем по задней дверце… Пикнуть не успеют.
— А с чего ты взяла, что они начнут стекла опускать? — хмыкнул Юрка. Просто приоткроют дверь, да и срежут нас на выходе из балка. У балка дверь на ржавых петлях, скрипучая до ужаса. Как только начнем открывать — сразу услышат…
Милка хотела привести еще какой-то аргумент в пользу немедленной атаки, но тут в воротах сарая появился один из тех, кто туда заходил, коротко свистнул и помахал рукой:
— Давайте сюда!
Через правую заднюю дверцу «Жигулей», обращенную к воротам, быстро выбралось трое: два мужика, одетых примерно так же, как первые двое, вывели (даже скорее вытащили!) женщину в светлой ветровке с капюшоном. Подхватив женщину под локти, мужики быстро впихнули ее в ворота сарая. Третий, тот, что приглашал «коллег» в сарай, нажал на кнопку электронного ключа. Мигнули фары и не очень звучно щелкнули замки на дверцах. Затем он прикрыл створки ворот изнутри сарая.