Без шума и пыли
Шрифт:
— И что, мы тут все пять часов проторчим?
— Проторчим столько, сколько потребуется. Может, и до завтра в принципе…— строго сказал Сергей.
Он набрал номер на мобильном телефоне и, когда абонент ответил, произнес только одну фразу:
— Товар упакован, можете забирать. И сразу же отключил телефон.
— Залезайте в машину, подождем, — распорядился Ляпунов.
Когда все, ежась от сырости, забрались в теплое нутро джипа, Топорик заметил:
— Не больно ловко стоим, между прочим. Яма здоровенная, но сверху хорошо просматривается. А
— Верно мыслишь, — согласился Ляпунов. — Может, вон туда встанем, между балков?
— Там тоже будет видно, если кто-то на край карьера выйдет. Лучше в ворота сарая заехать.
— А протиснешься? Там одна створка открывается, а вторая завалена наглухо.
— Попробую. Только гляньте, чтоб ничего колющего под задние колеса не попало…
Ничего колющего не оказалось, и «Ниссан-Патрол» кое-как проскользнул внутрь сарая. Теперь можно было закрыть вторую створку, и шибко шикарная техника уже не смогла бы смутить случайных грибников, если б они вдруг заглянули в карьер.
Так и сделали.
— Этот тип сколько спать будет? — спросил Юрка.
— Прилично, — отозвалась Мила. — Часа три кряду.
— Но все равно успеет проснуться раньше, чем его заберут…
— Еще одну вколем, это не проблема…
Прошло несколько минут, и мобильный издал писк.
— Рановато! — озабоченно произнес Сергей, прежде чем отозвался:
— Слушаю!
Что ему говорили, слышал только он сам, а все прочие напряженно следили за тем, как на лице Ляпунова появляется хмурое выражение. Должно быть, возникли какие-то непредвиденные обстоятельства или даже осложнения. Наверно, если б Сергей задавал какие-то вопросы собеседнику или, наоборот, отвечал ему, то соратники могли бы догадаться, о чем речь идет, но Ляпунов лишь выслушивал чей-то монолог.
— Все понял, — сказал он под конец разговора и закрыл крышку телефона. Сразу после этого на него вопросительно уставились сразу четыре пары глаз. Вслух никто спрашивать не решался, но бойцы явно ждали ответа на свой немой вопрос.
— Так, — мрачно произнес Сергей. — Маленькие сложности по жизни. Получается, что нам надо быть сразу в двух местах. Один человек такого проделать не может, но пятерым разделиться можно. Топорик и Алик поедут со мной, а Таран с Милкой останутся здесь. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Вопросов не должно быть, все равно не отвечу.
— Это понятно, — произнес Юрка. — Телефона, конечно, не оставите?
— Конечно, не оставим. По идее, приедем довольно быстро. А вам лезть в эфир без мазы. За то, чтоб наш гость не убег и не попал в чужие руки, отвечаете головой. Никто серьезный вас здесь не найдет, а несерьезных, надеюсь, сами отошьете. В конце концов, сойдете за влюбленных.
— Приятно слышать, — хмыкнула Милка. — У нас, Юрик, вообще сплошная любовь на уме. Жалко, блин, что сыро!
— Ничего, — подыграл Таран, — перетерпим!
— Ну вот и отлично, — буркнул Ляпунов. — Приятного вечера, вылезайте
Юрка с Милкой открыли ворота, Топорик выехал из сарая, а затем газанул и быстро покатил к выезду из карьера.
— Пошли, что ли, в балок, — предложила Милка, — а то тут и правда отсыреешь! Тем более я, блин, от юбок отвыкла…
Таран кивнул, и они почти бегом перебежали несколько десятков метров, отделявших сарай от ближайшего балка. Дверь открылась без проблем, никакого замка на ней, конечно, не оказалось. Но стекла в окнах сохранились, и крыша действительно была не худая. Мебели, конечно, не имелось, за исключением маленького столика, привинченного к стене у окна, справа от двери. Очень порадовало, что никакой бомж не попользовался вагончиком в качестве сортира. На первый случай сойдет…
КРУТАЯ ПАРА — ГУСЬ ДА ГАГАРА!
— Отсюда сарай как на ладони, — сказала Милка. — Если этот вдруг выберется
— враз заметим.
— Ни хрена он не выберется, — мотнул головой Юрка, — легче, блин, зубами подкоп выкопать…
— Это точно! — ухмыльнулась напарница. — Вполне можно было всем уехать. А то сиди да скучай, дожидайся у моря погоды…
— Если б еще было на чем сидеть, — проворчал Таран. — Надо было из «буханки» хоть одно сиденье сюда притащить. А теперь хрен — заперто!
— Может, в других балках что-нибудь нашарим? — предположила Милка.
— Другие торцами к сараю стоят, не присмотришь так, как отсюда.
— Ну тогда перенесем сюда! — энергично заявила Мила. — Пошли!
Ежась от моросящего дождика, перебежали к соседнему балку. Там даже столика не уцелело, к тому же часть пола была выломана и окна побиты. Перескочили к третьему. С этого не только пол, но и часть обшивки ободрали, да и с крыши посдирали покрытие. А вот в четвертом, куда заходили уже безо всякой надежды «что-нибудь нашарить», совершенно неожиданно обнаружили старинный дерматиновый диван, без спинки и валиков, облезлый и потрескавшийся, но вполне пригодный для того, чтоб сидеть на нем.
— То, что доктор прописал! — констатировала Милка. — Взяли!
Конечно, диван оказался тяжелый, и для того, чтоб перетащить его из вагончика в вагончик, пришлось попыхтеть, тем более что двери были узкие. Но зато, когда дотащили, настроение сильно улучшилось. По крайней мере, комфорту прибыло.
— Во, — порадовалась Милка, усаживаясь, — сидеть иногда приятно, если не в тюряге! Пожалуй, и прилечь можно, если надо!
И хмыкнула, подмигнув Тарану.
Юрка уселся и сказал:
— Прилечь хорошо после сытного обеда и где-нибудь дома. А то, блин, это мороженое и сок — одно расстройство, а не жратва.