Без снов
Шрифт:
Но тело Элен было тихо, как в могиле. Она не могла даже услышать собственное сердцебиение.
После того, что она только что пережила, оно должно было греметь, но все, что она чувствовала это невыносимое давление, как будто гигантское колено размалывало грудь.
Возможно, оно не бьется, потому что разбилось и остановилось.
"Это то, что ты хотел?" кричал Лукас на своего отца борясь, чтобы вырваться на свободу. "Как ты думаешь, она ненавидит меня?"
"Просто дайте ему уйти!" крикнул Кастор Палласу и Ясону.
Они остановились, но не отпустили сразу. Сначала они посмотрели на Кастора, чтобы убедиться,
"Убирайся, Лукас. Убирайся из этого дома и не возвращайся, пока ты не сможешь контролировать свои силы возле своей матери."
Лукас замер. Он повернул голову и увидел, как Ариадна стирает капли крови с лица Ноэль, ее светящиеся руки мгновенно исцеляли порезы.
Эти слова вызвали в памяти Лукаса картинки из прошлого. Даже тогда, когда он был малышом он был сильнее, чем его мать, и один раз во время истерики он толкнул ее лицо, когда она нежно пыталась поцеловать его. Он поранил ей губу и у нее текла кровь.
Лукас вспомнил звук боли, который она издала—звук, который попрежнему наполнял его стыдом. Он очень сожалел об этом, и с тех пор он ни разу не коснулся своей мамы тяжелее, чем он коснулся бы лепестка розы. Но теперь у нее снова шла кровь. Изза него.
Лукас оторвал свои руки от дяди и кузена, бросился к открытой задней двери и бросился в темное ночное небо. Его не волновало, какие ветры подхватили его.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Элен задыхаясь делала крошечные вдохи. Это была пятая ночь подряд, когда она попадала в одно и тоже место в Подземном мире, и она знала, что чем меньше она двигается, тем медленнее она погрузится в зыбучие пески. И чем глубже она дышала, тем быстрее ее затягивало в яму.
Она продлевала пытку, потому что просто не могла вынести мысль, что утонет в грязи снова.
Зыбучие пески не были чистыми. Они были наполнены мертвыми и распадающимися телами всех их бывших жертв. Элен чувствовала разлагающиеся остатки всех видов существ, натыкающихся на нее, когда ее медленно тянуло вниз. Вчера вечером ее рука скользнула по лицу — человеческому лицу — гдето в испорченном песке.
Карман газа вырвался на поверхность, подняв шлейф зловония. Не в состоянии контролировать себя Элен вырвало. Когда она в конце концов утонет, гнилая грязь будет забиваться в нос, глаза, и заполнять ее рот. Даже при том, что сейчас Элен затянуло только до талии, она знала, что за этим последует. Она начала плакать. Она не могла больше этого терпеть.
"Что еще я могу сделать?" закричала она, и опустилась ниже.
Она знала, что ничего, но, возможно, в этот раз она дотянется до сухих камышей на стороне бассейна и будет в состоянии схватить их перед тем, как эта гадость проглотит ее. Она пробиралась вперед, но за каждый дюйм успеха она платила дюймом глубины. Когда она погрузилась по грудь, она остановила движение.Вес зыбучего песка выдавливал воздух из нее, и все больше давил на грудь— как будто гигантское колено давило на нее.
"Я поняла, хорошо?" плакала она. "Я попадаю сюда, будучи расстроена, когда засыпаю. Но как я могу изменить то, что я чувствую? "Зыбучие пески были уже у ее шеи. Элен откинула голову назад и вытянула подбородок, пытаясь сделать себя выше.
"Я не могу больше делать это в одиночку," сказала она пустому небу. "Мне нужен ктото, кто бы помог мне."
"Элен!" позвал глубокий, незнакомый голос.
Это был первый раз, когда Элен услышала другой голос в аду, и поначалу она подумала, что это галлюцинация. Ее лицо все еще было наклонено, и она не могла двигаться, чтобы посмотреть, иначе ее сразу бы засосало.
“Дотянись до меня, если сможешь,” сказал молодой человек напряженным голосом, когда он изо всех сил пытался по краю ямы добраться до нее. “Двигайся, пробуй, черт побери! Дай мне руку!”
И в этот момент ее уши заполнились, и она больше не могла услышать то, что он кричал ей. Все, что она видела, было вспышкой золота — яркое мерцание, которое проникло через унылое небо, пронзило светом Подземный мир как спасительный луч маяка. Она мельком увидела угловатый подбородок и полный, скульптурный рот на самом краю ее видения. Затем, под поверхностью зыбучих песков, Элен почувствовала, как теплая, сильная рука, ухватила ее и вытащила.
Элен проснулась в своей кровати и рухнула вперед, отчаянно выскабливая гадость из ушей. Ее тело все еще было под адреналином, но она заставила себя быть неподвижной и послушать.
Она услышала, как внизу в кухне Джерри издал каркающий звук — как высокий шум сирены "ВУПВУП", который больше подходил для середины переполненного танцпола, чем для аккуратного дома Элен в Нантакете. Джерри пел. Ну, вроде того.
Взрыв радостного смеха вырвался из Элен. Она была в безопасности у себя дома, и на этот раз она ничего не сломала, не заколола себя, не утонула в гнойном болоте. Ктото спас ее.
Или это все у нее в голове?
Она подумала о глубоком голосе и теплых руках, которые вытащили ее из ямы. Целители, как Ясон и Ариадна могли спуститься на край Подземного мира в виде духа, но никто, кроме Элен не мог физически попасть в Подземный мир с его или ее телом все еще привязанным к душе.
Предполагалось, что это невозможно. А Элен была в Тартаре—ниже некуда. Этот Подземный мир был ниже, чем сам Гадес (Аид). И даже самые сильные целители никогда не спускались сюда. Действительно ли она так отчаянно нуждалась в помощи, что уже галлюцинировала?
Смущенная от того, что на воображала себе все это, Элен сидела в своей промокшей кровати в течение нескольких моментов и слушала, как калечит песню Принца "Поцелуй" ее отец во время приготовления завтрака.
Джерри пел половину текста неправильно — что означало, он был в отличном настроении. Дела между ним и Кейт шли очень хорошо: так хорошо, что Элен за прошлые три недели большую часть времени не видела своего отца. Даже их ветхая система недель, когда они готовили друг для друга, была заброшена в неисправном состоянии, но для Элен это было хорошо. Она хотела, чтобы ее отец был счастлив.