Без тебя

Заозерная Марта

Включаюсь мгновенно.

Мажу взглядом и отметаю с ходу несколько нарядов. Не мой цвет. Не мой фасон, как и цвет.

Озвучиваю свои мысли.

– А у вас разве не черно-белое фото будет?! – ёрничает Давид, делая вид, что не понимает причину моего недовольства.

Не успеваю и рта открыть, как совсем рядом со мной материализуется Трентон. Он мой персональный искуситель. Доставлен в мой мир прямиком из преисподней.

Первую

мою большую съемку проводил именно он. Безбожно пытался меня подраздеть, утверждая, что так эффект будет масштабнее. Так продолжалось, пока ему не шепнули, кто меня привел и мой возраст заодно. С укоризной посмотрев на меня, он проворчал, что я могла и сама предупредить.

Именно после той съемки я влюбилась в моделинг. Фото были волшебными.

– У нас будет два фото Сафии на обложке, - коротко произносит Трент. – Горки никогда не бывает много.

Моя бровь неосознанно вверх ползет.

Это на него не похоже. Обычно я до последнего не знаю, какое именно фото он выберет.

Был у нас случай, когда я после окончания съемки переоделась, попрощалась и уходить собиралась. Трент меня окликнул. Когда я обернулась, раздался характерный щелчок. Как результат – на обложке красовались мои огромные растерянные глаза. Крупный план.

– Оставляем кольраби, жженую сиену и тауп, - откуда-то раздается холодный, как сталь голос, от которого по моей коже мурашки бегут.

___

Добрый вечер, дорогие читатели. У нас возникли определенные трудности со временем для творчества, но со вторника, надеюсь, постараемся нагнать. К концу месяца точно финалимся.

Всем спасибо за понимание.

С любовью, ваша Марта.

Глава 32

Сафия

– Сарин, я в ужасе! – признаюсь, как на духу.

Опускаю взгляд на свои руки дрожащие.

Кто бы знал, как я ненавижу быть жалкой!

Специально ей не звонила. Она видит меня насквозь. Порой это пугает.

В том, что ей вскоре донесут, у меня не было сомнений. Влияние Сарин на мир моды огромно, как и на меня.

Учитывая, что с того момента, как Фил узнал о моем положении, почти месяц прошел, он не спешил Сарин Хад в дело впутывать. Надеялся самостоятельно меня на путь истинный направить? Весьма опрометчиво.

Она – моя фея крестная. Мой мотиватор. И просто человек, которым я восторгаюсь.

Мы познакомились, когда мне было семнадцать. На тот момент у меня на международном уровне было пару съемок в Париже и одна в Мадриде. Всё вроде шло, но энтузиазмом я не горела. Понимала – это круто, но сама по себе известность меня не привлекала. За исключением двух пунктов. Большие деньги и вероятность того, что Сережа меня увидит и узнает. Вот такая я глупая.

Сейчас могу с улыбкой вспомнить всё, что тогда происходило, но на тот момет восторг от иной – более яркой жизни – был разбавлен растерянностью. Для меня жизнь – это борьба, и здоровье тут ни при чем. Я видела маму, которой приходилось упахиваться, брать подработки, дополнительные смены… Она на что угодно шла, лишь бы у нас оставались деньги на что-то ещё кроме лечения моего. А здесь раз, и за какие-то фото дают несколько тысяч. Для меня это было за гранью. Как так? Я, честно, ждала какой-то подвох.

Его не нашлось.

В первый раз, когда я после кастинга на съемку попала, всё было не так. Наш местный уровень ни культурой, ни организацией отличиться не мог. Особого желания продолжать я не испытала. Но мои фото кто-то увидел и нас с мамой пригласил сначала в Москву, а затем и в Париж.

После первого раза я испугалась. Оказалось, что я мира совершенно не знаю. Мой собственный панцирь казался хоть и страшненьким, но более прочным. Я покапризничала, сказав маме, что не хочу продолжать. Она приняла. Она всегда меня принимала со всеми имеющимися недостатками.

Спустя какое-то время нам с ней пришлось чаще в столице бывать. Нашелся врач, который смог мне помочь. На тот момент моё состояние уже стабильнее было. Даже сейчас мне сложно представить, чего маме стоило добиться этой динамики. И вот однажды мы с ней по торговому центру прогуливались и зашли в павильон для творчества, я хотела выбрать для Маши подарок. Там меня каким-то чудом заметил фотограф известный и вспомнил. Он шел за нами минут двадцать, пока я не согласилась поучаствовать в фотосессии для одного крупного журнала. Начался новый виток.

Именно в тот момент я подумала, что мальчик из детства может меня увидеть и вспомнить. Наивные детские мысли. Не думаю, что была возможность меня узнать. Мы с ним не были близко знакомы. Несколько месяцев на детской площадке общались. Он со мной и Расимом общался, что редкостью мыло. Компашка из нас была специфическая, хоть и колоритная.

В то время мы жили у бабушки, потому что мама много работала, и легче было ей приходить ночевать в квартиру своей родительницы, чем приезжать, нас забирать и на маршрутке ехать домой.

Один раз после госпитализации нашей с братом недельной, бабушка у меня вшей нашла, и недолго думая подстригла налысо, пока мама на работе была.

Бог ты мой… Как же мама тогда поругалась с ней.

Очень длинных волос у меня никогда не было. Самая частая стрижка - каре. Но волосы-то были нормальные, а тут раз и никаких. Голый череп неровный.

Именно в то время, буквально через несколько дней после экзекуции, мы познакомились с Сережей. На удивление его мама разрешала ему к нам подходить, остальные своих чад от нас ограждали. Время было не самое легкое, но лысая девочка казалась чем-то странным. Никто так паразитов уже не выводил. От греха подальше, все на соседние лавки пересаживались. А Сережа нас развлекал изо дня в день.