Без тормозов
Шрифт:
Он знал, насколько опасен для своих же — слишком много знал. Ночами не мог уснуть, боялся, что старые друзья закажут его киллеру.
2
14 июня, 7 часов 10 минут утра
Прошло больше трех недель с ограбления кассы института. Полковник Рубеко уже не полковник. Так, не пришей кобыле хвост. Ни тебе почестей, ни уважения. Все имущество было записано на имя жены, теперь он и ей не нужен. Живет в своем охотничьем домике, похожем на сарай, спит с пистолетом под подушкой, хоть и понимает, пистолет — слабая защита от киллеров. Одно утешение — водка. Иногда падал и засыпал прямо на полу, его храп был слышен за версту. Если захотят прибить, огреют дурака веслом от его же лодки и скажут — погиб в пьяной драке. Конечно же, у Егора имелась заначка, мог бы и не нищенствовать, но он выставлял себя честным мужиком, живущим на пенсию. Даже стал давать напрокат свои лодки заезжим рыбакам. Мол, вот до чего довели человека.
Она пришла, когда Егор еще не успел опохмелиться. При виде ее, Полины, дочери покойного бухгалтера Чилинина, у Егора заколотилось сердце.
Ее глаза были полны презрения. Молодая женщина, мать-одиночка, работала в больнице, получала гроши.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил он, едва ворочая языком.
— Долю своего отца. Он от меня ничего не скрывал. Я все знаю. Мне бы плевать на деньги, но дочери после операции требуется реабилитация. Наши требуют за лечение больше, чем немцы взяли за операцию. Учти, я ради дочери ни перед чем не остановлюсь. Бабки или я сдам тебя Генеральной прокуратуре. Там ты никого подмазать не сможешь. Отец тебе не доверял и оставил мне чистосердечное признание на случай, если его грохнут.
Полина вынула из сумки два конверта и один бросила Рубеко на колени.
— Читай, это ксерокопия.
Он скинул конверт на землю и продолжал сидеть на поленнице, держась за голову.
— Чхать мне на все признания. У меня ствол в кармане. Придут, пущу себе полю в лоб.
Полина словно его не слышала.
— А еще отец нанял бывшего мента, которого ты в свое время на улицу выставил за то, что дань тебе не платил. Валера Глумов. Он тут много фоток наделал. А главное, бабу сфотографировал, которая мешки с деньгами подбирала за забором института. Аркашка-то планов не скрывал от отца. Знал, что тот скоро сдохнет. Значит, деньги у Вики. Теперь ты за ней в Москву собираешься?
Головная боль тут же прошла. Рубеко вскочил.
— Эта сука всех нас обобрала! Нет у меня ни гроша.
— Так иди и отбери деньги. Мне ваших не надо. Мне доля отца нужна.
— Где же ее найдешь? — завопил Егор.
Полина раскрыла конверт, оставшийся в ее руках, и достала фотографии.
— Валерка поехал в Москву следом за Викой. Он глаз с нее не спускал, после того как она деньги загребла. Вот тебе наводка.
Полина передала Егору фотографии.
— Вика бросила мешки с деньгами в багажник, а те, что лежали у нее в салоне на заднем сиденье, передала тебе на перекрестке. Так? Эти снимки заставили Глумова взяться за дело всерьез, хотя поначалу он просто был рад, что тебя кинули.
— Это то, что предназначалось Аркашке. Она хотела подложить деньги в его машину. Так и сделала. Аркашка получил свое и смылся. Свою долю, доли твоего отца и Вики я закопал в другом месте, а не там, где думала Вика. На этом и успокоился. Решил, теперь она в моих руках, условия буду диктовать я. Мне и в голову не могло прийти, что в мешках нарезанная бумага.
— Смотри следующие фотки. За Викой приехали двое мужиков на машине. Утром она с ними уехала в Москву. Номера поддельные. Валерка решил ехать за ними. Следующий снимок он сделал уже в Москве. Вика покупает машину в салоне по своему паспорту. На имя Виктории Тарасовны Величко, жительницы города Перми. Все наши деньги у нее. Я обещала Глумову половину своей доли, если он сумеет их вернуть. Но в одиночку ему не справиться. Эти двое и Вика убивают людей, почему — мы не знаем. На этом снимке очередная жертва.
На фотографии были мужчина и Вика, сидящие за столиком в ресторане.
— Его зовут Илья Львович Храпов, это сказал Валере официант. В общем, ты должен ехать в Москву, связаться с Глумовым и вернуть наши деньги. Адресок его я дам.
Рубеко усмехнулся:
— Слишком легко этой стерве удается мужиков кидать, пора преподнести ей урок.
После ухода Полины Рубеко еще долго разглядывал снимки. Было ясно, с кем уехала Вика в Москву — с братом Аркашки, сбежавшим из тюрьмы. Он появился в Дубне через два дня после того, как Аркашка повесился. Значит, не застал брата живым и не нашел денег. Куда же ему еще идти, как не к жене брата? Вика сразу поняла, с кем имеет дело. Вовремя ей попались уголовнички.
Рубеко всматривался в фотографию Кирилла и понимал — в таком сил немало, одному Глумову не справиться. Похоже, Вика в конце концов и этих урок кинет. Вот тогда ее и надо брать, одинокую и беззащитную.
На следующий день Рубеко исчез. Никто этого не заметил, вот только двое мужиков расстроились. С рюкзаками и удочками, вроде бы рыбаки. Хотели взять лодку напрокат, а они все оказались притянуты к причалу цепями и заперты на висячие замки. В ожидании хозяина сидели, курили, болтали, пока один из них не заметил конверт в траве.
Поднял, достал пару листов, исписанных аккуратным почерком. Начало было интригующим: «Чистосердечное признание».
3
14 июня, 10 часов 42 минуты. Пермь
Хозяйка выглядела лет на тридцать пять, и у нее были такие же глаза, как у Вики, все остальное в разы хуже. Да и приветливой ее не назовешь.
— Мне нужно поговорить с вами, Оксана, задать несколько вопросов. Для этого я приехал из Москвы. Меня зовут Юрий Сквознов. Работаю в уголовном розыске.
— Понятно. Опять Вика попалась. Только вы зря приехали. Я не видела сестру больше трех лет. И здесь ей делать нечего. Скорее в Индию сбежит, но в Пермь не вернется.
— Вы позволите зайти?
— Заходи, коли из Москвы тащился.
— Я и не рассчитываю услышать от вас новости о Вике, — проходя в горницу старого деревянного дома, продолжал капитан. — Меня в большей степени интересует ее прошлое.
— Все ее прошлое записано в личном деле. Вам не ко мне надо было ехать, а к майору Кочергину. Сейчас он в отставке. Адресок я вам дам. Он Вику знает как облупленную. Все дела ее вел. Добрая душа, а не мент. Не то бы моя сестрица до сих пор на зоне чалилась.