Без ума от любви
Шрифт:
— Сначала отдохни, поспи.
— Ты тоже.
— Я спал, — возразил он.
— Я имею в виду по-настоящему поспать в постели. Вызови горничную, пусть она поменяет постельное белье, и ты сможешь спать здесь со мной. — Она смахнула с его щеки слезу, радуясь редко проявлявшимся у него чувствам. — Я так хочу.
— Я сменю простыни, — сказал он. — Мне приходилось это делать.
— «Верхние» горничные будут недовольны, если ты отнимешь у них работу. Они считают, что это не твое место. Большие снобы эти «верхние»
Он покачал головой:
— Я ничего не понимаю из того, что ты говоришь.
— Тогда я должна постараться.
Йен вынул из шкафа стопку простыней и стал снимать простыни с одного края кровати. Бет пыталась помочь, но поняла, что не в силах снять даже уголок.
Йен аккуратно все убрал и застелил свежие простыни на половине кровати. Затем проделал то же с другой половиной. И, осторожно подняв Бет, переложил ее на чистые простыни.
— А ты хорошо научился это делать, — заметила она, когда он прикрывал ее стегаными одеялами. — Может быть, ты мог бы открыть школу для обучения «верхних» горничных.
— Книги.
Она подождала, но он лишь выбросил в холл кучу снятого постельного белья и снова закрыл дверь.
— Прости, что ты сказал?
— Книги о том, как надо ухаживать за больными.
— Ты читал их, не правда ли?
— Я читал все.
Он снял сапоги и растянулся рядом с ней на кровати, согревая ее своим теплом.
— Книги о том, как надо ухаживать за больными?
Мысли Бет вернулись к тому моменту, когда ночью она проснулась и увидела, что Йен смотрит ей в глаза. В его золотистом взгляде было столько страдания, столько боли. Сейчас он опять избегал ее взгляда, не позволяя ей смотреть ему в глаза.
— Несправедливо, что ты смотришь на меня, лишь когда я тяжело больна, — сказала Бет. — Вот я проснулась, чувствую себя лучше, а ты отворачиваешься.
— Это потому, что когда я смотрю на тебя, то обо всем забываю. Теряю смысл своих слов и поступков. Я вижу только твои глаза. — Он опустил голову на ее подушку и положил руку ей на грудь. — У тебя такие прекрасные глаза.
Ее сердце застучало сильнее.
— А затем ты льстишь мне так, что я чувствую себя ужасно и сержусь на тебя.
— Я никогда не льстил тебе.
Бет погладила его по щеке.
— И ты знаешь, что ты самый прекрасный человек на всей земле, не так ли?
Он не ответил. Его горячее дыхание обжигало ее. Она чувствовала себя усталой, но не настолько, чтобы не ощутить, как приятно напряглись мышцы между ее бедрами.
И еще ей вспомнилась церковь, страшная боль и отчаяние миссис Палмер, и все, пропитанное запахами ее прежней жизни.
— Она ведь умерла? Я спрашиваю о миссис Палмер…
— Да.
— Она так любила его, эта несчастная женщина…
— Она была убийцей и чуть не убила тебя.
— Ну, меня это не очень радует. Она не убивала Салли, ты знаешь, что это сделала
Глаза Йена блеснули.
— Тебе не следует говорить. Ты еще слишком слаба.
— Я права, Йен Маккензи. Салли обманула Лили и собиралась присвоить все деньги, полученные за шантаж. Должно быть, Лили пришла в ярость. Ты говорил, что она болталась около спальни. И пока ты находился в гостиной после ухода Харта из комнаты, она проскользнула туда, поссорилась с Салли и ударила ее ножом. Неудивительно, что Лили согласилась переехать в этот дом в Ковент-Гардене и не покидать его.
Йен наклонился к ней.
— А вот сейчас я и гроша ломаного не дам за то, чтобы узнать, кто убил Салли.
Бет, казалось, обиделась.
— Но я раскрыла эту тайну. Скажи об этом инспектору Феллоузу.
— Инспектор Феллоуз может убираться ко всем чертям.
— Йен!
— Он думает, что он замечательный сыщик. Пусть он и узнает. А ты отдыхай.
— Но я чувствую себя лучше.
Йен сердито посмотрел на нее, но по-прежнему избегал ее взгляда.
— Мне все равно.
Бет послушно легла на подушки, но не сдержалась и погладила его по щеке. Кожа на его лице была темной и колючей — он давно не брился.
— А как же ты отыскал меня в церкви? — спросила Бет. — Как ты узнал?
— Феллоуз нашел кого-то, кто слышал, как миссис Палмер приказала кучеру отвезти их в Бетнал-Грин. Харту было известно, что там живет сестра миссис Палмер. Когда тебя не оказалось в ее доме, я решил, что ты попыталась сбежать от миссис Палмер и укрыться в церкви твоего мужа. — Он отвел глаза. — Я знал, что там ты была счастлива.
— Откуда ты мог узнать, где она?
— Я вспомнил, как исследовал все части Лондона.
Бет наклонилась к его груди, с удовольствием вдыхая свежий запах его чистой батистовой рубашки.
— Благослови Боже тебя и твою память, Йен. Я никогда не перестану изумляться ей.
— Она изумляет тебя?
— Да, но раньше я видела в ней скорее цирковой трюк. Боже мой, ты и дрессированная обезьянка…
— Обезьянка?
— Забудь об этом. Благодарю тебя, Йен Маккензи, за то, что нашел меня. Благодарю тебя за то, что ты не убивал Салли Тейт. Благодарю тебя за то, что ты был чертовски благородным и совестливым.
— Иногда я беспокоился. — Йен потер лоб жестом, свидетельствующим о наступающей головной боли. — Иногда я убеждал себя, что это был не Харт, а это был я в приступе свойственного мне гнева, после которого я ничего не помнил.
Бет накрыла ладонью его руку.
— Но ты не делал этого. Оба убийцы мертвы, и все кончено.
— Ты видела, как я пытался задушить Феллоуза. Потребовались усилия Керри и Мака, чтобы оторвать меня от инспектора.
— Ты должен признать, что Феллоуз провоцировал тебя, — сказала Бет, стараясь говорить беспечным тоном.