(Без)условная любовь
Шрифт:
— Я тебя предупреждал…
А потом уже он развернулся, под локоть Катю ухватил, практически зашвырнул в машину, ни слова не говоря, сам на переднее сел…
— Трогай, Сань. Едь к вам с Верой, а я потом пересяду…
Они доехали до квартиры Бархиных, не проронив практически ни слова. Саша вел машину, Андрей злился, молча глядя в лобовое, Вера с Катей сидели сзади, держась за руки… Вера и хотела бы расспросить подругу обо всем, из-за чего пришлось резко свернуть их девичник, но…
— Может ты у нас останешься, Катюнь? — Вера прекрасно видела, что Веселов жутко злится… Не полностью понимала, почему, но и оставлять с ним подругу не хотела.
— У нас ремонт, Вер, и сами на матрасе ляжем, куда Катю тащить еще? — Саша постарался говорить мягко, а Андрей не церемонился — снова Самойлову за локоть прихватил, в машину возвращая, уже на переднее, сам тачку обошел…
— Катя домой едет. Спокойной ночи.
Сел, захлопнул дверь, рванул…
Они снова молчали. Андрей за дорогой следил, Катя в окно смотрела. Снова ночь, как та — выпускная, тоже летняя… тоже теплая…
Девушка скинула туфли, устроилась на сиденье с ногами, положила подбородок на колени…
— Куда мы едем, Веселов? — первая заговорила, когда поняла — если домой, то больно окольными путями…
— Проветриться надо. Прокатиться хочу…
— Ну так высади меня и катайся…
Наверное, он не заслужил, чтобы Катя с ним так грубо, но… Это сегодня не заслужил, а вот по жизни…
— Мне интересно, Самойлова, а в ваших Америках не учат, что нельзя к опасным людям близко подходить? — ответ не заставил себя долго ждать. Андрей глянул на нее с прищуром, педаль газа сильней нажал, чтобы успеть на зеленый. — Или ты до сих пор к нему чувствуешь что-то, вот и пыталась спасти? Так может мне тебя к Бабочке обратно отвезти? Ты ему нос подклеишь… заодно и от пагубного влечения излечишь…
— Заткнись. Просто заткнись…
Катя ответила, снова к окну отворачиваясь. Сейчас представить не могла, как умудрилась когда-то в него влюбиться. В семнадцать нежного такого, правильного, а теперь… язвительного, колючего, острого…
— Я не буду тебя сторожить, Самойлова. Поняла меня?
— А я тебя и не просила!
Только долго в молчанку играть не смогли. Андрея распирало, Катю тоже. Вдвоем, в замкнутом пространстве, после того, как трухнули знатно оба. В первую очередь — друг за друга.
— Лучше бы спасибо сказала, гордая…
Катя оглянулась, не зная даже, чего больше хочет сейчас — расплакаться или в лицо его вцепиться.
Да, гордая. А он что, не такой? Тоже ведь…
— Не смей меня женой звать. Еще разнесут по людям…
— А тебе что, противно? Или Питер не поймет? — имя ее вроде как жениха Андрей откровенно выплюнул. Его все мужики бесили, которые вокруг нее вертятся. Беда в том, что четыре года прошло, а они все те же. Разумовский
— А Питер тут при чем вообще? Тебе тоже по голове досталось что ли? Или это остаточное? С детства еще? Когда драться предпочитал по любому поводу?
— Ты — мой единственный повод…
Бросил, глянув яростно, а у нее… дыхание перехватило. Господи…
— Я домой хочу… — Катя обхватила себя руками, отчего-то почувствовав вдруг маленькой и беззащитной, а еще ранимой до крайности… как бы не расплакаться… Прошептала почти, уже без ярости и гнева, как просьбу, очень надеясь, что Андрей послушается, но он был бы не Веселовым, если бы не…
Проехал еще сотню метров, свернул в карман, аварийку включил, ремень отстегнул, к ней повернулся… Лицо руками зафиксировал, заговорил, вроде и спокойно, но жестко как-то.
— Самойлова. Слушай меня внимательно. Я не планировал в твою жизнь лезть. Ты сама уехала тогда, за двоих все решив. Но как-то так случается, что мои планы идут лесом, потому что ты везде! Черт тебя дери! Везде! Вот тут — на нее глянул, — вот тут, — пальцем по виску постучал, — вот тут, — на грудь указал. — И я не знаю, как от этого избавиться. Как от тебя избавиться…
Потянулся к ней, почти губ коснулся — она не дала — увернулась, шепнула…
— Я не целуюсь с малолетками, Веселов…
Сказала, и тут же язык прикусить захотелось, но просто… Что она решила-то? Что? Он ведь не просил остаться… Ни разу не просил. А потом понятно стало, почему. Зачем ее останавливать, если Филимонова все же завоевана?
Андрей хмыкнул, уткнулся лбом в ее плечо… голое, как на зло… По девичьим рукам мурашки пошли, а по щекам — пятна красные…
— Какая ж ты дура, Кать… Какая дура…
Тоже прошептал, потом от нее оторвался, защелкнул ремень безопасности, рванул в сторону дома.
Доехали молча и быстро.
Катя выскочила, как только выпала такая возможность. Собиралась уйти, и слова больше не сказав, но Андрей оказался проворней. Поймал, когда она машину обходила, к теплому капоту прижал слегка, лбом лба коснулся…
— Ты его не спасешь, Кать. Его никто уже не спасет, если он сам не захочет.
— Я знаю.
— Не рви себе душу из-за мусора человеческого, даже если он когда-то был для тебя дорог…
— Не был, просто… жалко…
— Захочет — выберется.
— Ты прав…
Катя высвободилась, его руки с себя сняла, пошла в сторону парадного. Надеялась, что Андрей выдержит паузу и следом не рванет. Очень надеялась. Потому что дальше — лифт. Слишком тесный, слишком близко… И про «не целуюсь с малолетками» уже не прокатит, просто с губ не сорвется…
Ей повезло. Андрей остался на улице, Самойлова же успела зайти в квартиру, снова стянуть с ног туфли, в зеркало на себя посмотреть… Красотка… Бледная и в пятнышко…