(Без)условная любовь
Шрифт:
— Они с Разумовским так и продолжают воевать?
— Да, — только отсмеявшаяся Катя моментально приуныла. — Не хочет даже слушать о нем.
— А с Разумовским ты не говорила? Может если бы ты с ним напрямую… Он понял бы, что нет смысла тебя добиваться?
— Я бы с радостью, да только Андрей условие поставил — с ним не общаться, и я не хочу из-за Разумовского ссориться. Ты же его знаешь… Только я к нему подойду — он тут же будет этим Андрея задевать. Получается, сыграю в этой их дурацкой войне на стороне врага.
— Понимаю… С Никитой даже мой Санек в
— Ладно… Это все пройдет. Сколько тут осталось? Они разбегутся по университетам и забудут друг о друге благополучно. Надеюсь…
— А мы? — Вера глянула на подругу испуганно. Они-то тоже разбегутся скоро. Быстрее, чем хотелось бы. Сама Вера оставалась в Киеве — поступала тут на журналистику. А из Киева до Штатов лётом слишком далеко, чтобы иметь возможность видеться так часто, как хотелось бы.
— Мы справимся, Яшина. Поначалу сложно будет, тоскливо, по скайпу будем через экраны обниматься, а потом… стерпится, у тебя новые подруги появятся, у меня тоже, наверное, да и в первый раз я приеду в декабре уже — на целый месяц. И обещаю: все каникулы — твои!
Вера улыбнулась сначала, а потом снова погрустнела.
— Ага… как же… мои… А Андрей что? Неужели согласится тебя со мной делить? Месяц — это ведь не так и долго, на самом-то деле. Пролетит молнией.
— Андрей… Мы не говорили об этом еще. Я не знаю… Может он вообще предложит расстаться. И я его пойму, просто… боюсь. Не знаю, что делать, и боюсь.
Кате даже не пришлось делать первый шаг навстречу этому разговору. Подруга сама тему подняла. В нерв попала сходу практически.
— Но вы должны будете поговорить. Само не рассосется ведь. Да и какие варианты? Ты же не откажешься от поступления из-за него! — Вера сказала так уверено, а потом увидела сомненье во взгляде подруги, сама засомневалась… Что она делала бы, если ей или Саше через несколько месяцев надо было уезжать на другой континент? — Или откажешься?
— Не откажусь. Наверное… Я ведь к этому долго шла. Сознательно решение приняла, но…
— Когда ты его принимала, Андрея еще не было.
— Да, — не зря все же они были подругами — даже думали подчас одинаково.
— Знаешь, что я тебе посоветую, Коть? Не затягивайте с этим разговором. Выход вдвоем легче искать. И незнание доставляет больше страданий, чем результат разговора. Его наверняка те же вопросы мучают, но может он уже к какому-то решению пришел.
— Может… — и в памяти отчего-то снова сообщение от Алисы всплыло. Может это и есть выход? Катя в Америку уедет, а у них все и сложится? Только от мыслей таких уже тошно делалось. И откуда эти сомнения? Разве он давал повод? Разве были причины усомниться в том, что он прекрасно понимает, сколько вреда ему нанесла эта самовлюбленная девка?
— Чего задумалась? — видимо, все эти сомнения ходили тенями по лицу Кати, во всяком случае, Вера их четко прочла. — Тебя не только это беспокоит?
— Меня? Не только?
— В смысле? — Вера такого явно не ожидала, опешила даже, села в кровати, — как это «пишет»? Они переписываются что ли?!
Лучше бы Яшина сразу отмахнулась… Катя, если быть честной, как раз на то и надеялась, что подруга высмеет ее рассказ, посчитав недостойным потраченного времени, но Вера сама разволновалась.
Кате же ничего не оставалось, как тоже сесть, кивнуть, а потом рассказать тихим голосом, глядя на складки на одеяле.
— Я у него дома была, на телефон сообщение пришло, я взяла… не собиралась читать — ему отдать хотела, но взгляд зацепился…
— Вот же стерва! И что там? Давно переписываются? Все серьезно?
— Я не знаю. Так испугалась, что не рискнула читать, даже спросить побоялась.
— Ты чего? — Вера опешила. Да она бы… Да от Сашки… мокрого места не оставила бы за такое. С бывшей переписываться — это же худшее из возможных преступлений. За такое четвертуют без анестезии, а не «боятся спросить». — Катя! Это он пугаться должен! Как отреагировал на то, что ты увидела?
— Никак… Видимо, подумал, что я не видела…
— А на сообщение как отреагировал? При тебе читал?
— Тоже никак… Отложил телефон…
Вера задумалась. Поведение Андрея ей объяснить было сложно просто потому, что она парня подруги знала не слишком хорошо. Он в классе по-прежнему практически с одной Самойловой и общался, ну и с Саньком еще периодически мог парой фраз переброситься, а так… Сам факт переписки с бывшей подружкой, да еще такой… казался Вере ужасным преступлением с его стороны, но и Катю, явно и так расстроенную до крайности, пугать еще сильней не хотелось.
— Ладно, Катюнь, не дрейфь, — Вера взяла в свои руки подруги, поймала ее взгляд, постаралась своему — и взгляду, и голосу — придать уверенности, улыбнулась. — Забей на это просто. Он же по тебе сохнет. Мне аж завидно становится, когда я на вас смотрю. Честно. Это так… красиво. Ты расцветаешь, он довольным котом выглядит, от вас взгляд не оторвать просто. Видимо, кто-то этой кукле донес о том, как у вас все замечательно, вот она и бесится. Ну и пусть бесится. Мы-то знаем, что все зря, правда?
Катя кивнула. Не то, чтобы с большим энтузиазмом, но уже что-то!
— Иди сюда, глупый мой Котенок! — Вера потянулась к подруге, обняла, — я не хочу верить, что Андрей твой может вести игру на два фронта. Он и не похож на такого. Вот будь ты с Разумовским, я бы поостереглась, а Веселов-то — простой как два рубля, все на лице написано, когда грустил по этой своей Алисе — ходил будто в воду опущенный, а теперь — цветет! Благодаря тебе, в первую очередь. Так что брось свои сомнения и просто наслаждайся. Да и вообще, нам еще столько всего успеть надо! Платья до сих пор не куплены! Сценарий не выбран! ВНО в затылок дышит! Откуда у тебя время на то, чтобы по таким мелочам волноваться?