Без Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории
Шрифт:
…Наконец-то поселок Олёкма – мне выходить.
Несколько дней прожил я у строителей БАМа, а уезжал с чувством, что побывал у антистроителей антиБАМа. Здесь все наоборот – на совесть и с умом!
Сам поселок на три тысячи человек, хотя на БАМе работает 350 его жителей. Большой поселок, как говорят специалисты, 1:10. Много. В Канаде, например, в подобных поселках соотношение обычно 1:1 или 2:1. Переводя эти цифры на общечеловеческий язык, выходит, что на одного занятого в основном производстве у них один обслуживающий или на двух – один обслуживающий, т. е. занятый не в основном производстве. Поэтому там, «у них», за счет умелой организации высокая производительность труда. Лишних людей не завозят на Север. Невыгодно. Мы же «валом» берем, отсюда убытки, необеспеченность ресурсами, а то и просто головотяпство. Но не об этом речь.
Олёкма стоит среди сосен, вся деревянная. Как будто кто-то специально красивое место на берегу реки нашел, поселок построил и – что совсем в сознании не укладывается! – сохранил это красивое место. Даже сосны не вырубил. Другие поселки, что довелось видеть на БАМе, да и «красавицу» Тынду в том числе, таежными не назвать. «Много леса повалено». А в Олёкме уцелела тайга. Разве не чудо?
Здесь с первого взгляда, с первых шагов видишь рациональную продуманность. Будь то планировка поселка или обустройство, организация быта, отдыха строителей. Все одной рукой сделано, одним почерком. Так познакомился с делами, а потом с самим Владимиром Григорьевичем Новиком, начальником строительно-монтажного поезда, человеком, знаменитым на БАМе. Один из первых бамовских Героев Социалистического Труда.
Очень интересный человек. Простой, свойский. С первых минут знакомства и до прощания меня не покидало чувство, что давно его знаю. Таков он. Мужик. Обыкновенный мужик из деревни, который до всего сам дошел. Он – как Микула Селянинович, крестьянская душа, на таких Русь держалась и держится. Работы не боится, от работы не бежит.
– А я не стесняюсь. Мужик я деревенский и есть, так и пиши, – горячо заговорил он, заметив мою растерянность. – Если бы не наш крестьянский опыт, не построили бы мы БАМ, не усидели бы здесь.
Действительно, нельзя не согласиться: в поселке Олёкма все вопреки рекомендациям ученых, но все со здравым смыслом – социальные условия едва ли не лучшие на БАМе. Проблемы с жильем не остры. В детском садике есть свободные места. Школе позавидуешь. Амбулатория на высоте. И клуб, и столовая, и магазины, и все, все, все есть. Даже киоск «Союзпечать».
Но самое главное не это. Подсобное хозяйство! Вот где крестьянский навык.
Повторяю, Олёкма единственный поселок, где дети в садике, в школе, а рабочие в столовой пьют свежее и парное молоко. Едва ли не круглый год едят зелень, все лето имеют на столе свои овощи. Немного, конечно, но все-таки.
Кстати, некоторые жители поселка держат коров, свиней, кроликов, потому что деревенские они, строители с крестьянскими душами, не могут без животных, без грядки. И без свежего мяса. Около каждого домика несколько теплиц. А всего их десятки на поселок. А с ними – зелень, помидоры, огурцы…
Социологи давно заметили, что с БАМа и со всего Севера люди часто уезжают только из-за скудного питания. И заработки высокие не удержат крестьянина, привыкшего к свежим овощам, молоку. В поселке Олёкма текучести кадров почти нет. Уезжают, конечно, но немногие, на их места едва ли не по конкурсу новых людей берут.
– Мы давно отказались от комсомольцев, не берем и демобилизованных, – говорит Новик, – неоправданно брать ребят без рабочих специальностей, без опыта. Они, как правило, не задерживаются на стройке. Иное дело – человек в возрасте, с опытом. Таких мы сами, своими силами разыскиваем и приглашаем.
– Как?
– Очень просто. Едет кто-то из наших в отпуск, я ему
говорю, вот чистый вызов, сам заполнишь, как найдешь хорошего плотника. Так, по знакомству, и выкручиваемся с кадрами, без всяких оргнаборов.
– Коллектив складывается. То-то, я вижу, украинцев много, с Днепропетровщины.
– Есть и из Казахстана, Горьковской области, Приморского края, Читинской области. Коллектив же формировать надо, заниматься им. Разве такое дело на самотек пустишь? Это ж как семью заводить. Здесь тысячи проблем.
– Действительно, проблем. Например, межнациональных.
– Не-е, ничего такого у нас нет, – отвечает Новик, даже не задумываясь, – в поселке много разных национальностей. По-моему, эти проблемы от безделья. Когда есть дело, люди работают, а не выясняют отношения, кто лучше, кто хуже, кто старший брат, кто младший.
– А алкогольная проблема? Есть?
– Да тоже все в порядке. Быт обустроен, заработок прочный, кто ж станет пьянствовать? Уж года три не знаем о прогулах и пьянках.
– Однако, Владимир Григорьевич, какие-то социальные проблемы должны быть… Ну, воры, проститутки, бичи? Что же, вы живете без проблем? – не унимался я.
Новик как-то поскучнел.
– Да, были, конечно, и случаи воровства, и бабы наведывались. Только с этим быстро у нас… Вы понимаете, в поселке все друг у друга на виду, все вместе. Трудовой коллектив, короче говоря. Люди приехали работать и зарабатывать. Не мальчишки же… Нелегко нам дается денежка, чтобы кидать ее… Вот такие мы – не кулаки и не купцы. Рабочие мы. Зарабатываем хорошо и живем неплохо. Сами видите. А проблемы, конечно, есть.
– Какие же?
– Самые что ни на есть социально-экономические. Деньги деньгами, а купить на них нечего. Торговля не балует. За что работаем – за пустые бумажки?.. И год от года все хуже. Жалуются люди, устали от времянок, а на материке кооперативное жилье купить не могут… Дом – целая проблема. Отсюда неудовлетворенность. Кто-то должен помогать нам эти пролетарские проблемы решать. Наши деньги трудом заработаны, не шальные – потные они.
Уже потом, когда я познакомился поближе с поселком, с его обитателями, сам увидел, как непроста жизнь поселка, который доживает последние годы: заканчивается строительство. Такова специфика труда строителей, кочевников нынешней цивилизации: только обжились – и снова в дорогу, новые места обживать.
Что будет с поселком? С домами? С налаженными службами? С подсобным хозяйством? Никто не знает. И вновь обращаешься к «программе БАМ», к правительственным постановлениям – где ответы на эти вопросы? Нет ответов.
Даже там, где многое удалось, как в Олёкме, неуверенность в завтрашнем дне очень чувствуется. Будет ли работа у строителей? Какая? Где? А ведь на эти вопросы в первую очередь должны загодя подготовить ответы ученые. Ведь есть же в Академии наук даже научный совет по проблемам БАМа, который объединяет деятельность 130 научно-исследовательских отраслевых и академических институтов. Чем же занимаются ученые, если результатов их бурной деятельности на БАМе не видно?