Без Веры
Шрифт:
Я коснулся губами ее лобка. Короткие волосики оказались удивительно мягкими и пахли дорогими духами. «Надушилась там, что ли? – усмехнулся я. – Подготовилась к встрече со мной со всей тщательностью? Одобряю. Ты умеешь следить за собой». – Я еще раз поцеловал Веру в ароматный лобок. Чуть ниже… еще ниже.
Она крепко, до боли вцепилась мне в волосы и издала какой-то гортанный скрип. И сразу же кончила. Я понял это по тому, что чуть не остался без приличного клока волос.
– Довольно! – Вера оттолкнула меня с такой силой, что я не удержался на корточках и сел на кафельный пол. – Поднимайся, – протянула она мне руку и, помогая встать на ноги, сообщила: – Мне было в кайф. А теперь вот так. – Вера развернулась ко мне спиной и низко нагнулась.
– Может, все же пойдем в кроватку? – промямлил я, но она, и не думая распрямляться, решительно отрезала:
– Нет, сначала так.
«Сперва здесь разминка», – вспомнил я и, взяв Веру за бедра, насадил ее на свой твердый, будто отлитый из чугуна, «штырь». – Что ж, если ты хочешь, пусть будет так».
Потом мы перебрались в кровать и там вытворяли такое, что несколько раз приходилось вставать и перестилать постель. Вера, похоже, поставила цель не дать мне дожить до утра. Но я держался. И мой «механизм» меня не подводил. Ему лишь иногда требовались короткие перерывы, чтобы набрать силу и вновь быть на боевом взводе. Во время этих перерывов я хлебал прямо из бутылки холодную кока-колу и выслушивал Верины жалобы на ее семейную жизнь.
– Этот козел, – именно так, а не иначе, она предпочитала именовать своего мужа, – лучше подрочит, чем трахнет меня. А еще, представляешь, несколько раз додумывался до такого: сплавлял меня, словно шлюху, своим дружкам. «А не хотите ли, типа, попробовать мою Верку». Эти уроды, конечно, хотели. И приходилось ложиться под черт знает кого – ни рожи, ни кожи, сплошной жир и амбиции. А козел прыгал вокруг, наблюдал за всем и дрочил. И был жутко доволен. Нет, ну представляешь, что за урод! Извращенец!
– Да, извращенец. Это называется кандаулеизм, когда мужик подсовывает другим свою бабу. Своди его к сексопатологу.
– Да пошел он! – раздраженно махнула рукой Вера. – Давно бы послала урода, было бы к кому от него уйти. Слушай, Денис, у тебя есть какой-нибудь крем?
– Только «после бритья».
– Покатит. Давай, тащи сюда.
Я удивился, но послушно смотался в ванную и притащил оттуда тюбик «Нивси».
– Отлично, – отметила Вера, выдавливая на ладонь длинную белую колбаску. – Самое то. Теперь ложись на спину. Почему не стоит?! А ну-ка, подъем! – И она принялась массировать меня между ног скользкой от крема рукой. Потом, когда наступила эрекция, перевернулась на живот и потребовала. – Трахни меня.
Я лег на нее сверху.
– Не сюда. В попку.
«Так вот зачем крем», – наконец понял я и не без удовольствия исполнил Верину просьбу. Вот тогда-то она впервые за всю ночь подала голос, – до этого был только скрип.
– Тихо, – стреманулся я. – Соседи.
– Молчу, – выдавила из себя Вера и через десять секунд вновь завыла, словно сирена. Похоже, что именно сейчас она достигла самой вершины удовольствия. И пытаться заткнуть ее было бесполезно.
«Ну и черт с ними, с соседями», – решил я, продолжая трудиться над Вериной задницей.
Она насытилась сексом только к половине шестого утра. Заявила: «Устала я что-то. Надо немного поспать», и, крепко прижавшись ко мне, тут же размеренно засопела. А я-то, дурак, вообще-то, надеялся, что спать она уберется к себе. Не тут-то было!
Самое интересное, что утром медсестра Оля, когда доставила мне в палату завтрак, была ничуть не удивлена, обнаружив Веру сладко спящей рядом со мной. Только напомнила:
– Денис Аркадьевич. Вам к одиннадцати на процедуры.
– А сейчас? – сонно пробормотал я.
– Сейчас половина десятого.
– Оля, киска. Будь другом, разбуди меня в половине одиннадцатого. Я посплю еще часик. У меня была трудная ночь.
– Я вижу, – едко заметила медсестра Оля, не сводя глаз со сбитой в комок простыни. И перед тем, как выйти из комнаты, громко произнесла: – Вера Владимировна, ваш завтрак я оставила у вас в комнате.
Вере Владимировне это было до фонаря. Утомленная ночным гандикапом, она даже и не подумала проснуться.
Вот так прошли мои первые сутки в клинике «Эскулап». Так же прошли и вторые, и третьи… и седьмые. Каждый день протекал по одному и тому же расписанию. Утром я просыпал завтрак. В половине одиннадцатого кое-как выползал из развороченной за ночь постели, в которой продолжала сладко посапывать Вера, и с трудом добирался до душа. Потом до обеда процедуры, массаж и всякая подобная пакость. А после обеда я часа три наверстывал то, что не доспал в предыдущую ночь, готовясь к ночи предстоящей. В шесть часов вечера у меня в комнате объявлялась пунктуальная, как Кремлевские куранты, Ольга и просиживала, вернее, большей частью пролеживала на кое-как заправленном Верой диване часа два – когда чуть-чуть больше, когда чуть-чуть меньше. Мы болтали с ней о всевозможных пустяках, но в основном целовались до посинения губ. Как ни пыталась Ольга раскрутить меня на что-нибудь большее, я, словно девственница, ей не давался, и делать это мне было просто – за ночь Вера меня совершенно выматывала. Мне впору было пить виагру. Выпроводив Ольгу домой, я отправлялся в каминную, где, развалившись в мягком уютном кресле, читал книжку или просто смотрел на огонь в камине, слушая, как перешучиваются и подкалывают друг друга игроки в преферанс. Приходила Вера, тоже с книжкой, устраивалась где-нибудь неподалеку и, надо отдать умнице должное, совершенно не замечала меня. Вообще, днем мы с ней были совершенно чужими людьми, взаимно не удостаивая друг друга ни словом, ни взглядом. Зато в начале двенадцатого, когда жизнь на отделении чуть-чуть утихала, Вера пробиралась ко мне в «апартаменты», залезала под душ, кричала оттуда: «Сельцов, где ты там?! А ну, быстро сюда! На разминку!» И начиналось!..
Выписывался я ровно через неделю в четверг вечером, в один день с Верой. За ней приехал муженек-извращенец – маленький толстенький типчик лет сорока с обширной лысиной и в очках с астигматическими линзами. Меня «встречала», естественно, Ольга, твердо намеренная ехать со мной ко мне на квартиру, где и осесть до утра. Я ее обломал.
– Оль, не сегодня. Вот завтра – пожалуйста. Приглашаю тебя к себе в гости на все выходные. А сегодня я хочу отдохнуть.
– Отдохнуть?! – Ольга удивленно вытаращила на меня зеленые глазищи. – Это после нашей-то клиники?! Не наотдыхался здесь за неделю? – Она не знала всего.
– Не наотдыхался. Все, решено, – твердо отрезал я. – Завтра встречаю тебя здесь после работы. А сегодня, если будет скучно, звони. – И нахально расцеловавшись на прощание с Верой на глазах у ее мужа-козла и состроившей надменную рожицу Ольги, вышел на улицу, где меня поджидало такси.
…Я вернулся домой немного осунувшийся и похудевший, с полностью вылеченной физиономией и твердым намерением через полгода снова лечь в «Эскулап» на профилактическое обследование.
«Вот только главное не напороться случайно на Веру, – размышлял я, расправляя постель и собираясь продрыхать часов эдак четырнадцать. – И без нее там полным-полно симпатичных баб, на недельку отделавшихся от мужей. А молодец все-таки я, что сегодня отшил Ольгу-липучку. А то ведь не дала бы спокойно поспать. Но вот завтра… Ничего, до завтра восстановлюсь».