Безбилетный пассажир
Шрифт:
— Похоже, — объяснял Оуэн чехлу, ведь он видел перед собой только чехол, — похоже, что таитянским властям надоели так называемые «банановые» туристы.
Он испугался, что обидел собеседника.
— Простите… Но лучше, чтобы вы знали об этом… Они называют так тех, кто приезжает к ним без денег, чтобы жить, как живут туземцы, — в хижине на берегу моря и питаться фруктами и рыбой… Большинство из них через несколько месяцев заболевает, а расходы несет администрация… Вам нужно выйти незаметно, сразу же уехать из Папеэте [4]
4
Папеэте — порт и административный центр острова Таити.
Чтобы сойти на берег, каждый пассажир должен был предъявить сумму в десять тысяч франков — стоимость обратного проезда, в случае необходимости. Впрочем, у Оуэна — и это его весьма забавляло — тоже не было таких денег. Еще утром он пересчитал содержимое бумажника. У него оставалась купюра из белой шелковистой бумаги, тоненькой, как луковичная шелуха, в пять фунтов стерлингов, восемь десятидолларовых билетов — длинных, узких, плотных и гладких, как французские деньги, и немного панамской мелочи.
Для него это не имело такого значения. Он покажет паспорт, покажется сам, и ему не станут задавать вопросы. Ведь он уже стал чуть ли не лучшим другом капитана — тот теперь разыскивал его каждый день, чтобы угостить аперитивом.
— Лучше всего оставаться на борту еще несколько часов по прибытии. Обычно корабль приходит часа в два дня и уходит только на следующее утро. Я сойду на берег. Наведу справки. Вернусь под предлогом, что должен забрать багаж, и все расскажу вам.
— Спасибо…
Его немного обескураживала не столько неразговорчивость незнакомца, сколько полное равнодушие, которое ощущалось в этом человеке. Иногда казалось, что присутствие Оуэна тяготит его.
— Не удивляйтесь, если услышите днем, как кто-то постукивает пальцем по чехлу… Знайте, что это я… Прошу вас ответить мне таким же способом… Тогда я пойму, что все в порядке.
Ему пришла мысль, что пассажир может задохнуться в своем укрытии, похожем на гробницу.
Он попытался войти в контакт раз, другой… Вскоре после полудня, когда радист обедал, а шлюпочная палуба, залитая лучами палящего солнца, была пуста, Оуэн вышел из каюты капитана и постучал пальцем по чехлу.
Ответ последовал не сразу, и Оуэн испугался. Он повторил еще раз и наконец услышал какой-то звук, словно царапали по полотну.
— До вечера… — произнес он вполголоса.
Он взял за привычку делать так каждый день, даже по несколько раз в день, и пассажир отвечал послушно, но как бы нехотя.
— Вы действительно не хотите вина?
— Спасибо…
— Ничего спиртного?
— Спасибо…
В те дни, когда на десерт давали сухие пирожные, он клал их в карман для своего подопечного.
— Вас разыскивают?
— Нет…
— Вы ничем не провинились перед законом?
— Нет…
— Можете сказать мне без опаски.
— Нет…
— Значит,
— Да…
— Вы знаете кого-то на Таити?
Молчание.
На тринадцатый день, когда море стало беспокойным и серым из-за свирепствовавшего близ побережья тайфуна, Оуэн, выйдя от капитана после аперитива, не получил ответа.
Три, четыре раза Оуэн побарабанил по чехлу. Заговорить он не осмеливался.
— Вы здесь?
Тишина. Он снова и снова задавал этот вопрос, и в его голосе звучало волнение. Потом ему пришлось замолчать и отойти в сторону, когда появился радист.
Он повторил попытку в два часа, сразу после обеда. Радист сидел у себя в каюте, но Оуэн принял независимый вид.
Никакого ответа.
Правда, в четыре часа, когда Оуэн уже подумывал, не поставить ли ему в известность капитана, попросив сохранить тайну, под чехлом что-то зашевелилось. Он не посмел заговорить из-за присутствия матроса, который надраивал неподалеку медные поручни.
И только в час ночи, когда в вантах гулял ветер, он смог подойти к своему посту.
— Вы здесь?
— Да…
— Почему вы не ответили днем?
Молчание.
— Я звал вас три раза.
— Я спал.
Обе дамы Мансель, тетя и племянница, страдали от морской болезни и больше не играли часами в рами [5] в углу кают-компании. Они жили на Таити уже очень давно в доме, одиноко стоящем на берегу лагуны, и могли вести себя так же замкнуто, как и на борту, где они вообще ни с кем не разговаривали.
5
Рами — карточная игра.
Заденет ли их тайфун? Или пройдет мимо? Вместо того чтобы идти прямо по курсу, корабль описал дугу. По радио сообщали, что на одном из Маркизских островов прошел ураган и имеются многочисленные жертвы. В центре урагана оказалась шхуна, и поскольку на ней не было радиопередатчика, то никаких сведений о ней не поступало.
И все-таки на борту играли в бридж. Аперитивы, кофе, коньяк… Море постепенно успокаивалось. Дни летели быстро, потому что походили один на другой.
…Графин с водой, фрукты, куски ветчины, крутые яйца и сэндвичи, не считая сухих пирожных.
Два часа ночи. Шестнадцатый день.
Пальцы Оуэна на чехле. Тишина. Опять пальцы. Голос майора.
Никто не отвечает. Взволнованный Оуэн снова окликает таинственного пассажира, невольно повышая голос.
Оуэну пришлось отойти, заслышав чьи-то шаги, через полчаса он вернулся с припасами, оттягивавшими его карманы.
— Вы здесь?
Молчание. По-прежнему молчание. В три часа ночи снова молчание. Подобное молчание нельзя объяснить даже самым глубоким сном.
Тогда он стал развязывать узлы, чтобы приподнять чехол, и вернулся к себе в каюту за фонарем.