Безденежье

Действующие лица

Тимофей Петрович Жазиков , молодой человек.

Матвей , слуга его, старик.

Василий Васильевич Блинов , степной помещик,сосед Жазикова.

Русский купец .

Немец, сапожник .

Француз, художник .

Девушка .

Извозчик .

Незнакомец .

Человек с собакой.

Приказчик из литографии.

Комната, довольно порядочно убранная. На кровати за ширмами почивает Тимофей Петрович Жазиков. Входит Матвей.

Матвей ( у постели ). Тимофей Петрович, извольте вставать! Тимофей Петрович! ( Молчание. ) Тимофей Петрович! Тимофей Петрович!

Жазиков . Мм…

Матвей . Извольте вставать… пора-с.

Жазиков . Который час?

Матвей . Четверть одиннадцатого.

Жазиков ( с необыкновенным жаром ). Как же это ты меня до сих пор не разбудил? Ведь я говорил тебе вчера?

Матвей . Я вас будил-с. Вы не изволили вставать.

Жазиков . Ну, одеяло бы стащил. Давай скорей одеваться. ( Надевает шлафрок и выходит из-за ширм. ) А, а! ( Подходит к окну. ) Должно быть, холодно на дворе. Да и в комнате холодно. Матвей, затопи-ка печку.

Матвей . Дров нету-с.

Жазиков . Как нет дров? разве все вышли?

Матвей . Да уж с неделю будет-с, как вышли.

Жазиков . Что за вздор? Чем же ты топишь?

Матвей . Да я и не топил-с.

Жазиков ( после некоторого молчания ). Оттого-го, видно, я и зяб… Однако ж дров достать необходимо. Ну, об этом после. А самовар ты поставил?

Матвей . Как же-с, поставил.

Жазиков . Хорошо. Давай же мне поскорей чаю.

Матвей . Сейчас. Только сахар вышел-с.

Жазиков . Вышел тоже? Весь вышел?

Матвей . Весь.

Жазиков ( с негодованием ). Однако ж я не могу остаться без чаю. Ступай, достань где-нибудь сахару. Ступай!

Матвей . Да где же прикажете достать, Тимофей Петрович?

Жазиков . Ну, там, в лавочке, в долг возьми. Скажи, что завтра всё отдам.

Матвей . Да ведь в лавочке больше не верят, Тимофей Петрович, даже бранятся.

Жазиков . А сколько мы им должны?

Матвей . Семь рублей шестьдесят копеек.

Жазиков . Подлецы! Ну, сходи еще раз, попробуй, авось дадут.

Матвей . Да не дадут, Тимофей Петрович.

Жазиков . Да ты скажи им, что, дескать, на днях барин из деревни деньги получит, следуемую треть; что мы им тотчас же всё сполна заплатим. Ну, ступай.

Матвей . Да что идти, Тимофей Петрович? не дадут, уж я знаю…

Жазиков . Не дадут! Оттого, что ты глуп. Ты, чай, лавочнику кланяешься, словно милостыню просишь: пожалуйте, дескать, сахару. Нет у тебя никакой… как бишь это сказать по-русски… Ну, всё равно ты меня не поймешь. ( Раздается звонок. Жазиков бросается стремглав за ширмы и говорит шепотом из-за ширм. ) Не принимать никого! не принимать! слышишь? Скажи, что с утра уехал… ( Матвей выходит. Жазиков затыкает себе пальцами уши. )

Голос немца-сапожника . Гаспадин

дома?

Голос Матвея . Никак нет.

Голос сапожника . Gotts Donnerwetter!.. [1] Нет?

Голос Матвея . Нет его дома, говорят тебе.

Голос сапожника . А скоро будет?

Голос Матвея . Не знаю; нет, не скоро.

Голос сапожника . Как же так? это не можно. Мне нужно деньга.

Голос Матвея . Ушел, говорят тебе, ушел, в должность ушел.

Голос сапожника . Мм!.. я буду подождать.

Голос Матвея . Нельзя тебе ждать.

Голос сапожника . Я буду подождать.

Голос Матвея . Нельзя, говорят тебе, нельзя; ступай; я сам скоро выйду.

Голос сапожника . Я буду подождать.

Голос Матвея . Да нельзя, говорят тебе.

Голос сапожника . Мне нужно деньга; деньга нужно; я не пойду.

Голос Матвея . Ступай, ступай, говорят тебе!

Голос сапожника . Стиидно, стиидно! благородный человек, а такое делает! стиидно…

Голос Матвея . Да ступай же, чёрт! Не целый же мне час с тобой разговаривать.

Голос сапожника . Когда же деньги? Деньги когда?

Голос Матвея . Приходи послезавтра.

Голос сапожника . Когда?

Голос Матвея . Об эту же пору.

Голос сапожника . Ну, прощайте.

Голос Матвея . Прощай. ( Слышен стук запирающейся двери. Входит Матвей. )

Жазиков ( робко выглядывая из-за ширм ). Ушел?

Матвей . Ушел-с.

Жазиков . Ну, хорошо, ну, хорошо. Вишь, проклятый немец! Ему бы всё деньги да деньги… Не люблю немцев! А теперь ступай за сахаром.

Матвей . Да, Тимофей Петрович…

Жазиков . Знать ничего не хочу! Без чаю мне сегодня остаться, что ли, по-твоему? Хоть вынь да положь… Ступай, ступай, ступай!!! ( Матвей уходит. ) Этот старый дурак решительно никуда не годится; надобно выписать себе другого, помоложе. ( Помолчав немного. ) А денег необходимо нужно где-нибудь достать… У кого бы занять? Вот вопрос… ( Слышен звонок. ) Чёрт возьми, опять должник! [2] А Матвея я услал за сахаром! ( Звонок. ) Не могу ж я сам отворить этому чёрту дверь… ( Звонок. ) Кредитор, должно быть, бестия. ( Звонок. ) Вишь, как нагло звонит… ( Хочет идти. ) Нет, нельзя; да и неприлично. ( Отчаянный звонок. ) Хоть ты там себе тресни… ( Вздрагивает. ) Он, кажется, оборвал колокольчик… Однако ж как он смеет?.. Ну, а если это не должник? Если почтальон с повесткой? Нет, почтальон так звонить не станет… Он лучше в другой раз зайдет. ( Входит Матвей. ) Помилуй, где ты пропадаешь? Без тебя звонок оборвали. Это просто ни на что не похоже. Ну, а сахар принес?

Матвей ( вынимая из кармана сверточек серой бумаги ).Вот-с.

Жазиков . Это? ( Развертывает бумагу. ) Да тут всего четыре куска, и те все в пыли…

Матвей . Да и то, батюшка, через силу достал.

Жазиков . Ну, делать нечего. Подавай самовар. ( Начинает петь итальянскую арию. ) Матвей!

Матвей . Что прикажете-с?

Жазиков . Матвей, я хочу сшить тебе ливрею.

Матвей . Воля ваша-с.

Жазиков . Да ты что думаешь? Я сошью тебе ливрею самую модную, знаешь, этакую, серо-лиловую, с голубыми аксельбантами… ( Звонок. ) Тьфу ты, пропасть! ( Опять спасается за ширмы; Матвей выходит. )

Голос русского купца . А что, почтеннейший, барин ваш еще почивает?

Голос Матвея . Нет, вышел.

Голос купца . Вышел-с?

Голос Матвея . Вышел.

Голос купца . Так-с; раненько изволил подняться. А что, деньжонок у вас не водится?

Голос Матвея . Теперь, признаться сказать, нету. А вот ужотко будут.

Голос купца . То есть это когда же-с? Коли недолго, так я, пожалуй, и подожду-с.

Голос Матвея . Нет, уж лучше зайдите денька через два или через три.

Голос купца . Так-с. Так не водится деньжонок-то?

Голос Матвея . Теперь нету.

Голос купца . А и деньги-то за вами небольшие-с. Да уж и я, признаться, сапожки пообносил, к вам ходивши.

Голос Матвея . Дня этак через два.

Голос купца . То есть это будет в четверток? Или уж мне зайти, знаете, этак, в пятницу? Али уж в субботу?

Голос Матвея . Ну, пожалуй, хоть в субботу.

Голос купца . Придем-с в субботу. ( После некоторого молчания. ) А деньжонок теперь нету?

Голос Матвея ( со вздохом ). Нету.

Голос купца . Так-с. Так когда же приходить-то мне?

Голос Матвея . Да сказано, в субботу.

Голос купца . В субботу? Ну, пожалуй, придем-с и в субботу. И так-таки нету деньжонок?

Голос Матвея . Ах, боже мой! Нету.

Голос купца . Рубликов двадцать пять?

Голос Матвея . Нету, нету; гроша нету.

Голос купца . Ну, хоть две красненьких. [3]

Голос Матвея . Да откуда взять?

Голос купца . Так-таки нету денег-с?

Голос Матвея . Нету, нету, нету!

Голос купца . Так когда же приходить-то мне?

Голос Матвея . В субботу, в субботу.

Голос купца . А раньше нельзя?

Голос Матвея . Пожалуй, хоть раньше, всё равно.

Голос купца . Я приду в пятницу.

Голос Матвея . Ну, хорошо.

Голос купца . И деньжонок-с ложно будет получить?

Голос Матвея . Можно.

Голос купца . А теперь нету-с?

Голос Матвея . Нету, нету.

Голос купца . Так в пятницу, что ли?

Голос Матвея . Да!

Голос купца . Об эту пору-с?

Голос Матвея . Да, да.

Голос купца . Или уж в субботу-с?

Голос Матвея . Как знаете.

Голос купца . Так мы в субботу придем-с или в пятницу, как нам там сподручнее будет. Вы понимаете, как этак сподручнее.

Голос Матвея . Как знаете.

Голос купца . Может, в пятницу… А теперь никак нельзя деньжонок получить-с?

Голос Матвея . Ах ты, господи боже мой! Ах ты, господи!

Голос купца . Ну, так в субботу. Просим-с прощенья.

Голос Матвея . Прощайте.

Голос купца . Счастливо оставаться. Зайдем в пятницу или в субботу, об эту пору-с. Просим прощенья-с. ( Слышен стук запирающейся двери. Входит Матвей, бледный и в поту. )

Жазиков ( выходя из-за ширм ). Как тебе не стыдно, Матвей? целый час с дураком возишься. Кто это был?

Матвей ( угрюмо ). Небельщик.

Жазиков . А я разве ему должен?

Матвей . Пятьдесят два рубля.

Жазиков . Неужели? Да за что? Конторка-то вся рассохлась, посмотри. Это просто ни на что не похоже. Вперед буду все мебели брать у Гамбса. [4] Терпеть не могу русской работы. Уж эти мне козлиные бороды! Дешево, да гнило. ( Звонок. ) Фу, чёрт возьми! опять! Да они мне, просто, ничем заняться не дадут! Я даже чаю напиться не могу спокойно… это ужас! ( Исчезает за ширмы; Матвей отправляется в переднюю. )

Голос девушки . Что, ваш господин дома? ( Жазиков проворно выглядывает из-за ширм. )

Голос Матвея . Нет, ушел с утра.

Жазиков ( громко ). Кто там?

Голос девушки . Как же вы говорили, что его дома нет?

Голос Матвея . Ну, взойдите… Что ж, коли он сам…

( Входит девушка лет семнадцати, с узелком в руках, в салопе и в шляпке. )

Жазиков ( с любезной улыбкой ). Что вам надобно?

Матвей . Она от прачки.

Жазиков ( несколько смутясь ). А! Так что вам надобно?

Девушка ( подает ему счет ). Вот по этому получить-с.

Жазиков ( равнодушно ). А! ( Проглядывает счет. ) Ну, хорошо. Одиннадцать рублей сорок копеек. Хорошо. Зайдите, пожалуйста, завтра.

Девушка . Мне приказала Арина Матвевна сегодня получить.

Жазиков . Я, пожалуй, и сегодня бы вам отдал ( с улыбкой ), и с удовольствием – да мелочи нету, то есть, поверите ли? совсем нет мелочи.

Девушка . Я разменяю, в лавочку схожу.

Жазиков . Нет… лучше уже зайдите вы в другой раз ( играя кистями шлафрока )… этак – завтра, что ли, или даже сегодня, после обеда…

Девушка . Да нет; пожалуйте теперь; Арина Матвевна меня забранит.

Жазиков . Ах, какая же она жестокая! Вас бранить – это верх несправедливости! Я даже признаюсь – не понимаю… Как вас зовут, душенька моя?

Девушка . Матреной.

Жазиков . Милая Матренушка, вы мне очень нравитесь.

Девушка . Да нет; да нет; пожалуйте денег. Вот по этому счету.

Жазиков . Поверьте, я вам заплачу, всё сполна заплачу. Я в отчаянии… ( Раздается звонок. ) Чёрт бы их побрал! Прощайте, милая моя. До завтра. Приходите завтра; всё получите сполна. Прощайте, ангелочек вы мой!

Девушка . Да нет; да нет… ( Жазиков исчезает за ширмы. )

Матвей . Ну, ступай, ступай, голубушка; ступай…

Девушка . Да Арина Матвевна меня забранит.

Матвей . Ну, ступай, ступай! ( Выпроваживает ее. )

Жазиков ( кричит Матвею вслед ). Ты ее по черной лестнице проведи! слышишь? ( Про себя. ) А то столкнутся, пожалуй… Экая гадость! Экая гадость!.. А прехорошенькая она, чёрт возьми! Надобно будет этак – того… ( Звонок. Жазиков прячется за ширмы. )

Голос хриплый и грубый ( в передней ). Дома?

Голос Матвея ( с робостью ). Никак нет-с.

Голос незнакомца . Да ты врешь!

Голос Матвея . Ей-богу-с.

Голос незнакомца . Да что твой барин? Смеется, что ли, надо мной? Что я его холоп, что ли? Я ж ему дал денег, да я ж и бегай к нему каждый день. Дай мне бумагу, перо, – я ему записку напишу.

Голос Матвея . Извольте-с!

Голос незнакомца . Да шубу стащи, старый пес.

( Входит незнакомец высокого роста, толстый, с черными бакенбардами. Матвей достает клочок бумажки и перо. Незнакомец садится за стол, ворчит и пишет. За ширмами мертвая тишина. )

Незнакомец ( вставая ). Вот, дай это ему, твоему барину. Слышишь?

Матвей . Слушаю-с.

Незнакомец . Да скажи ему, твоему барину, что я шутить не люблю. Просьбу подам; в тюрьму упеку его, твоего барина. Я ему дам, твоему барину! ( Уходит; в передней со стуком надевает калоши. Дверь запирается. Минуты через две выходит из-за ширм Жазиков. )

Жазиков ( с негодованием ). Подлец! Что он, застращать меня хочет, что ли?.. Нет, брат, не на того наскочил. Ты еще меня, брат, не знаешь! ( Читает письмо. )Подлец, подлец! неблагородный подлец! ( Рвет письмо в клочки. ) Грубый, невежественный мужик! Да, впрочем, хорош и я! Нужно ж мне было связываться с таким… Вишь, грозить мне вздумал! ( Ходит в волнении по комнате. ) Надобно принять решительные меры. ( Раздается звонок. ) Ах, боже мой! ( Опять исчезает за ширмы. )

Голос Матвея ( в передней ). Что тебе?

Другой голос . Да вчера возил их милость…

Голос Матвея . Куда возил?

Другой голос . А в Подьяческую возил, да с Подьяческой на Пески.

Голос Матвея . Ну, так что ж тебе?

Другой голос . Да вот приказал прийти сегодня за деньгами.

Голос Матвея . А сколько тебе?

Другой голос . Три гривенничка.

Голос Матвея . Ну, приходи завтра.

Другой голос ( после некоторого молчания ). Слушаю, батюшка.

Жазиков ( выходя из-за ширм ). Да; я вижу, мне деньги нужны, просто даже необходимы… Матвей! ( Входит Матвей. ) Ты знаешь, где живет генерал Шенцель?

Матвей . Знаю-с.

Жазиков . Ты ему сейчас отнесешь от меня письмо. Ступай. Я позову тебя. ( Садится за стол и пишет. ) Какие мерзкие перья! Надобно будет в английском магазине купить… ( Читает вслух. ) «Ваше превосходительство, позвольте мне прибегнуть к вам с покорнейшей ( поправляет ),всепокорнейшей просьбой: не можете ли вы мне дать взаймы на несколько дней триста рублей ассигнациями? Мне чрезвычайно совестно вас беспокоить, но я надеюсь на вашу снисходительность. Я, с своей стороны, буду вам чрезвычайно благодарен и непременно к сроку отдам все деньги сполна. Остаюсь искренно и душевно преданный вам…» Кажется, хорошо? Немножко фамилиарно, да это не беда. Показывает всё-таки самостоятельность некоторую, развязность… Ничего! ведь я не разночинец какой-нибудь, чёрт возьми! я дворянин! Что-то будет?.. Матвей! ( Матвей входит. ) Вот – отнеси. Да, пожалуйста, не мешкай и приходи скорее. Ведь он в двух шагах отсюда живет.

Матвей ( уходя ). Чего мешкать!

Жазиков . Ну, что-то будет? Мне кажется, он даст. Он хороший человек и меня любит. А я чаю-то до сих пор еще и не пил. Небось простыл. ( Пьет. ) Именно, простыл. Ну, делать нечего. ( После некоторого молчания. ) Надобно бы чем-нибудь однако ж заняться… нет, не могу; подожду Матвея. Что-то он мне принесет? Ну, как он его дома не застанет? Который час? ( Подходит к часам. ) Половина двенадцатого. ( Задумывается. ) Попробовать бы написать что-нибудь. Да что писать? ( Ложится на софу. ) Плохо! ( Вздрагивает. )Матвей!.. Нет, еще не он. ( Начинает декламировать. )

Но грустно думать, что напрасно

Была нам молодость дана… [5]

Да, именно грустно; Пушкин великий поэт. Что это Матвей не идет? ( Задумывается. ) А ведь надобно правду сказать, напрасно я в военную службу не вступил. Во-первых, всё-таки лучше, а во-вторых, – у меня, я это чувствую, у меня есть способности к тактике – есть… Ну, уж теперь не воротишь! Уж теперь… извини, Тимофей Петрович, не воротишь. ( Входит Матвей. Жазиков бросается головой в подушки, закрывает глаза руками и кричит. ) Ну, я знаю, знаю, знаю… Дома не застал? ну, дома не застал?.. ну, говори скорей.

Матвей . Никак нет-с. Застал.

Жазиков ( поднимая голову ). А! застал… И ответ получил?

Матвей . Как же-с, получил.

Жазиков ( отворачивая голову и протягивая руку ). Подай, подай… ( Щупает письмо. ) Эх! что-то нежирно. ( Подносит письмо к зажмуренным глазам. ) Ну! ( Открывает глаза. ) Да это мое письмо!

Матвей . Они в вашем письме изволили приписать.

Жазиков . Ну, понимаю, понимаю! Отказ… Экой журавль проклятый! Я и читать его ответа не могу… ( Бросает письмо. ) Я знаю, что там писано… ( Поднимает письмо. ) Однако всё же лучше прочесть: может быть, он не совсем отказывает… может быть, обещает… ( К Матвею. ) Что, он сам тебе отдал письмо?

Матвей . Никак нет-с, с человеком выслал.

Жазиков . Мм… Ну, прочтем, делать нечего. ( Читает и улыбается иронически. ) Хорош, хорош… «Любезный Тимофей Петрович, никак не могу удовлетворить твою просьбу. Впрочем, пребываю…» Впрочем, пребываешь! Вот оно и благорасположение! Вот они приязненные-то отношения, вот они! ( Бросает письмо. ) Чёрт с ним совсем!

Матвей ( со вздохом ). Незадачный выдался денек!

Жазиков . Ну, ты будешь рассуждать теперь! Ступай-ка лучше вон. А я работать должен, понимаешь? ( Матвей выходит. Жазиков прохаживается по комнате. ) Скверно, Скверно… Что ж делать? ( Усаживается перед столом. ) Надобно приниматься за работу. ( Потягивается, берет французский роман, развертывает наудачу и начинает читать. Входит Матвей. )

Матвей ( вполголоса ). Тимофей Петрович…

Жазиков . Ну, что еще?

Матвей ( вполголоса ). Пришел наумовский человек.

Жазиков ( шёпотом ). Сидор?

Матвей ( так же ). Да-с, Сидор.

Жазиков ( так же ). Зачем же он пришел?

Матвей ( так же ). Говорит, что, дескать, деньги нужны; барин в деревню едет, его с собой берет, так пришел просить о деньгах-с.

Жазиков ( так же ). А я ему сколько должен?

Матвей ( так же ). Да с процентами теперь рублей пятьсот наберется.

Жазиков ( так же ). Ты ему сказал, что я дома?

Матвей ( так же ). Никак нет-с.

Жазиков ( так же ). Ну, хорошо. Только как же я звонка-то не слыхал?

Матвей ( так же ). Да он-с по черной лестнице прошел.

Жазиков ( шёпотом, но с сердцем ). А зачем они у тебя по черной лестнице шляются? Зачем задний ход знают! Этак они, пожалуй, меня обокрадут когда-нибудь! Это беспорядок! Я этого не терплю! На то парадная лестница есть…

Матвей ( всё шёпотом ). Слушаю-с. Я его теперь отошлю-с. Только вот он всё спрашивает-с, когда ему можно будет за деньгами-то зайти-с.

Жазиков ( всё так же ). Когда… когда… ну, через неделю, что ли…

Матвей ( так же ). Слушаю-с. Только вы, батюшка Тимофей Петрович, уж ему-то деньжонок-то выдайте, коли случатся.

Жазиков . Да что он тебе – сват, что ли? кум?

Матвей . Кум и есть.

Жазиков . То-то ты за него так и хлопочешь… Ну, ступай, ступай… хорошо; заплачу… ступай. ( Матвей выходит. ) Все они заодно… уж я их знаю… племя такое… ( Опять принимается за французскую книжку и вдруг поднимает голову. ) А его превосходительство-то… а? ожидал я этого! Вот тебе и друг моего отца и старинный сослуживец!.. ( Встает, подходит к зеркалу и поет. )

Уймитесь, волнения страсти, [6]

Засни, безнадежное сердце…

Однако надо работать. ( Садится опять за стол. ) Да, надобно, надобно. ( Входит Матвей. ) Ты это, Матвей?

Матвей . Я-с.

Жазиков . Что там?

Матвей . Да пришел какой-то собачник; вас спрашивает; говорит, что вы, дескать, третьего дни приказали ему прийти к вам на квартиру.

Жазиков . Ах! точно, точно, точно… Что же, он собаку привел?

Матвей ( грустно ). Привел-с.

Жазиков . Ах! покажи… Вели ему войти… легавую?.. ах!.. Войди сюда, любезный!

( Входит человек в фризовой шинели, с подвязанной щекой; у него на привязи старая дрянная собака. )

Жазиков ( осматривает собаку в лорнет ). Как ее зовут? Человек ( сиплым и глухим голосом ). Миндор.

( Собака робко взглядывает на своего хозяина и судорожно шевелит куцым хвостом. )

Жазиков . И хорошая собака?

Человек . Важнейшая. Иси, Миндор!

Жазиков . Поноску знает?

Человек . Как не знать! ( Вытаскивает шапку из-под мышки и бросает ее на пол. ) Пиль-апорт! ( Собака приносит ему шапку. )

Жазиков . Хорошо, хорошо; а в поле какова?

Человек . Первейший сорт… Куш! тибо! эх, ты!

Жазиков . А стара она?

Человек . Третья осень пошла… Куды, куды ты? ( Дергает ее за веревку. )

Жазиков . Ну, а цена ей какова?

Человек . Пятьдесят рублей; меньше нельзя.

Жазиков . Ну, что за вздор! возьми тридцать.

Человек . Нет, нельзя; я и так дешево запросил.

Жазиков . Ну, десять целковых возьми! ( Лицо Матвея изображает страшную тоску. )

Человек . Нельзя, барин, никак нельзя.

Жазиков . Ну, так чёрт с тобой… а какой она породы?

Человек . Породы хорошей.

Жазиков . Хорошей?

Человек . Уж мы других собак не держим. Бог с ними совсем!

Жазиков . Будто уж не держите?

Человек . Да что их держать?

Жазиков ( к Матвею ). А ведь хорошая, кажется, собака? как ты думаешь?

Матвей ( сквозь зубы ). Хороша.

Жазиков . Ну, хочешь тридцать пять рублей?

Человек . Крайняя цена – сорок рублей; извольте – за сорок рублей отдам.

Жазиков . Нет, нет, ни за что!

Человек . Ну, уж так и быть, возьмите, бог с вами.

Жазиков . Давно бы так. И хорошая собака?

Человек . Да уж такая, батюшка, собака… в целом городе такой не сыщете.

Жазиков ( с некоторым замешательством ). Вот видишь ли, братец, у меня теперь деньги есть, – да мне они на другую, знаешь, покупку нужны… а ты приходи-ка завтра, так – об эту же пору, понимаешь? – или послезавтра, что ли, только пораньше.

Человек . Да пожалуйте задаточек… я собаку-то у вас оставлю.

Жазиков . Нет, брат, нельзя.

Человек . Целковенький пожалуйте.

Жазиков . Нет, уж я лучше тебе всю сумму сполна выплачу.

Человек ( подходя к двери ). Послушайте-ка, барин… Дайте мне теперь деньги, я вам ее за тридцать рублей отдам.

Жазиков . Теперь нельзя.

Человек . Ну, беленькую дайте.

Жазиков . Теперь нельзя, любезный мой, совершенно невозможно.

Человек . Двадцать рублей – хотите?

Жазиков . Экой ты человек! говорят, нельзя.

Человек ( уходя ). Иси, Миндор, иси! ( Ухмыляется горько. ) Видно, у вас, ваше благородие, денег-то и не бывало вовсе… Иси, подлец, иси!

Жазиков . Как ты смеешь?

Человек . А еще к себе зовет!.. иси!

Жазиков . Пошел вон, грубиян! Матвей, гони его! взашей его!

Человек . Ну, ну, потише… я и сам пойду…

Жазиков . Матвей, я тебе приказываю…

Человек ( в передней ). Сунься-ка, старый хрыч!..

( Матвей выходит вслед за ним. )

Жазиков ( кричит им вслед ). Гони его, бей в мою голову!!! Вон, пошел вон!.. ( Начинает ходить по комнате. ) Экое грубое животное!.. А собака-то в сущности, кажется, нехороша. Я и рад, что не купил. Но он не груби! он не смей грубить! ( Садится на диван. ) Экой в самом деле денек выдался! Ведь вот ничего еще с утра не сделал… и денег не достал. А деньги нужны мне теперь, очень нужны… Матвей!

Матвей ( входя ). Чего изволите?

Жазиков . Ты отнесешь от меня письмо к Криницыну.

Матвей . Слушаю-с.

Жазиков . Матвей!

Матвей . Что прикажете-с?

Жазиков . Как ты думаешь, даст он мне денег?

Матвей . Нет, Тимофей Петрович, не даст.

Жазиков . А даст! ( Щелкает языком. ) Вот увидишь, что даст!

Матвей . Не даст, Тимофей Петрович.

Жазиков . Да почему же, почему?

Матвей ( после некоторого молчания ). Тимофей Петрович, позвольте мне, старому дураку, слово молвить.

Жазиков . Говори.

Матвей ( откашливается ). Тимофей Петрович! позвольте мне вам доложить: нехорошо, нехорошо то есть вы здесь изволите жить. Вы, батюшка, наш природный господин; вы, батюшка, столбовой помещик; охота же вам проживать в городе – в нужде да в хлопотах. У вас есть, батюшка, родовое именье, вы сами изволите знать; матушка ваша, милостию божией, изволит здравствовать – вот вам бы к ней и поехать на жительство – в свое-то, в родовое поместье-то.

Жазиков . Ты от матушки письмо получил, что ли? С ее слов, видно, поешь?

Матвей . От барыни я письмо действительно получил; удостоился, так сказать; и к ней о вашем здоровье отписывал, как она приказывать изволила, всё в подробности. Доложу вам, Тимофей Петрович, об вас изволит сокрушаться; изволит писать: ты-де мне всё напиши, всё, что оне делают, кого принимают, где бывают, всё, дескать, опиши; изволит мне грозиться, что, дескать, под гнев мой попадешь, и на тебе, дескать, взыщу, коли не опишешь. Ты, говорит, доложи Тимофею Петровичу, что ихняя родительница сокрушаться изволит о нем – так и написано-с: родительница, и, дескать, прибавь, что, дескать, на службе не состоит, а в Питере живет да деньги тратит; на что это похоже? Вот как-с.

Жазиков ( с принужденной улыбкой ). Ну, а ты что ей написал?

Матвей . Я докладывал барыне, что, дескать, милостию божиею всё обстоит благополучно; а об чем писать оне изволили, всё исполню в точности и Тимофею Петровичу доложу и госпоже донесу. Эх, Тимофей Петрович! Тимофей Петрович! Поехали бы вы, кормилец, в Сычовку, зажили бы вы себе барином, завелись бы домком, хозяюшкой… Что вы здесь живете, батюшка мой? Здесь-то вы от каждого звоночка, словно зайчик, сигаете, да и денежек-то у вас не водится, да и кушаете вы не в меру.

Жазиков . Нет, в деревне скучно; соседи все такие необразованные… а барышни только что глаза пучат да потеют от страха, когда с ними заговоришь…

Матвей . Эх, Тимофей Петрович! да здешние-то что? Да и что за господа-то к вам ходят? Ведь, ей-богу, не на что взглянуть. Народ маленький, плюгавенький, больной, кашляют, прости господи, словно овцы. А у нас-то, у нас-то! Да и теперь, правду сказать, не то, что прежде. Нет-с! Дедушка-то ваш, вечная ему память, Тимофей Лукич, ведь с косую сажень был ростом! как изволит осерчать, бывало, да как крикнет зычным голосом – так от него, голубчика, рад в землю уйти! Вот был барин, так барин! Уж зато, коли ты ему полюбился али так, час добрый на него найдет, так уж награждает тебя, награждает, ажио тошно становится. А хозяюшка его, старая-то барыня наша, – уж какая была добрая! В рот чтоб этак до обеда – и ни-ни.

Жазиков . А я всё-таки в деревню не поеду, я там от скуки с ума сойду.

Матвей . Да с деньгами будете, батюшка вы мой, Тимофей Петрович! А здесь вот, например, хоть бы я, холоп ваш, разумеется, мне что! А всё же обидно. Ну, вот извольте посмотреть ( распахивает пола кафтана ): ведь только слава что штаны. А в деревне-то благодать! Хоромы теплые, почивай себе хоть целый день, кушай вволю… а я здесь, доложу вам, то есть ни разу до сытости не наедался. Ну, а охота-то, батюшка, охота-то за зайцами да за красным зверем? Да и матушку вашу, Василису Сергеевну, успокоить на старости лет нехудо.

Жазиков . Что же, я, пожалуй, в деревню бы и поехал. Да вот беда: не выпустят оттуда. Просто нельзя будет оттуда вырваться. Да еще и женят, пожалуй, чего доброго!

Матвей . И с богом, батюшка, коли женят! Дело христианское.

Жазиков . Нет, уж этого ты не говори; вот уж этого ты не говори.

Матвей . Воля ваша, конечно. Ну, например, здесь, Тимофей Петрович, опять-таки скажу, здесь у меня душа не на месте. Ну, сохрани бог, украдут что-нибудь у нас – пропал я! и поделом пропал: зачем не уберег барского добра. А как его уберечь? Оно, конечно, мое дело холопское; никуда не отлучаюсь… сижу себе в передней с утра до ночи… а всё же не то, что в деревне; всё душа не покойна. Так иногда даже дрожь пронимает; сидишь и трясешься, только богу молишься. Днем-то и соснуть порядком не приходится! Да и что за люди здесь? Подобострастья никакого; страху нет; наш же брат, холоп, а куды-те! Идет себе да поглядывает, словно невиноватый! Вор на воре – мошенник на мошеннике! Иного, кажется, прости господи, и сроду-то никто не учил! Что тут за жизнь, Тимофей Петрович, помилуйте! То ли дело в деревне? уваженье какое! почет, тишина! Милостивец вы наш, кормилец вы наш, послушайтесь меня, старого дурака! Я и дедушке вашему служил, и батюшке вашему, и матушке; чего-чего на веку своем не видал: тальянцев видал, и немцев, и французов из Одести – всех видал! Везде бывал! А уж лучше своей деревни нигде не видал! Эй, послушайтесь меня, старика! ( Раздается звонок. )Ведь вот, Тимофей Петрович, вот вы опять и дрогнули… вот.

Жазиков . Ну, пошел, пошел, отворяй… ( Матвей выходит, Жазиков остается неподвижным, но за ширмы не уходит. )

Голос . Monsieur Jazikoff?

Матвей ( за сценой ). Кого тебе?

Голос . Monsieur Jazikoff?

Матвей ( за сценой ). Нет его дома.

Голос ( с удивлением ). Niet? Comment niet? Sacredieu! [7]

Матвей ( за сценой ). Да кто ты такой?

Голос . Voila ma carte, voila ma carte. [8]

Матвей ( за сценой ). Ну, защебетала сорока проклятая… ( Дверь запирается. Матвей входит и подносит Жазикову карточку. )

Жазиков ( не смотря на нее ). Я знаю, знаю, кто это был… Живописец, француз… я же ему приказал прийти сегодня для моего портрета… Впрочем, всё равно, не беда; однако ж надобно написать к Криницыну; плохо приходится. ( Садится за стол и пишет; потом встает, подходит к окну и читает вполголоса. ) «Любезный Федя, выручи друга из беды, не дай ему погибнуть в цвете лет, пришли 250 руб., асс., или же 200. Деньги ты можешь вручить посланному. А я, брат, буду тебе благодарен до гробовой доски. Пожалуйста, Федя, не откажи. Будь отцом и благодетелем. Твой и проч.» Кажется, хорошо? Ну, вот тебе, Матвей, письмо. Ступай на извозчике. ( Видя, что Матвей хочет возражать. ) Да вот, на том извозчике, которому я уже кстати должен. Он знакомый – в долг свезет. Так, пожалуйста, отдай письмо и проси ответа, – слышишь, непременно ответа проси!

Матвей . Слушаю.

Жазиков . Ну, ступай, Матвей! дай бог тебе счастья и удачи. Ступай. ( Матвей удаляется. ) А ведь, чёрт возьми, как порассудить хорошенько, – Матвей-то, выходит, прав: мне нравятся его простые, но дельные возражения: именно в деревне лучше. Особенно летом. Притом я люблю русскую природу. Ну, на зиму можно опять приехать в Петербург. Правда, соседи у нас большею частию люди необразованные; но добрые и умные люди между ними есть. С иным даже приятно разговаривать. Этак незаметно его развиваешь, направляешь… ничего! так что даже можно пользу приносить. Ну, а насчет девушек – известное дело: всякая девушка мягкий воск, лепи из нее что хочешь. ( Расхаживает по комнате. ) Одно в деревне, признаться, нехорошо… Бедность там какую-нибудь видеть, притеснение… с моими идеями неприятно; действительно, неприятно. Ну, а зато верховая езда, охота, много удовольствий, признаться… ( Задумывается. ) Надобно будет, однако, себе платья заказать… галстуков накупить… надобно распорядиться. Охотничью курточку сшить. А напрасно я сегодня собаку не купил. Кстати бы пришлось. Ну, да я достану другую. Книг можно с собой взять побольше; самому писать что-нибудь такое новое, такое, что никому еще в голову не приходило… Всё это довольно приятно. Зимою я бы не хотел остаться в деревне; но кто ж мне приказывает жить в деревне зимой? Прав, прав Матвей… не надобно пренебрегать старыми людьми. Они иногда… да, именно! Ну, с другой стороны, и с матерью повидаться тоже ведь надобно. Она, пожалуй, мне и денег даст. Поломается, а даст. Да, еду в деревню. ( Подходит к окну. ) А как мне будет расстаться с Петербургом? Прощай. Петербург; прощай, столица! Прощай, прощай и ты, Веринька! Вот уж никак не ожидал я такой скорой разлуки! ( Вздыхает. ) Много-много я здесь оставляю такого… ( Опять вздыхает. ) И долги свои все выплачу. Поеду! Непременно, непременно еду!.. ( Раздается звонок. )Фу, чёрт возьми! опять Матвея нет! Где он пропадает? ( Звонок. ) А! кажется, это не должник, не так звонит что-то. Да и притом уже время не то! ( Звонок. ) Пойду отворю… Ну, смелей! что за вздор! ведь я в деревню еду. ( Идет в переднюю; слышны лобызанья и восклицанья. ) Василий Васильевич! это вы? какими судьбами? ( Медвежий голос отвечает: «Я… я» ). Снимите шубу, да пожалуйте в комнату. ( Входит Жазиков и Василий Васильевич Блинов, степной помещик, с огромными крашеными усами и пухлым лицом. )

Жазиков ( с приятнейшей улыбкой ). Давно ли к нам пожаловали, любезнейший Василий Васильевич? Как я рад! как я рад!.. Садитесь, садитесь…Вот здесь, на этом кресле, здесь вам будет удобнее. Ах, боже мой, как я рад! глазам не верю!

Блинов ( садится ). Дай отдышаться. ( Обтирает пот с лица. ) Ну, высоко же ты живешь… Фу!

Жазиков . Отдохните, Василий Васильевич, отдохните… Ах, боже мой, как я рад! как я вам благодарен; где вы изволили остановиться?

Блинов . В «Лондоне». [9]

Жазиков . А давно ли приехать изволили?

Блинов . Вчера в ночь. Ну, дорога! Ухабищи здоровенные такие, что только держись…

Жазиков . Напрасно вы беспокоились, Василии Васильевич; напрасно выехали сегодня… Вам бы следовало отдохнуть с дороги… прислали бы ко мне…

Блинов . Э! вздор! что я за баба. ( Оглядывается и опирается кулаками в колени. ) А тесненько ты живешь. Старуха твоя тебе кланяется; говорит, что ты, дескать, забыл ее; ну, да она баба, – чай, врет.

Жазиков . Так матушка здорова?

Блинов . Ничего… живет.

Жазиков . Ну, а ваши как?

Блинов . И они ничего.

Жазиков . Надолго вы к нам пожаловали?

Блинов . А чёрт знает! я по делу.

Жазиков ( с соболезнованием ). По делу?

Блинов . А то какой бы дьявол меня сюда притащил? Мне и дома хорошо. Да вот проклятый завелся сосед – в тяжбу втянул меня, проклятый…