Бездна небес

Samus

— Не выйдет у тебя умереть в одиночку, Бранд! — со смехом заявил Ролло, хлопая его по плечу. — Нечего было совершать столько подвигов!

— Да уж, — проворчал Бранд, складывая руки за спиной. — Пошли, пока еще кто-нибудь не прибежал.

Глава 10

13 день 4 месяца 880 год, неподалеку от Амадии, столицы Дарнии

— Не зову тебя в гости, — сказал Ролло.

— Мне хватило и прошлого визита, — проворчал Бранд.

Они

хлопнули друг друга по плечам, обнялись и Ролло отправился домой, к главному храму Серканы, а Бранд в одиночестве пошел обратно к Амадии. Всех вдруг обуяло желание навестить дом и Минт отправился в окрестности Амалька (несомненно похвастаться и переиметь всех, кого не успел год назад), Лана в родные степи, а Ролло в главный храм Серканы.

Бранд уже возвращался раз домой, на кладбище живых мертвецов, и возвращался в Благую Тишь, сожженную до основания. Повторять печальный опыт не хотелось, и он решил отправиться дальше, в Алавию, договорившись с остальными, что догонят, по мере возможности.

Бранд неспешно брел по обочине дороги, просто наслаждаясь одиночеством и природой вокруг. Да, по дороге изредка проезжали всадники, пару раз попались телеги, но живые не лезли к Бранду. Оценивали, видели уровень, приоткрывали восхищенно рты и глаза и не лезли. Пыль еще не началась, весенняя грязь здесь, в отличие от вольных земель, уже подсыхала, над головой светило солнце и чирикали птички.

— Разумеется, все было слишком прекрасно, такое не могло продолжаться долго, — проворчал Бранд.

— Другие живые всю жизнь вспоминали бы даже одну встречу с богами, — с улыбкой ответила Ордалия.

— Я не другие, — нахмурился Бранд.

Ордалия пребывала в облике Милли Уолторп, его домохозяйки из Благой Тиши. Намек внешностью исключительно для Бранда, так как проезжавшие мимо видели просто пожилую толстуху, в традиционном дарнийском платье, с широкими рукавами и поясом под грудь.

— Вижу, тебе неприятен мой облик, потому что ты потерял Благую Тишь и не смог ее защитить.

Бранд чуть прищурился, скрестил руки на груди.

— Твои мысли все еще твои мысли, ты не веришь в богов и мне нет хода в твою голову.

— Отлично, пусть так и остается! — свирепо отозвался Бранд.

— Это не чтение мыслей, а просто опыт, — сказала Ордалия. — Ты прожил семьдесят лет, Бранд, разве ты не замечал, что видишь и понимаешь молодых, даже когда те пытаются скрыть что-то от тебя? Я прожила намного дольше тебя.

— Поэтому читаешь меня, как открытую книгу?

Подозрительность Бранда взлетела фонтаном до небес. Если его могли так читать, если его видели насквозь, то все планы, уловки и хитрости были напрасны. Отступать он не собирался, но шансы на успех летели вниз не менее стремительно, чем его подозрительность вверх.

— Поэтому я могу понять твои чувства, — ответила Ордалия, — потому что и сама разделяю их. Вижу, ты не утратил прежней подозрительности и неверия, можешь не верить моим словам, но я обязана объясниться. Кстати, это тебе.

Она протянула Бранду знакомую книгу, в которой

описывалось зарождение мира. Бранд вернул ее жрецам Ордалии перед тем, как отправляться к Городу Любви, разумеется, богиня могла забрать книгу из храма в любой момент, но. Появление книги в такой момент только усилило подозрительность Бранда, которая и без того накрывала его с головой.

Он не спешил кидаться с кулаками, но мысли о предательстве и ловушки так и мельтешили в голове.

— Я отдаю ее тебе без каких-либо обязательств и требований с моей стороны, — продолжила Ордалия с ласковой улыбкой, — хотя, если тебя спросят, надо будет рассказывать иное.

— Надо?!

— Прошу тебя, Бранд, выслушай меня и потом сам решишь, брать книгу или нет.

Божественная книга упала между ними с глухим стуком, чуть съехала по обочине дороги. Божественная книга, о, она бы пригодилась Бранду, тем более отданная без каких-либо обязательств! Но именно щедрость и своевременность такого подарка усиливали его подозрительность и паранойю.

В то же время, в Алавию он не особо спешил.

— Каждый из богов отвечает за что-либо и этот аспект становится частью бога, начинает влиять на него. Бесчисленные годы я была богиней жизни и целительства, бродила среди живых, и сама словно стала одной из них. Но там, где обычный живой грустил о смерти семьи, любимого человека, я испытывала все это, умноженное в тысячи, миллионы раз! Потеря живых, смерти, бесконечный поток боли, от которого не спасала радость зарождения новой жизни. Я устала, Бранд, и хочу умереть, но умереть так, чтобы не погибли живые, поэтому я помогаю тебе.

Бранд не сдвинулся с места лишь потому, что было бесполезно атаковать это тело, химеру, сконструированную, дабы богиня могла явиться в мир живых, не нарушая договора. Голова его раскалывалась от перезвона паранойи, мыслей о ловушке, что его план раскрыли и теперь все пойдет прахом. Тело рвалось действовать, бежать вперед, дабы успеть, словно можно было опередить богов и демолордов.

— Не волнуйся, никто из других богов не в курсе твоих планов, да и я поняла все лишь потому, что жила среди живых и стала одной из них. Потому что долгое время наблюдала за тобой, Бранд, и знаю, что ты, как и я, готов жизнь отдать за живых. Возможно, за прошедшие столетия были и другие, желающие мести небесам, давшие в том клятву, но ты первый, в ком сошлось неверие и уровни, достаточные, для выполнения других частей плана.

В ее словах был резон, Бранд чуть расслабил мышцы. Тяжело было подниматься к вершинам, втройне тяжело без помощи богов, без заемной силы веры. Он сумел, да, но сколько их было таких, кто не сумел, кто погиб, да что там, сколько раз сам Бранд стоял на краю гибели? Сколько раз его пытались соблазнить мощью и благами, сколько раз он сам колебался, уже почти готовый уступить?

— Боль и смерть живых кричат во мне, и я знаю, что так не должно быть! Богиня жизни должна защищать жизнь, а я лишь наблюдаю бессильно, переживаю множество смертей и ничего не могу сделать, так как руки мои связаны великим договором.