Бездна под ногами
Шрифт:
– Добрый день! Меня зовут Марина Анатольевна, я заведующая отделением, мне рассказали о вашем поведении, ну-ка как на духу признавайтесь, почему такое безобразие устроили, из дома меня выдернули, надеюсь, у вас есть стоящее объяснение, – обратилась я к мужчине, который странно улыбался мне.
Что-то ёкнуло у меня внутри: да нет, не может быть, неужели это мой одноклассник, тот самый, который спрашивал, чем я планирую по жизни заниматься. Вот это совпадение!
– Не узнаешь меня, я Гриша, твой бывший одноклассник, – ответил знакомый голос.
– Да, время нас не щадит, Гриша, что это ты решил приболеть? И что ты тут расхулиганился? –
– Тебя, Марина, хотел увидеть. Ты, может, не помнишь уже, как тогда в школе сказала нам, что жаль, не у всех из нас есть будущее, некоторые последний год живут. Тогда мы посмеялись и решили, что ты совсем чокнулась. Нас тогда четверо стояло в коридоре. А Светка и Игорь через два месяца умерли. Оказались в одной маршрутке, погибли в ДТП. Вот мы с Кирюхой труханули тогда, боялись лишний раз рядом с твоим домом оказаться. Потом время прошло, всё забылось. А тут я как увидел твое фото на доске почета, так и решил, что пока не увижу тебя, не уйду отсюда, – Гришка говорил и говорил, а я уже понимала, что он на грани инсульта, подсела к нему и померила давление, стала проверять его реакцию и нажала на тревожную кнопку.
Грише повезло, он получил помощь вовремя и полностью восстановился, всё это время я его навещала и держала руку на контроле его самочувствия.
Часть отпуска я потратила на Гришу, оказалось, у него никого нет: родители давно умерли, жена ушла от него, детей у них так и не появилось. Близких родственников у него не было, элементарно принести что-то повкуснее больничной еды ему было некому.
Я решила помочь Грише, и таскала ему домашние котлеты и борщи, разговаривала с ним, чтобы он не впал в депрессию и осознал, что всё наладится, нужно просто время. Когда ему стало лучше и было понятно, что он уже оправился, я решила вернуться к своему отпуску, все-таки взяла его впервые за все годы работы в больнице, если не считать два декретных отпуска.
Я долго не могла ответить сама себе на вопрос, зачем же я на самом деле помогала Грише. Скорее всего, ответ был прост: я хотела отвлечься от своей бездны, а каждый раз, помогая другим, я чувствовала себя лучше, чувствовала себя нужной, и бездна отступала.
Получается, я, помогая Грише, помогала и себе.
Надо было начинать запланированную разборку вещей. Я подготовила коробки, открыла шкаф и стала по очереди перекладывать одежду Виктора из полок в коробки. Воспоминания накрыли меня волной, с каждой опустошенной полкой мне становилось всё хуже и хуже, я понимала, что на пределе. Меня уже колотила мелкая дрожь, руки не слушались, я стала ронять вещи. Опустившись на колени, чтобы поднять ремень Виктора с пола, я и не заметила, как бездна распахнулась прямо под ногами. Я смотрела в нее как зачарованная, ремень провалился практически полностью, я потянулась за ним – надо спасти его, нельзя отдавать его бездне, думала я – и продолжала тянуть ремень на себя. Силы были явно не равны, образовывалась воронка, я ее уже видела и понимала, что ещё немного и меня просто туда засосет. Надо отпустить ремень, но я не могла этого сделать, не могла предать Виктора.
В этот момент кто-то позвонил в дверной звонок, звук был резкий и громкий, от неожиданности я отвлеклась, и ремень выскользнул из рук, а бездна захлопнулась, забрав его себе навсегда.
Звонок настойчиво звенел раз за разом, пришлось встать и пойти открывать дверь.
На пороге стоял Гриша, в руках у него был большой букет цветов.
– Марин, я звонил тебе, чтобы предложить встретиться, но трубку ты не брала, вот я сам приехал, впустишь? – спросил Гриша.
– Я же говорила тебе тогда: когда я овдовею, ты позвонишь мне и предложишь встречаться. Помнишь? – спросила я.
– Да, разве такое можно забыть? – честно ответил Гриша.
– Тогда я не всё тебе сказала, вот тебе продолжение: «А я откажу тебе, потому что всё ещё буду любить своего мужа», – ответила я.
– Может, у меня есть хоть какой-то шанс? – спросил растерянно Гриша.
– Держись от меня подальше, целее будешь, у тебя всё наладиться. Выходя отсюда, бабу встретишь, женишься, ребёночка родите, назовёте Мариной. Хорошая будет девчуля на радость мамке и папке, так что иди, Гриша, иди, – сказала я и закрыла перед ним дверь.
Дрожь всё ещё возвращалась ко мне периодически, я залезла под одеяло и уснула. Виктор не отпускал меня, или я не хотела пока его отпускать, сложно было разобраться: мы оба так привязаны друг к другу, что даже смерть не может полностью разорвать нашу связь.
***
Проснулась разбитая, голова раскалывается, тело ломит, будто переработала в спортзале. Заставляю себя буквально сползти с кровати и иду готовить еду, дети скоро придут из школы. Вокруг хаос, открытые шкафы, коробки, но я пытаюсь быстро это всё обойти, иначе снова затянет, а сейчас я совсем не в том состоянии.
Дочка пришла первой, я уже успела сварить суп и приготовить макароны с котлетами.
– М-м-м, какой запах, слюнки потекли, – сказала с порога моя волшебная доченька, знала бы она на что решился ее отец ради ее будущего.
Такие вещи лучше никогда не узнавать, это будет моя вечная тайна, и когда-нибудь я ее заберу с собой в бездну, но не сейчас, я ещё нужна детям.
Арина буквально впорхнула в кухню, от нее шел неуловимый аромат лета, и так было всегда, с самого рождения, в любое время года наша с Виктором дочка благоухала. Этот аромат мог ощутить только одаренный, обычный человек даже не заметит. Девочка была избранная, ее светлая чистая душа звенела, как колокольчик на ветру, к ней тянулись, ее любили, не было такого человека, который смог бы сказать о ней что-то дурное. Она могла одним своим взглядом приворожить, успокоить, настроить на правильные хорошие мысли человека, правда она пока этого совершенно не понимала, а я не спешила раскрывать ей тайну ее дара, ведь тогда посыплются вопросы и может открыться тайна смерти Виктора. Этого я пока не могла допустить. Рано, слишком рано. Арина ещё ранима, и ее неокрепший дар может сильно пострадать от такого морального удара.
– «Пусть моя девочка пока порхает и радуется жизни, а всё остальное потом, жизнь неотвратима, и всё равно ее дар и ее бездна настигнут ее, так пусть сейчас пока звенит колокольчик, а не плачет горючими слезами», – думала я каждый раз, смотря на нее.
– Мамочка, мой ангел, почему снова померкла, ты должна всегда сиять, мы ведь так все тебя любим, – сказала Арина, почувствовав печаль в моих глазах, и бросилась обнимать меня.
От ее объятий мне сразу же становилось лучше, она мое противоядие от бездны, моя радость.
Когда я ходила беременная Ариной, все говорили, что я очень похорошела, значит будет мальчик, но все УЗИ ничего не показали, Арина упорно поворачивалась попой, не давая возможности врачу определить пол будущего ребенка.
Конец ознакомительного фрагмента.