Бездна.

Чернышева Людмила

Второй «незаметный», тот, что повыше, с очень светлыми голубыми глазами, до этого сидевший молча, негромко кашлянул и пристально посмотрел на седого. Тот сразу же переключился на него, сложил руки на коленях и произнес:

Слушаю, говори.

Дело такое, Владимир Евгеньевич. Реакция должна быть сегодня к вечеру, наш курортник готов. Раньше не будет – у него два раза в сутки контроль, в утренних новостях ничего не было, по своим каналам дойдет только к трем часам дня.

Что с бабкой?

Через неделю у нее внуки, еще через три – она с ними едет к средней дочери. Но не полностью с вещами, еще будет по меньшей мере

два заезда, говорит, если не справится, еще третий нужен. С середины августа по начало сентября точно никого не будет: другие внуки едут по путевке, а отпуска у родителей не падают.

А Борисова?

В порядке. Будет примерной женой столько, сколько потребуется. Уже резиновые перчатки купила… – со странным хохотком добавил голубоглазый.

Не понял, для чего ей перчатки? – спросил второй «незаметный».

В земле копаться, хозяйственные!

Седой посмотрел на молодежь – те притихли и слушали диалог не вмешиваясь, но было ясно, что им понятно каждое слово и теперь требуется только задание непосредственно для них. Он по-отечески похлопал по спине светловолосого блондина, сидящего рядом с ним, и обратился уже к ним:

Так, ребята, сведем все в кучу. Вы с пятнадцатого августа выезжаете на… скажем так, на дачу. Полная экипировка, полная конспирация, днем ни единого вскрика, ночью – особенно. Слышно все за километр. С видимостью повезло, хорошую дачку Михалыч подобрал!

Ему тоже неплохую жену подобрали! – веселился голубоглазый.

Ты не ерничай. Между прочим, у нее самое проблемное место, деревенские жители – они внимательные, сразу фальшь почуют, любопытство опять же, ну и надо им выдать то, что они хотят. А если внушить им то, что нам надо, с этой стороны сбоев не будет. – сказал седой.

Так ведь, Владимир Евгеньевич, народу в селе немного, вот кончатся каникулы – вообще вымрет деревня, – негромко высказался молодой брюнет – тот, который в недавней сценке на перекрестке вел себя как крайне вспыльчивый и несдержанный уроженец Северного Кавказа, впрочем, и сейчас по внешнему виду нельзя было исключить этого, однако поведение было совершенно иным: парень был вежлив и необычайно мягок со своей подругой, светловолосой девушкой. – И мы окажемся как на ладони, делать людям будет нечего, пойдут любопытствовать. Может, попробовать под родственников сыграть?

Не пойдет, Руслан, – возразил голубоглазый, – вас никто не должен видеть в лицо, знать, вспоминать, вообще вы ни под каким видом не должны проявляться. Лабораторию оборудуете, работы проведем – и исчезнете, растворитесь. Не волнуйтесь, мы своими спецами не бросаемся, жизнь у вас всех будет безопасная, но тайная. И далеко отсюда. Сейчас Слава вам все обрисует.

Четверо молодых людей переглянулись без страха, но с пониманием серьезности момента, и приступили к обсуждению деталей. Второй «незаметный», Владислав Огнев, достал планшет из глубокого просторного кармана плаща, выложил его на стол и пересел в середину на диванчик, отчего стало еще теснее. Остальные, что расположились вокруг стола, не сделали никаких попыток приблизиться к небольшому монитору. Возможно, содержимое гаджета им было знакомо.

Вот что мы имеем. Дом стоит слегка на отшибе, лицом на улицу, забор – одно название, хлипкий штакетник. В доме довольно много бабкиных шмоток, снималось в первый день, не обращайте внимания, большая часть будет отсутствовать. Вход во двор через калитку, окно с веранды, другое – во двор, незаметно никто не пройдет. На северную сторону выходит глухая стена, но есть окно из пристройки, там ставим камеру. С юго-запада самый большой обзор на село, окно на фронтоне большое, и все, кому не лень, в первую очередь будут смотреть на это окно, если там будет свет. Так что твоя мечта, Галочка, сидеть у слухового оконца, осуществима только в одном случае: правильная пленка.

Все понимаю, Владислав Михайлович, но от полноценного дневного света не хочу отказываться. Все-таки нам три месяца под землей работать, так что по крайней мере отдых должен быть в человеческих, а не в лабораторных условиях. – вставила брюнетка. – Днем – пленка закроет, а вечером полная изоляция света шторами.

Согласен, Галочка, так надежнее. Далее. С чердака отдельный выход и на двор, и в сарай, все под одной крышей пристройки. Там просторно, даже слишком. Раньше использовали как въезд – сено возили на поветь. Представляете, Владимир Евгеньевич, пара лошадей завозила огромную телегу сена со двора, и уже под крышей разгружали!

А что такое поветь? – спросила вторая девушка.

Это, Ксана, место для сушки и хранения сена. Его заготавливали раньше в больших количествах, а теперь мало кто коров держит, места здесь много и для нас очень удобно. В случае тревоги достаточно времени и места для эвакуации, проход к лесу здесь, через три минуты вы вне зоны видимости. И с другой стороны – сюда и сюда, – он показал на мониторе пальцем, – сидим тихо, как мышки, спокойно ждем, когда уйдут. Все ясно?

Седой сидел несколько расслабленно, волосы его были взъерошены, пуговица на животе расстегнута, а левая брючина подвернута. Однако он внимательно прислушивался к разговору за столом, больше следя не за деталями, а за реакцией сидящих за столом. Он слегка наклонился к планшету и ткнул пальцем на очередную картинку: – Обратите внимание, ребята, на полоску леса от заднего двора. Это только сейчас отличная дорога к отступлению, а как листва начнет опадать – все как на ладони.

Переходим к лаборатории. – продолжил Вячеслав. – Бункер под сараем. Землю – на огород, Борисова закажет навозу, придет телега, количество земли никто не проверит. Навоз специально будет искать через деревенских, разговору на пару недель, нам это на руку. Но одновременно будут ходить и смотреть на огород, так что не расслабляйтесь ни на минуту. Оборудование придет вместе с вещами, типа переезд. Остальное придет позже, скорее всего, пока лес не облетел, с посыльным. Возможно, вас будут навещать оттуда, с той стороны, если ничто не помешает.

Он остановился и откинулся на спинку дивана. В разговор включился один из «веселой компании», что якобы случайно выходила из бара, когда напротив выхода случился инцидент с автомобильным затором. Тогда он был вертлявым и сильно размахивал руками, сверкал глазами и громко хохотал, как, впрочем, и все его спутники. Сейчас его речь была спокойной по-деловому, без излишней жестикуляции.

Мы будем грузчиками. Не думаю, что от вас нам удастся замаскироваться, но в хорошем гриме мы и сами себя не узнаем! Ко времени доставки оборудования бункер должен быть готов полностью по чертежу. Если какая-то заминка – никакой самодеятельности, оборудование монтировать будем только сами. Груз уедет на неопределенное время, свяжемся и сделаем еще один завоз.